Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Дуэт сердца и саксофона - Леннокс Уинифред - Страница 20


20
Изменить размер шрифта:

— Ну конечно умею. В детстве я тоже училась танцам.

Сандра сбросила туфли и босиком прошлась под музыку.

— Здорово. Ты такая гибкая. Учительница молча наблюдала за танцующими, и брови ее поднимались все выше.

— Если бы я не знала, что не вы ее мать, я бы подумала…

Сандра поспешила прервать Ирину:

— Мы с ее матерью были близкими подругами много лет. Очень много, мы даже вместе учились в школе.

— А, ну тогда.., конечно…

Они кружились по залу, Сандра чувствовала под руками хрупкое тельце Келли, ее быстро бьющееся сердечко. Она кружила девочку в поддержке, которую внезапно и неожиданно для себя вспомнила, хотя прошло немало лет с той поры, когда Сандра Мередит училась танцам. Она вспомнила все — танцкласс, репетиции до головокружения и, наконец, ощущение победы. Она не собиралась стать балериной, но мать была уверена, что дочери танцы необходимы для гибкости, для грации, тем более что занятия стоили невероятно дешево — уроки давала эмигрантка из России, которая ничем другим не могла заработать себе на жизнь в крошечном американском городке почти на границе с Мексикой.

Обнимая Келли, Сандра чувствовала, как наполняется душа свежим потоком и вместе с этим потоком входит новая любовь, ничуть не похожая на уже известные ей варианты любви. До сих пор она любила только себя и иногда — мужчин.

— Келли, — прощаясь, сказала Сандра, — я хочу подарить тебе свой голос. — Она протянула девочке диктофон и кассеты. — Здесь мои вечерние беседы с тобой.

— А про что?

— Я уеду, а ты послушаешь. Но только перед сном. Чтобы лучше спалось и чтобы ты видела приятные сны. А вот по нему, — Сандра вложила ей в руку мобильный телефон, — я услышу твой голос. Я тебе буду звонить, мы будем с тобой говорить по утрам, и ты мне можешь звонить, когда я буду тебе очень нужна. Ты нажмешь вот здесь, здесь и здесь.

— Здорово! Как здорово, Сандра!

— Только знаешь что… — Сандра свела темные брови под густой челкой и пристально посмотрела девочке в глаза. — Пусть это будет наш с тобой секрет.

— Секрет? От всех, да? И от папы?

— Ну если секрет, то, конечно, от всех. Секрета на троих не бывает.

Глаза Келли возбужденно заблестели. Потом она наклонилась к Сандре и в самое ухо прошептала:

— Я люблю тебя, Сандра.

Сердце Сандры сжалось, такого признания в любви ей еще никто не делал. Такого чистого, искреннего и бескорыстного.

— Я тоже тебя люблю, моя милая Келли. Сандра ехала в Прагу, испытывая невероятное облегчение. Все будет так, как она задумала. Раньше или позже.

Глава 10

«Ангельские глаза»

Да, да, да. Сейчас я остановлюсь и достану инструмент. Я сыграю то, что рвется из души, из самого сердца, стоит мне подумать о ней. Какая она невероятно сексапильная в своем черном маленьком платьице, когда садится на стул и раздвигает ноги в черных колготках и в черных туфлях на высоких тонких каблуках! Она строит из себя недотрогу, но я-то знаю, что она такое на самом деле!

Да, кивнул сам себе Говард, я знаю девушек вроде нее, я много их повидал, они были у меня до Пэт… Я любил Пэт, очень любил, но в последнее время мне недоставало в ней огня, а без огня я не мог сочинять, не мог играть импровизации так, как хотел. Мне нужен драйв, я не поклонник кул-джаза, прохладный джаз вообще не годится для моего инструмента. Саксофон замерзает от спокойствия и от холода духа самого музыканта. Я должен заводить всех, свинговать. А как же, заводя других, оставаться холодным самому? Нет, кул-джаз не по мне, неважно, что его играли великие Лестер Янг, или Джерри Маллиген, или Джон Льюис. Я горячий парень, хотя мои предки родом с севера Европы. Нистремы хорошо знали, что такое огонь женщины. Недаром в давние времена гостю даже предлагали взять женщину хозяина. На мол, погрейся.

