Сектор мутантов - Андреев Николай Ник Эндрюс - Страница 45

Гулкое эхо разрывов разнеслось над пустыней, вздыбились вверх столбы песка, обливаясь кровью, падали десятки корвилцев.

Патронов разведчики не жалели.

Осознав допущенную ошибку, оливийцы поспешно отступили. Выстрелы смолкли, и воцарилась пугающая, мертвая тишина. Склоны дюн оказались усеяны телами убитых и раненых тасконцев. Ни один десантник не пострадал.

Русич смотрел на поле боя и не испытывал ни малейшей радости. Слишком дорогая плата за высокомерие. Многие женщины сегодня будут оплакивать мужей, отцов и сыновей. Но и их самих ждет горькая участь. Олджон не упустит шанса провести карательную операцию. Чем меньше оливийцев уцелеет, тем лучше.

– Теперь они больше не сунутся, – довольно проговорил Аштон.

– Сомневаюсь, – покачал головой Аято. – Только сейчас местные жители осознали, какая опасность угрожает оазису. Корвилцы любой ценой постараются остановить нас. Скорее всего, нападение произойдет ночью. Под покровом темноты можно подобраться поближе.

– Тасконцев ждет немало сюрпризов, – усмехнулся лейтенант.

Рота медленно двинулась дальше. За час аланцы преодолевали около двух километров. Ноги утопали в песке, рюкзак тянул плечи назад, от массивного шлема ломило шейные позвонки, пот градом катился по лицу и по спине, удушающий зной не позволял дышать полной грудью.

От переутомления и теплового удара солдаты начали терять сознание. Это надолго задерживало отряд. Человека необходимо привести в чувство, снять с него лишний груз, сделать укол транквилизатора...

И тут добавилась еще одна проблема. Оливийцы придумали неплохой способ борьбы с противником. Из-за соседних барханов неожиданно вылетел рой стрел. Дальность и траектория позволяли корвилцам удачно поражать цель, находясь вне зоны видимости.

Первый же выпад принес отличные результаты. Двое аланцев погибли, а трое получили ранения. Солдаты поплатились за свою расслабленность.

Одному десантнику стрела угодила в шею, а второму точно в лицо. Разведчики ответил выстрелами из подствольников. Карабины и пулеметы в такой ситуации бесполезны. Разрывы гранат заставили тасконцев отступить.

Глядя на убитых товарищей, Аштон зло произнес:

– Надо догнать мерзавцев и прикончить.

– Именно этого они и ждут, – возразил Олесь. – Нам нельзя распылять силы. В следующий раз будем внимательнее. Шлемы и бронежилеты никому не снимать.

У мертвых аланцев забрали оружие, боеприпасы и воду. Остальное снаряжение станет трофеем оливийцев. Нести его желающих не нашлось.

Куда сложнее была ситуация с ранеными. Их не бросишь. Всем троим стрелы попали в незащищенные ноги. Древко удалили, остановили кровь, вкололи антисептик, наложили повязку, но двигаться быстро солдаты не могли. Значительная часть ноши легла на плечи других.

Никто не возмущался и не роптал, но скорость отряда совершенно упала. После того как рота нарвалась на очередную засаду и потеряла еще одного бойца, Храбров понял, что идти дальше не имеет смысла.

Ночью измученные разведчики не сумеют оказать достойного сопротивления врагу, а дело наверняка дойдет до рукопашной схватки. Необходим длительный, полноценный отдых. Русич приложил ладонь к глазам и посмотрел на положение Сириуса. До захода часов шесть-семь.

– Ищем подходящее место для стоянки! – прохрипел Олесь. – Оторваться от преследователей все равно не удастся. Корвил уже далеко.

Приказ Храброва воины восприняли с воодушевлением. Сразу увеличился темп. После получасовых усилий удалось найти высокий, отдельно стоящий бархан. Стрелы из луков и арбалетов до него не долетали. Побросав рюкзаки, десантники попадали на песок. У них не осталось сил даже организовать оборону. К счастью, противник не решился на повторную дневную атаку.

– Ставьте тенты, стелите лежаки! – скомандовал русич. – Две трети роты отдыхают, одна треть несет дежурство. Лейтенант, распределите людей. То же самое касается и землян.

