Мой личный враг - Звездная Елена - Страница 16

Верховная торопилась, пока мы чердак не покинули, а уж потом пошла степенно и величественно, как ведьме полагается. Метла была трижды черенком об пол ударена, после чего помещена в передник. Нет, мы, ведьмы, магии не имеем, но от магических вещей никогда не отказываемся.

– Что-то у них как-то не прибрано, – сокрушенно произнесла Василена Владимировна. – А у нас давеча странные дела творились. Круг ведьминский, что во дворе школы стоит, осветился весь и полезла из него… ну не нечисть, тут скорее чисть полезла! – Верховная искоса на меня поглядела. – Половина при школе остаться возжелала, и скажи мне, Ярослава, куда их девать?

– Так уж и некуда? – Я вдруг поняла, что Василена Владимировна ругать не будет.

– Ну часть с выпускной группой уйдет, – начала Верховная, – каждой начинающей ведьмочке помощь пригодится и, опять же, совет жизненный. Так что с домовыми проблему решим, а гномов куда девать?

– Ну… может, к делу приспособить?

– К какому? – Верховная брезгливо переступила через размозженную голову зомби. – Ох, неудивительно, что весь маленький народец на колени падал, лишь бы назад не возвращаться. Чему тут этих магов учат-то?

– Магии учат.

– Оно и видно, что, кроме магии, тут научиться-то и нечему, – Василена Владимировна тяжело вздохнула. – Как же так, Ярослава? Мало я вас учила, девочка моя? Что же ты, свет мой ясный, да такое дозволила?

Коридоры теперь опустели, адептов по коридорам больше не слонялось, вот Верховная и перешла к сути вопроса.

– Да не хотела я… сам он… – И понуро под ноги уставилась.

– Что сам, Ярославушка? Сам снасильничать хотел? Так они это завсегда рады! Что им ведьма – так, тростиночка. Ты как парня до мысли этой довела? Небось отказывала мягко, а я учила как?

– Жестко, резко, коварно. Чтобы и помыслить боялся. Да, Василена Владимировна, все как учили, все сделали!

– Да? – Верховная ехидно так спросила: – Я ли учила врагов зельем отпаивать?

– Донесли домовые! – догадалась я.

– Донесли, Ярослава, обо всем донесли. И знаешь, дам я тебе совет – забудь о нем, Ярославушка, забудь. Не твой он, да и не свой, похоже. С виду молод, в глазах тоска звериная.

Не заметила я что-то звериной-то…

– Понравился он тебе, да? – Верховная остановилась, пришлось и мне замереть.

– Очень, – не стала я лукавить. – Знаю я, Василена Владимировна, все знаю. И про то, что не пара, и про то, что не мой он, и сволочь же редкостная… Да только посмотрит – теплом опаляет, прикоснется – жар в груди, а коли поцелует, и отпускать не хочется.

Всплеснула руками Верховная, смотрит укоризненно, да о неприятном напомнила:

– Так и ты несвободна, Ярославушка! Или о кольце своем позабыла?

Да помню я о кольце, помню… я расту, и оно растет со мною вместе, в знак того, что были клятвы даны. Но не мною же!

– Береги себя, Ярославушка, – ласково сказала Верховная, – береги. Коли убережешь, и отказать сможешь, а нет… Не послушает тебя нареченный, не поверит, что среди людей остаться по своей воле хочешь.

Знаю я все, знаю. Да только не особо-то и боюсь нареченного. Это он клятвы давал – не я! А я папе большие глазки сделаю, перед мамой поплачусь, деду пожалуюсь, да и не будет свадьбы! Не будет, я сказала! Братья опять же не откажут.

– Ох, Ярослава, – Верховная вновь неспешно зашагала. – Ох, Ярослава, забираю тебя в школу, девочка моя.

Я с шага сбилась, да глаза слезами заволокло, и вопрос с губ сорвался:

– А девочки как же?

– Без тебя обойдутся.

– А… может, мы все вернемся?

– Всем нельзя, к сожалению.

– Василена Владимировна, а у меня видение было.

– Ох, Ярослава.

Пока я все рассказывала, мы дошли до нашей комнаты. Верховная вошла, и понеслось:

– Василена Владимировна! – все ведьмочки бросились обниматься.

Правду говорят – Верховная что мама родная. А особенно после разлуки. И всех обнимет, и всех приголубит, и про думы-печали расспросит, и совет даст, и все это с улыбкой и терпением. И выводы сделает, вот и решила Василису, Видану, Ярину, Белинду да Людмилу с собой забрать.