Говард притормозил возле маленького ресторанчика, вынул инструмент, чувствуя, как начинает возбуждаться, а это всегда являлось предвестником новой удачной темы. Он ощущал, как по телу пробегает дрожь: начинается со спины, потом по позвоночнику бежит вниз, а когда возбуждение добирается до нижней части позвоночника, возникают приятные ощущения и его плоть дает о себе знать. Обильным потоком кровь устремляется к ней и до отказа вздувает только что бывшие пустыми вены. А когда Говард поднесет к губам саксофон, по телу разольется такое наслаждение, которое мечтает испытать каждый мужчина.

Мне нужен, мне просто необходим выброс сексуальной энергии, и я это получу. Сейчас, вот уже сейчас…

Говард поерзал на сиденье. Нет, в таком состоянии он не может выйти из машины. Он откинулся на мягкую спинку и стал думать о ней.

Ну зачем она капризничает? Зачем мотает мне нервы? Все равно я ее получу. В один прекрасный день — именно день, а не ночь, мне нравится заниматься сексом днем гораздо больше, чем ночью, — я займу место виолончели между ее ног… Мы устроим репетицию перед вечерним концертом. И Говард рассмеялся своей шутке. Надо будет предложить ей: не хочешь ли порепетировать? А инструмент спрятать.

Он смеялся хрипло, нервно, потом саксофон сам собой оказался возле его рта, и Говард надул щеки. Нежный томный звук выполз из позолоченного горла, словно Говард хотел выманить змею. Звук приобретал ее очертания — маленькая головка в светлых локонах, длинная шея, узкие плечи, большая грудь, тонкая талия, длинные ноги… И ангельские глаза. Но ангела темного, порочного — они влекут, манят, тянут в кромешный ад. Говард это знает, чувствует. Но что он может с собой поделать?.. Стоит ей поднять смычок, как его плоть, словно подчиняясь этому движению тонкой руки, поднимается в ответ.

Говард закрыл глаза.

Сквозь мощный рев крови в ушах он услышал другой звук — тот шел откуда-то извне, сперва он даже не понял, что это. Потом догадался — ну конечно, это гул мотора. Говард приоткрыл глаза и увидел «форд», свеженький, блестящий, отливающий солнечной желтизной. Автомобиль припарковался рядом с его машиной, и из него выпорхнула стройная женщина. Говард пошире открыл глаза.

О Боже, да неужели?.. Нет, у меня явно что-то с головой. Только что я грезил о виолончелистке Марте, а теперь мне мерещится Сандра Мередит. Наверное, я совсем слетел с катушек…

И Говард крепко стиснул саксофон, словно призывая его на помощь.

Потом Говард Нистрем быстро нажал кнопку, и стекло в машине опустилось. Нет, он ничуть не ошибся.

— Сандра! Может ли такое быть?!

Женщина вздрогнула и медленно повернулась на голос.

— Говард? Говард, это ты? — словно не веря своим глазам спросила она. — Вот так встреча!

— Ты была у Келли? Но почему мне не позвонила? Я только что оттуда. — Он выскочил из машины. — Как ты меня нашла здесь?

— Я не искала тебя, Говард. Я просто притормозила, захотелось выпить чего-нибудь. Я давно за рулем, пора освежиться.

Улыбаясь, она смотрела на него. На лице Говарда отражалось желание. Вот так вот, мигом? — усомнилась Сандра. Не-ет, здесь что-то не то.

— Ты один? — спросила она на всякий случай. — Я не помешаю твоей компании?

— Никакой компании. Я один. То есть нет. Она выжидательно посмотрела на него.

— Нет-нет, это не то, о чем ты думаешь. Мы вдвоем с саксофоном. — Говард засмеялся. — Пойдем, здесь хорошее местечко, я заворачиваю сюда всякий раз, когда еду от Келли. Ну как она тебе? Прелестная девочка, правда? Я подарил ей музыку. Новый диск.

— Я знаю. Я видела, как она танцует под твою новую музыку.

— Уже?

Он расплылся в улыбке. Гордость распирала Говарда. Келли понимает, какой прекрасный музыкант ее отец.

Ресторанчик оказался почти пустым, только за столиком в углу сидела пара, молча потягивающая через соломинку что-то бледно-оранжевое.

— Давай сюда, Сандра. — Он повел ее к окну, откуда открывался вид на старинный замок на горе. — Все собираюсь съездить туда, мне кажется, стоит на нее подняться и у меня родится новая музыка…