Офицер поднялся на колени и, тяжело дыша, выкрикнул несколько фамилий. Названные солдаты сразу зашевелились. Превозмогая усталость, аланцы готовили сектора обстрела, устанавливали пулеметы, передавали друг другу бинокли.

– А из них получатся неплохие бойцы, – усмехнулся самурай.

– Пожалуй, – согласился Олесь. – Дисциплина в корпусе отличная. Желающих попасть в экспедиционную армию и ступить на настоящую планету чересчур много. Я слышал, что космические станции забиты добровольцами.

– Зря только они берут в армию женщин, – заметил Тино.

Друзья следили за работой невысокой, миловидной, розовощекой девушки. На вид было ей не больше двадцати. Высокая грудь, бледная со следами загара кожа, длинные светлые волосы рассыпались и торчат из-под шлема.

В роте было семь представительниц слабого пола, и поблажек им никто не делал. Пошлые шутки звучали крайне редко. Во взаимоотношениях царило полное равенство. Близость командованием не поощрялась, но и не запрещалась. Психологическая и физиологическая разгрузка необходима. Не удивительно, что большинство десантников придерживались свободных нравов.

Аланцы не стремились к постоянству, во всяком случае, на Тасконе. Любовь и война – вещи мало совместимые, хотя нет правил без исключений. Иногда встречались и семейные пары. Если женщина беременела, ее немедленно отправляли с Оливии. Подобные приказы никогда не обсуждались.

Над барханом затрепыхались прочные светонепроницаемые тенты. В их тени, лежа в ряд, спали уставшие разведчики. Силы окончательно покинули людей. Даже страх перед смертью не мог заставить воинов бодрствовать.

Хуже всех пришлось первой смене часовых. Растирая слипающиеся глаза, глотая тепловатую воду, они внимательно следили за окружающей местностью. В каких-то пятистах метах от лагеря скрываются сотни врагов. В любой момент тасконцы готовы рвануться на штурм. Обнаружить их нужно своевременно. Только плотный огонь способен остановить противника.

Безжалостный, раскаленный шар медленно опускался к горизонту. Тяжелый день подходил к концу. Печально, но данный факт сегодня никого не радовал. Вслед за его приятной прохладой придет темнота ночи, и тогда преимущество десантников в вооружении почти исчезнет. Запаса сигнальных и осветительных ракет не хватит и на полчаса.

Храбров сделал большой глоток из фляги и посмотрел на часы. Стрелка неуклонно приближалась к цифре двадцать один. Это – контрольное время. В экстремальных случаях радист выходит в эфир с небольшим сообщением. У него в запасе не более двух минут. Затем излучение уничтожит станцию.

На «Центральном» и «Песчаном» каждый день включают аппаратуру на прием. Она, конечно, выходит из строя, и ремонтникам приходятся менять поврежденные блоки, но зато у попавших в беду людей появляется шанс на спасение.

Написав нужный текст на бумаге, русич передал листок Аштону. Развернув антенну, парень лет двадцати пяти положил руку на тумблер питания. Частота была выставлена заранее. Солдат не отрывал взгляда от лейтенанта. Длинная тонкая стрелка отсчитывала последние секунды.

– Включай! – скомандовал офицер.

В тишине раздался едва различимый щелчок

– База, я поисковая группа, как слышите? – закричал в микрофон пехотинец.

– Это «Песчаный», – донеслось из наушников. – Слышим отлично.

– Мы в окружении. Квадрат 47–15. Срочно вышлите бронетранспортеры и вездеходы. У нас есть раненые. Песчаные черви в квадрате 41–14, 43–14, 46–15. Проводником отправьте Пола Стюарта. Как поняли? – отчеканил радист.

– Поняли отлично, – послышалось в ответ. – Однако колонна прибудет лишь завтра днем. Вам придется продержаться сутки. Мы постараемся...

Странный треск заглушил голос аланца. Лампочка питания заморгала и погасла. Десантник поднял голову на командира и с сожалением сказал:

– Все. Теперь это груда металлолома.

– У нас есть вторая станция, – вымолвил Аштон, поворачиваясь к землянам.

– Не надо, – отрицательно покачал головой Аято. – Она может пригодиться завтра. Если конечно зацепимся за этот бархан.