Мой личный враг - Звездная Елена - Страница 43

– Ярослава, как реветь в подушку по ночам перестанешь, так и поговорим. А сейчас всем поторапливаться, скоро звонок.

Когда покидали комнату и спешили на первую лекцию, я шла позади Рогнеды и откровенно прожигала взглядом ее прямую спину. Поймаю и прибью! Ведьма проклятая! Жизнь она мою устраивать будет, как же! Знаю я ее методы. Однажды у меня на базаре чулок потерялся. Просто мы обуви столько перемерили, что, когда в каком-то сапоге чулок остался, я и не заметила. Обнаружила пропажу в пятом или шестом магазине, когда сняла едва купленные брюки, чтоб новые примерить. И вот Рогда и говорит: «Ярослава, ты не переживай, сейчас все найдем!». И не то чтобы я согласие дала, просто меня ж никто не спрашивал! Рогнеда за руку взяла, потащила на сцену, что в центре рынка располагалась, шикнув на бродячих артистов. Я даже в тот момент, когда мы оказались перед толпой зевак и горожан, еще не понимала, как сильно попала. Я это поняла, когда Рогнеда завопила: «Люди добрые, вот у этой девушки с ноги чулок пропал. Вот такой, – мою юбку нагло задрали до колена, продемонстрировав оставшийся чулок. – Кто его видел? Будем очень благодарны за обнаруженную пропажу!» Как я тогда со стыда не сгорела, сама не понимаю. Чулок у меня с тех пор в избытке! Мне было пятнадцать, сейчас восемнадцать, а пользуюсь еще теми самыми запасами. А все почему? Добросердечный народ начал нести нам чулки! Несли в основном мужики, причем просили показать тот оставшийся, понимали, что у спешно купленных в магазинчике рядышком другой рисунок, но мне новую пару все равно дарили. Набрался целый ворох чулочков, и нам бы уйти, и я даже об этом очень просила, но Рогнеда упрямо на своем стояла, решив, что нужен именно тот самый. Меня спас продавец обувного магазина, который отыскал мой чулочек, да еще и презентовал смущенной и покрасневшей от стыда девушке, то есть опять же мне, эльфийские сапожки. С тех пор я больше никогда не ходила с Рогдой на рынки и по магазинам. Ни маме, ни бабушке, ни даже Верховной я ту историю рассказать не решилась. Так вот, зная методы Рогнеды, я даже представить себе боялась то, на что сумасбродная ведьма может пойти сейчас. Хотя… если честно, была абсолютно уверена, что хуже, чем на рынке, быть не может.

Когда мы спустились в холл на первом этаже, я с ужасом поняла, что хуже быть может. Более того – рынок оказался еще цветочками!

Доски объявлений ей было мало – Рогнеда использовала всю стену над оной. На стене находился огромный плакат, причем явно рисовала его ведьма на полу. Как на стену цепляла, даже представить страшно, впрочем, на метле Рогда и не такие кульбиты выделывала. Так вот, на плакате красовалась картина, изображавшая меня. Сходство наличествовало, ну а для всех недогадливых над портретом сверкала надпись: «Ведьмочка Ярослава, моя лучшая подруга».

Под портретом была надпись еще лучше: «Эта замечательная ведьмочка в настоящее время является несчастной, одинокой и всеми покинутой. В ее прошлом несчастная безответная любовь, брошенный жених и разочарование в мужчинах. В ее настоящем – печаль и одиночество. В ее будущем можешь быть ТЫ!»

Ниже была надпись чуть помельче: «Требования к тебе, потенциальный возлюбленный».

Еще ниже располагался собственно список требований. Даже отсюда было прекрасно видно, что там не менее ста пунктов! То есть там было больше, но остальную часть списка требований закрывали от нас обступившие стену студиозы. Адептов у стены собралось много, магов шестьдесят – и только парни.

Ну а потом нас заметили, и все стремительно начали к нам оборачиваться.

– Рогда, – негромко позвала я, – сейчас ты умрешь!

Я передала единую ученическую тетрадь Варваре и начала расстегивать рукава, в стремлении их подвернуть, чтобы в процессе не мешали. Но в это время какой-то адепт громко прочитал:

– Первый пункт требований – «Ты не Инар».