– Видела, – говорит, – ваши оценки по предсказаниям!

А я на ведьмочек смотрю, слезы молча глотаю, да делать нечего – видать, свой расчет у Верховной. А она словно мысли читает:

– И Ярославу бы забрала, – а сама на меня хитро так поглядывает, – да не хочет она.

Тут ведьмочки про меня и вспомнили. И понеслось:

– Где ты была!

– Да мы как иллюзию разгадали!..

– Ярослава!

– Хватит вам, – прикрикнула Верховная, – давайте чай пить.

И мы сели чай пить… с черствыми плюшками. Верховная на это дело посмотрела, головой укоризненно покачала, да не сказала ничего.

И вот сидим мы да о своем, о ведьмином, разговариваем. Тут Василиса на меня взглянула и лукаво так у Верховной спрашивает:

– Василена Владимировна, а что вы знаете о магичке Лианне Эльвейс?

– Эльвейс, – Верховная задумалась, но тут же заулыбалась, – как же, знаю. Она, поди, лет на пять вас старше, в выпускной группе должна быть, да?

Я насупилась, а Варвара хмуро так:

– Ага!

– Хорошая девочка, – Василена Владимировна прихлебнула чаю и куда-то вдаль посмотрела, – у них в семье эльфы отметились, вот в них и красотой пошла. Помню, ребеночком как ангелочек была – хвостик золотистый, кудрявый, глазищи на пол-лица синие, как летнее небо, но главное – доброты в ней много. А уж в магическом плане равных ей и в семье мало было, да сильно батюшка сокрушался, что на боевую магию пошла. Хотя, помнится, мой нежный рассказывал, что в академии она и судьбу свою нашла, а уж парень жених видный.

В моей руке черствая плюшка начала ломаться! Варвара смотрит – усмехается, Рогнеда заволновалась, Бажена просто обняла. А Василена Владимировна, все так же глядя вдаль, продолжает:

– Ох и добивался он ее года три. Лианна девочка видная, уж, зная ее маму, могу сказать, что в академии, наверное, первая красавица, да еще и умница такая. Неудивительно, что за ней вся мужская половина увивалась, да, как я поняла, она лучшему досталась.

Плюшка не выжила. Вот тут Василена Владимировна и заметила неладное. На меня смотрит удивленно, задумчиво, да и… поняла все.

– Ах он вомпер плешивый! – выругалась Верховная. – Ах кобель приблудный! Ах…

Тут дверь открылась, министр наш явился. Ну мы все встали, чинно поклонились, а он нам:

– Здравствуйте, ведьмочки. – И у Верховной спрашивает: – Это ты на кого так ласково?

– На кобеля приблудного!

Злая ведьма – это страшно.

– Кобель внушение получил, информацию к размышлению также. Больше подобное не повторится, Василеночка, – с улыбкой проговорил некромант. – И с ректором побеседовал.

А мы с девочками разом восторженный стон издали – нет, ну така любовь, ну така, ну… ах!

Василена Владимировна и сама заулыбалась, смотрит на супруга с нежностью, да так же нежно и ответствует:

– Василису, Видану, Ярину, Белинду да Людмилу с собой забираю.

Наш министр на девочек посмотрел, потом на супругу и ласково так начал:

– Василеночка, тринадцать их, как раз число нужное, не разлучай, вместе-то они сильнее.

Василена Владимировна кивнула. Затем встала, передник поправила, прическу, а потом:

– Ай, ах… ох сердечко-то прихватило… а-а-а!

Уж мы-то перепугались, в передники сноровисто за каплями полезли, чаю еще налили, поддержали. А некромант стоит у дверей и только шире улыбается. А после:

– Василеночка, ясный мой цвет, с родовыми потугами оно как-то поубедительнее было!

Верховная комедию ломать перестала. Опять поднялась, да к мужу-то и направилась, на сей раз гневно на него глядя.

– Василеночка, – главный наш нисколько не испугался, а разгневанную жену обнял да прижал покрепче, – доверься мне. Амулеты девочкам дам такие, что никто снять не сумеет, одну старшую ведьму им пришлешь для догляду, а еще лучше домовую опытную, но забирать нельзя. Никак нельзя. Нужны они, понимаешь? Очень нужны. Ты пойми, василечек мой, ради малого и не стал бы дело затевать, а тут судьба государства на кону, да жизней не то что сотни – сотни тысяч. Нужны они, ведьмочки, здесь, цвет мой ясный.