Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Леманн Кристина - Разлучница Разлучница

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Разлучница - Леманн Кристина - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

На своем маленьком фиолетовом «Форде» она выехала из Кюлюнгсборна в южном направлении. По левую сторону, в небольшой впадине перед Кюлюнгом, паслись лошади. Их было около тридцати. У Жасмин никогда в детстве не было возможности заняться такими элегантными видами спорта, как скачки, гольф или теннис. Из детских грез, доставшихся ей по наследству от матери, тоже ничего хорошего не получилось: актрисой она не стала. Для этого нужно было научиться держаться в седле и фехтовать. Жасмин ухмыльнулась. Когда же наконец молодежь поймет, что не всегда люди становятся летчиками, водителями локомотивов, певицами или актрисами? И когда взрослые прекратят улыбаться и гладить по головке своих чад, рассказывая о таких профессиях.

— Сначала выучись чему-нибудь путевому.

Со своими оценками в аттестате Жасмин могла бы после школы изучать медицину. А Николь никогда бы в голову не пришло ничего лучшего, чем экономика предприятия.

— Там можно встретить настоящих мужчин, — утверждала она. — Если ты изучаешь юриспруденцию, то выйдешь замуж за адвоката. На экономическом факультете учатся только наследники крупных состояний.

Вот и Жасмин решила изучать экономику предприятия и была с Николь практически неразлучна.

— Ты ведь хотела стать актрисой, — говорила мать Жасмин. Она твердила об этом, надоедая дочери своими рассуждениями о «хороших» профессиях. Но дело было не в том, что собственная мать отговаривала ее от чего-то благоразумного, как, например, изучение экономики. Стать актрисой — это тоже не выход, и фрау Кандель видела свою дочь прежде всего бухгалтером. Жасмин становилось немного не по себе, когда она задумывалась над тем, кем бы сегодня она могла быть, если бы ее мать занималась дочерью, а не своими депрессиями и мечтами о Мии Фарроу. Возможно, она стала бы юристом, как ее брат, или архитектором. Она бы жила по другую сторону общества, точнее, она была бы в нем, имея мужа и детей, круг друзей, которым она могла бы рассказать о своих успехах на работе. Она не была бы профессиональной разлучницей и не ходила бы по лезвию ножа, будучи на грани закона и преступления.

Кюлюнг предстал перед ней светлым лиственным лесом, наполненным глухим потрескиванием ветвей, и крутыми тропинками. За ним начиналась мекленбургская земля с ее бескрайними полями, на которых возвышались ветросиловые установки. Енневиц состоял из нескольких домов, приткнувшихся на перекрестке. Недавно заасфальтированная развилка на пути в Хундехаген заставила Жасмин задуматься и плавно притормозить. Затем она выехала на боковую дорогу, которая шла через кукурузные поля к холмам, покрытым деревьями, и заканчивалась у красной стены с железными воротами.

Жасмин аккуратно развернулась и припарковалась у зеленой линии перед воротами, чтобы потом без проблем уехать отсюда. Когда она выходила из машины, вокруг стояла тишина. Если бы не мотор, который тихонько урчал под капотом, то можно было представить, что ты попал в средневековье. За воротами зеленели огромные старые кедры.

Дорогу, ведущую к зданию из красного кирпича, окаймляли клумбы с нарциссами и тюльпанами. Даже небо над этой дорогой казалось каким-то особенным. Присмотревшись, Жасмин отметила, что Пеерхаген был старой, средних размеров усадьбой с трехэтажным домом в три окна по каждую сторону от входа.

Сквозь решетку ворот справа от главного здания, между старыми березами, были видны другие постройки, очевидно сараи или гаражи. А вот автомобиля с полным приводом, который, как правило, водят хозяева таких особняков, Жасмин не увидела. Казалось, что в доме никого не было.

Бросив взгляд на закрытые окна, она подошла к воротам, на которых еще раньше заметила современный звонок. Правда, табличка с фамилией отсутствовала. Прекрасно! В воротах была маленькая дверь, которую оставили открытой.

Лучше и не придумаешь: она могла пройти к дому, а потом отправиться дальше, якобы в поисках семьи каких-нибудь Пресевиц или Фауленграбен, живущих где-то в этой местности.

