Мой личный враг - Звездная Елена - Страница 49

Мы ее сначала расцеловали от радости, все с ней переобнимались, только потом отпустили. Эта краска была нам знакома с детства – маленькие ведьмочки не очень любят яйца и творог, а благодаря домовым и их пищевой краске вместо нелюбимых продуктов нас ожидали сказочно красивые шарики сладкого ванильного творожка или горки расписных яиц.

А потом пришли гномики, и началось выяснение координат комнат магов с участием Рогды, Бажены, Милолики и Святомиры. В то время как остальные смешивали краски, добавляли в них лосьон для депиляции и стабилизировали полученную массу обычным желатином.

Приготовления завершились, едва вбежал один из гномиков и торжественно сообщил:

– Ужин подан!

Это был наш сигнал к началу великой операции отмщения! Ибо адепты, не наученные бытовой магии, в это время утопали обедать!

– Делимся по командам, – скомандовала Рогнеда, – в каждой команде по три человека…

– Одна лишняя, – сказала я.

– Да, – Баж указала на Яринку, – ты остаешься.

– Почему? – возмутилась ведьмочка, накладывая себе в чай третью ложку соли вместо меда.

– Именно поэтому, – Баж подошла и продемонстрировала ей солонку, – ты от любви совсем где-то далеко витаешь.

Мы посмотрели на бутылочку, которую заполняла Ярина, переживали зря, ибо ведьма с собственным чаем напутать может, а с зельем, пусть даже и красящим, никогда.

– В путь, – скомандовала я и встала за Рогдой, Варвара – рядом со мной.

Наша тройка и двинулась первая, имея в руках внушительный список из двенадцати имен и номеров комнат.

Спустя почти час наша группа вернулась. Мы были довольные, счастливые и чуть хмельные от факта свершившейся мести. Ну или почти свершившейся. Зато после похода выяснились три интересных факта:

1. У каждого мага была отдельная комната… чаще всего грязная и захламленная сверх меры. Гномы в коридорах-то убирали, а в комнатах адептов отказались, вот и результат.

2. Заклинание «Ашвер» открывает ВСЕ двери!

3. Моя догадка про волосы оказалась верной – почти все маги пользовались эльфийскими бальзамами для волос. Бальзамчики прелесть, но требуют ежедневного использования. Ну мы, собственно, их открыли и чуток нашего совершенно не магического средства добавили… так, чтобы было на один разок. У кого не было бальзама – поглумились над шампунями.

Две группы вернулись, а две еще отсутствовали. Выждав немного, наша тройка отправилась на поиски. Как выяснилось, отряд Бажены попал в окружение. В прямом смысле слова.

Поднимаясь на пятый жилой этаж, мы об этом уже точно знали, потому что только Бажена, когда ругается, переходит на свой родной язык:

– Ужо я тебе погутарю, кошелка дырявая!

– Почему сразу дырявая? – возмущался кто-то приятным девичьим голоском. – И что значит «кошелка»? Соизвольте выражаться прилично, совершенно мною не уважаемая вонючая ведьма!

Мы с девочками там же на лестнице и замерли.

– Кажись, кто-то оказался на диете, – предположила Рогнеда.

– Кажись, ужин уже закончился, – сказала Варвара, прислушиваясь к еще отдаленному, но уже нарастающему шуму.

– Будем договариваться! – и я решительно зашагала к эпицентру разгорающегося скандала.

Бажена стояла, уперев руки в боки, расставив ноги на ширине плеч и готовясь продолжить дискуссию на нелицеприятную для противника тему. Ее противником являлась юная магичка, похоже первокурсница, бледная, растерянная, невысокая, но готовая дать отпор ведьме-ровеснице. Да, мы оканчиваем образование в 18–20, они к 25.

– У меня есть предложение, – торопливо подбегая к девочкам, начала я, – с нас пирожки раз в сутки, с тебя молчание и исчезновение в собственной комнате, что скажешь?

Магичка, едва меня увидела, сложила руки на груди, окинула меня убийственным взглядом и прошипела:

– А ты, значит, Ярослава!

– А это, значит, сестричка Лин, – прошептала позади меня Бажена.

Шум на лестнице становился все громче, магичка взирала на нас с ненавистью.

– Девочки – метлы, магиня – спать! – скомандовала я.

Все послушно исполнили, правда, магичка заупрямилась и сонный порошок вдохнула не сразу. Мы с Варей ее быстренько вернули в родные пенаты, то есть в тот бардак беспросветный, что для адептов являлся местом временного обитания, после чего также достали метлы и стремительно вылетели. Едва успели.

– Эй, – закричал кто-то, – почему окно открыто? Не лето же!

Шесть перепуганных ведьмочек жались у стены, боясь даже дышать громко.

Но окно благополучно закрыли, и мы стремительно полетели стучаться в родные окна, зная, что там нас ждут и о нас тревожатся.

…Глухая ночь… Страшный вопль сотряс Академию прикладной магии. Послышались голоса, кто-то пробежал по коридору… Где-то вдалеке послышался еще один вопль! Тринадцать ведьмочек подленько хихикали в подушки, стараясь все же заснуть. Однако ночь выдалась беспокойная…

Раннее утро… Здание сотрясается от магии…

Утро. Мы встали злые и невыспавшиеся, потому как бо?льшую часть ночи хихикали и высказывали друг другу предположения на тему «Как это будет», потом уже просто улыбались, заслышав очередной отдаленный вопль… потом нам надоело, а под утро внезапная активность магов уже конкретно раздражала.

– Запомнить на будущее: никогда не мстить магам, ибо себе дороже, – протирая сонные глаза, которые не желали открываться, сказала я.

– Они не могут просто молча сдохнуть? – Любава у нас такая добрая с утра бывает.

– Хорошо, что мы не начали со слабительного, – Баж была оптимисткой.

– И главное – Верховная нам дала нормальный рычаг воздействия, так нет же, мы взялись экспериментировать.

– Девочки, – Милолика подняла заспанное лицо, – заткнитесь! Я спать хочу!

Спать нам не дала тетя Матрена. Домовая весело будила нас, а когда поняла, что словами тут не поможешь, притащила крышку и ложку и давай тарабанить. Поспать удалось, только стоя в очередях к ванным. Кое-кто пытался уснуть за чисткой зубов, но домовая и там потарабанить умудрилась. Нас даже любимая манка с ванилькой не разбудила.

И вот идем мы такие заспанные, едва ногами перебираем и хмуро обсуждаем предстоящие пары, а навстречу нам…

– Мама! – сказала я, так как шла первая и первая же и увидела.

Он был бледный. Злой. Невыспавшийся. В измятой одежде и, в общем и целом, крайне непрезентабельно выглядевший. Но это не самое главное! У мага была уникальная прическа – солнышко! Разноцветное. С проплешинками! Торчащие между проплешинками пряди имели оттенок от золотистого до черного. Черного было мало, преобладали золотой и розовый.

Маг, понурив голову и опустив плечи, прошел мимо нас, едва ли ногами не шоркая. И кто бы мог подумать, что именно в Любаве проснется сострадание!

– Парень, эй, парень, – она догнала мага, – слушай, не знаю, может, это у вас мода такая, но у нашей домовой, тети Матрены, есть такая штука, которая любую краску отмывает. Ты зашел бы к ней.

Маг не пошел, маг полетел!

– Добрая ты, – задумчиво сказала Святомира.

– Да не скажи, просто с черными волосами проплешины будут заметнее!

Любава – это Любава, ни отнять ни прибавить.

– Наш человек, – усмехнулась Милолика.

Когда мы спустились в холл, выяснилось, что отныне в моде лысые маги, причем лысины полагалось украсить разноцветными пятнышками.

Жертвы моды ходили, гордо распрямив плечи и старательно игнорируя внимание окружающих. Пижонистые монстры кучковались! Они сбивались в стаи! Монстры старались не передвигаться поодиночке и украдкой разглядывали лысины друг друга.

Монстры были горды и ужасны, и смеяться над ними явно опасались. Все… кроме Инара. Он и его компания верных дружков, которые как бы и мне теперь не чужие люди, демонстративно подсчитывали яйцеголовых. Причем, судя по обрывкам фраз, он еще и классификацию проводил по двум направлениям: «умеренная пятнистость» и «ярко-выраженная пятнистость».

– О, вон еще один тип умеренной пятнистости, – выдал Аниас.