– Ты умрешь мучительно, – добавила вконец опозоренная я.

Ничего не понимающая, Рогда торжествующе заявила:

– Вот видишь, какая я умница. Сейчас желающих быстренько обработаем, у меня с собой опросник заготовлен, и к тебе попадут отобранные мной единицы. Ярослава, клянусь, я отберу лучших из лучших.

А я смотрела на подругу и думала, что худшего момента в моей жизни еще не было. Ну, с другой стороны, я теперь точно знаю, что хуже уже и не будет…

Я в очередной раз ошиблась.

– Адепт Арканэ, очень рады вашему возвращению. Мне было бы жаль потерять столь оригинальный дипломный проект, как ваш, – радостно вещал шедший из бокового коридора Ваэдан Шмидкович.

Я взмолилась Богине Вседержательнице о том, чтобы это был какой-то другой адепт Арканэ, но богиня то ли не услышала, то ли Инар у нее имелся только в одном экземпляре. В общем, рядом с ректором находился именно он. И в холле они появились одновременно. И творящееся тут безобразие узрели также одновременно.

– Одно радует, – убитым голосом прошептала я, – вот теперь уже точно хуже быть не может!

На этот раз я была права!

И это единственный положительный момент в происходящем. Потому что все остальное меня совсем не радовало: ни взгляд Инара, пристальный такой, направленный на меня, ни его же взгляд на творчество Рогнеды, ни толпа, перед ним расступившаяся и позволившая все прочесть… включая первый пункт.

Моим единственным желанием было побежать в комнату и еще пореветь в подушку, но тут проснулся во мне «орель»! Взмахнул крыльями, и я, забрав перо из тетради, потопала к стене, которая меня основательно так позорила.

Адепты молча расступались перед решительной мной. А Инар все еще читал. Я постояла рядом, но пунктов было много, а адепту Арканэ они, видимо, были интересны. «Орель» в очередной раз напомнил о своем пробуждении, и я молча отодвинула мага в сторону, старательно игнорируя желание не разрывать этого прикосновения, осторожно сорвала список требований, свернула весомый свиток в трубочку и передала Инару.

– На, – говорю, – если он тебе так нравится. Прочтешь на досуге.

После чего под надписью ««Требования к тебе, потенциальный возлюбленный» размашисто написала: «Единственное требование – ТЫ НЕ МАГ!»

Позади послышались возгласы, кто-то нахально заявлял, что первый список требований их больше устраивал.

Однако открыто высказаться решил все тот же Инар:

– С чего бы это такая дискредитация магов? – елейным голоском вопросил он.

– Жизненный опыт, – милым голоском ответила я.

– А-а-а, – издевательски протянул маг, после чего демонстративно повернулся к стене и зачитал: – «Эта замечательная ведьмочка в настоящее время является несчастной, одинокой и всеми покинутой. В ее прошлом несчастная безответная любовь, брошенный жених и разочарование в мужчинах». Безответная любовь, значит…

«Орель» откровенно спас, ибо сама я была не способна так нагло, громко и трагично заявить:

– Увы, Ташши меня бросил! – после чего взяла из кармана ошалевшего Инара платок, демонстративно вытерла сухие глаза и нос, засунула платок обратно и не менее драматически добавила: – Теперь страдаю, рыдаю по ночам в подушку и все жду… может, вернется ко мне, горемычной!

И, развернувшись, я покинула дезориентированное общество магов. Дошла до ведьмочек, забрала свою единую ученическую тетрадь и скомандовала:

– За мной!

Рогде пришлось топать рядом с Варей.

Первая лекция у нас была с профессором Лорски, которая вела для нас дополнительный курс «Лечебные травы Приграничья», а потому в аудитории мы остались одни. Я молча прошла к своему месту, открыла ученическую тетрадь и, поранив палец кольцом, запечатала доступ Рогнеды к собственному дневнику. Говорить с ней у меня не имелось никакого желания, убивать хотелось, но сил не было. К счастью, девочки высказались за меня.

– Рогда, ты дура! – начала Бажена. – Нет, я всегда знала, что ты немного не в себе, но чтобы настолько…

– Это ни в какие ворота, – Милолика бабахнула тетрадью по столу.