Жасмин вошла через ворота, закрыла за собой дверь и направилась к дому. В своем наряде она не была похожа на воровку нарциссов или заблудившуюся туристку, но, скорее всего, дома никого не было, и в любом случае ее не заметили бы.

Вокруг дома вилась дорожка, выложенная плиткой и обсаженная с обеих сторон великолепными розами. Звонок на старой деревянной двери она увидела не сразу. Прошло некоторое время, прежде чем Жасмин заметила его. Ее предположение, что хозяев не было дома, похоже, подтверждалось, и она прошла дальше.

Какой вид! Жасмин остановилась за домом, пораженная открывшейся панорамой. Через пять-шесть километров поля плавно переходили в берег, заросший деревьями, сквозь которые проступала темная синева моря. На фоне светлого неба резко выделялся купол какой-то церквушки из красного кирпича. Кроме нее, в округе не было ни одного здания, хотя, возможно, за обозначенной деревьями дорогой спрятался какой-то поселок. По левому краю этой живописной картины ярким зеленым пятном выделялся лес Кюлюнга.

Позади дома располагалась терраса, вдоль которой торжественно тянулся высокий парапет из песчаника. Величественная лестница спускалась к ухоженному газону. Должно быть, если забраться по лестнице вверх, вид будет еще прекраснее.

Забыв обо всем на свете, Жасмин ступила на лестницу.

— Жаль, — сказал кто-то за ее спиной, — что в полдень сюда не попадают лучи солнца.

Жасмин резко обернулась. На углу дома стояла женщина в резиновых сапогах, вельветовых штанах и рубашке в клетку. Ей было около пятидесяти, хотя, глядя на ее роскошные черные волосы, можно было дать и меньше. Она с интересом смотрела на Жасмин своими живыми темными глазами. Серьги, в каждой из которых поблескивали бриллианты в несколько карат, свидетельствовали о том, что перед ней не уборщица и не садовник.

— Но вид действительно великолепный, — улыбаясь, продолжала женщина. — Можете спокойно подниматься наверх.

— Извините, что я вот так просто пробралась сюда, — сказала Жасмин с наигранным смущением на лице. — Но на воротах не написано, кто здесь живет, и звонка я тоже не нашла. Я ищу дом семьи Нидергезес.

— Нидергезес? — Женщина улыбнулась. — Нет, дитя мое, здесь не живут люди с такой странной фамилией.

— О! Тогда извините за беспокойство. А я думала… Как жаль!

— Ничего страшного, — успокоила ее женщина. В правой руке у нее были садовые ножницы и пара резиновых перчаток. Переложив все это в левую руку, она протянула Жасмин правую.

— Моя фамилия Розеншток. Адельтрауд Розеншток. А это усадьба Пеерхаген. «Peer» по-северонемецки означает лошадь, а «nagen» — колючий кустарник.

— Жасмин Кандель, — представилась Жасмин и ответила на ее рукопожатие. — Очень приятно. Прошу прощения за столь наглое вторжение, фрау Розеншток. Кстати, может такое быть, что у вас есть… есть сын Северин?

— Это и в самом деле так.

— Надо же, какое совпадение! — воскликнула Жасмин. — Я знакома с Северином. Мы вместе учились. Я даже не подозревала, что он здесь живет. У него все в порядке?

— Он женится на следующей неделе. Следовательно, можно надеяться, что у него все в порядке.

— Примите мои поздравления!

— Моя дорогая, не меня нужно поздравлять, а невесту.

Жасмин приветливо улыбнулась, едва сдержав себя, чтобы не ухмыльнуться. Вот она и нашла первого человека, который не особо радовался предстоящей свадьбе. Да и какой матери приятно, что ее сына захомутала какая-то другая женщина.

— Кстати, — продолжала Адельтрауд, — они скоро должны появиться. Если вы хотите их увидеть, давайте пройдем в дом. Я и так уже собиралась выпить чаю. Добро пожаловать к нам.

Жасмин бросила взгляд на садовые ножницы, потом на розы, пышно цветущие вдоль террасы. Адельтрауд улыбнулась.

— Розы могут и подождать. Пойдемте. Думаю, что вы тоже с удовольствием выпили бы чаю. А если и нет, то, я уверена, вы достаточно хорошо воспитаны, чтобы не отказаться.

Жасмин от души рассмеялась, а фрау Розеншток продолжила: