Чего хотят демоны - Зыков Виталий Валерьевич - Страница 27

Мудрые мысли Бориса Петрова неожиданно дали осечку — инженер споткнулся и чуть не растянулся на мостовой.

Замешательство длилось не дольше секунды.

Вот тебе наглядный пример из области свободной человеческой воли, пробормотала в голове очередная мысль. Ты бы мог дальше себе пойти, не проверяя, что за препятствие попыталось вывести тебя из физического равновесия, ибо это происшествие является ничтожным и маловажным по сути своей. Но можешь оглянуться и узнать, что же спровоцировало досадное спотыкание, а факт узнавания наверняка поставит начало цепной реакции новых возможностей…

Петров выбрал лавину следствий, обернулся и шагнул к месту незначительного инцидента. На тротуаре лежал какой-то закруглённый предмет. Борис присел и поднял его. Находка оказалась увесистой, матово блестела под скудным светом фонарей, поперёк поверхности вилась длинная и непонятная то ли вязь, то ли надпись. Петров прищурился и запихнул предмет в карман пальто, после чего решительно направился домой.

Как только очутился в уютно-теплой прихожей своей квартиры, Борис снял пальто, повесил его на место, извлёк находку из кармана и прошёл в гостиную. Не глядя на предмет в руке, он сперва порылся в шкафчике и вооружился лупой, которой обычно пользовался, разглядывая коллекцию марок. Находка, по его мнению, заслуживала тщательного изучения.

Верхняя поверхность предмета напоминала обкатанный речной камень, нижняя часть была плоская, а вообще находка формой походила на мышь компьютера. Спереди мерцала красная звёздочка, сзади обнаружилось миниатюрное отверстие. Предмет выглядел в этом смысле довольно обычно. Если бы не надпись — гравировка отчётливая, символы окрашены чёрным, знаки — совершенно незнакомые, образующие вереницу, с затейливыми и странными завитушками. Борис предположил, что вещь сделана из металла, причём на пробу материал оказался довольно-таки твёрдым, нож не оставил на поверхности ни малейшей царапины. Визуальное изучение тем и закончилось. Борис напряг воображение, но безрезультатно. В голову никаких идей об экспериментах не приходило, а гипотез о предназначении находки — тем более.

Петров повертел предмет в руках, хмыкнул и положил его на стол, после чего решил, что пора бы баиньки. Покидая гостиную, Борис выключил свет и тут же услышал слабое потрескивание, а комната блеснула ослепительно в электросварочно-синем сиянии на одно короткое мгновение, затем сияние угасло. Петров остолбенел. Включил свет и медленно вернулся. Находка мирно лежала себе на скатерти. Новый, более дотошный осмотр не обнаружил никаких перемен, разве что звёздочка спереди уже мигала, причём более-менее равномерно. Петров пялился, пялился и вдруг подумал, что до утра безопаснее вещицу оставить на хранение подальше от легковоспламеняющихся предметов, на бетонном подоконнике, скажем — так, на всякий случай. В мозг закралось нелепое, но неистребимое опасение, что предмет может вызвать пожар. Поэтому — на бетон его… Так Борис и сделал, немного успокоился, выключил свет — ничего не произошло! — и пошёл в спальню, где задумчиво принялся разбирать постель для заслуженного отдыха. Заснул Петров быстро.

В течение нескольких следующих дней мысль о находке не покидала инженера. Что с вещью делать? Сдача ее в серьёзный научный институт могла дурно обернуться для него — засмеют, если окажется нечто банальное. Мало ли машинных узлов, незнакомых инженерам, которые данной установкой непосредственно не заняты! Особенно если установка экспериментальная либо специального предназначения, о коей знать не всякому полагается… Но с какой стати такая вещь валялась бы на улице? И что за вспышка случилась в гостиной? Борис чувствовал, что тут что-то не так. Чувствовал и сердился на это своё чувство — расплывчатое и бесформенное, лишённое логики и ясности. Интуиция, леший её подери…

Борис решил посоветоваться. На то и друзья, чтобы помогать в беде, а сомнения и отсутствие объяснения — самая и есть беда для солидного человека. Да и друзья-то работают в других областях, где он не спец. Каждый нормальный мужик обратится за советом, ничего постыдного в этом нет. Петров сказал себе, что надо провести частное расследование, в котором не обойтись без консультаций.

Итак, предмет сперва перешёл в руки Юлия, который был дока в электронике. Юлий констатировал, что странная находка никаких точек соприкосновения с серьёзной технической наукой не имеет. Вещь перекочевала в кабинет Виктора, замзава лабораторией контроля сварочных работ. В лаборатории предмет просветили рентгеном и установили сверх всяких норм сложную микроструктуру его внутренностей, выделили даже какие-то конфигурации из миниатюрных круглых образований. И всё. Зачем, как — непонятно. Пришлось идти на поклон к «царю химии» Петру, который ухитрился с невероятным трудом соскоблить с поверхности находки чешуйку для пробы. Анализ Петра оглушил и ошарашил. Предмет состоял из титанового сплава с легировкой такими элементами, как редкие полоний, франций, актиний, а также ещё и один незнакомый, из пустой клетки периодической таблицы. Пётр заявил, что такой же по весу золотой слиток жутко как дешевле чудного артефакта. Вот так.

Когда ценная находка вернулась к своему обладателю, всё, что о ней узнали, было то, что стоит вещь бешеных денег. Но объяснений потрескиванию и вспышке света — ни-ни.

И вот в субботу Борис созвал совещание — разумеется, в любимом кабачке, где завсегдатаями были и он, и его приятели. Совет занял круглый стол в углу пивнушки, и все уставились на загадочный предмет, который бесперебойно мигал красным глазком со своей принятой за перёд части.

Петров взял слово:

— На неделе я носил это по филологическим кафедрам университета в надежде, что кто-нибудь сумеет прочесть надпись. И все профессора мне сказали, что такой письменности не существует и никогда не существовало. Просили оставить, но я не согласился. Один доцент, светило в древних языках, полагает, что надо мной подшутили — нацарапали закорючки забавы ради.

— Нацарапали? — скептично переспросил Пётр. — Ну и ну. Понятия филологи о «царапании» не имеют…

— Перед нами, друзья, предмет сверхсекретной технологии! — вмешался Юлий. — Что, конечно, не объясняет ни надпись, ни факт находки предмета на улице. Ведь если вещь связана с оборонной промышленностью и её институтами, какой идиот посеял бы ТАКОЕ в переулке на тротуаре?!

— Предмет функционирует! — напомнил Борис. — Мигалка не перестала действовать с того самого вечера, когда я наблюдал вспышку.

— Тут-то первая очевидная загадка, — промямлил Виктор. — Мерцает не диод, не лампочка, а точка самого металла корпуса. Энергетическое питание совсем неясное, да и на электронику, честно говоря, не смахивает… Ты бы, Боря, выбросил эту штуковину от греха подальше. Или продай кому, кто больше заплатит. За границу предложи.

— В страну, где проводятся космические исследования, — поддакнул Пётр. — Титановые сплавы используются в ракетной технике.

— Ни за что! — ответил Борис. — Пока не разберусь в её предназначении, никому не отдам. Вот, блин, словно с неба свалилась!..

— А может, так и есть — инопланетяне уронили, — то ли пошутил, то ли серьёзно сказал Пётр.

И хотя подобное предположение действительно походило на шутку, уж больно фантастическое, чтобы быть правдой, но четвёрка друзей умолкла и призадумалась. Штуковина мигала себе слабенько в середине стола, бросая отблески на пивные кружки (только пиво, никакой водки, пока идёт совещание!).

— Послушайте! — Борис впряг свою инженерную мысль. — Вы согласны, что штуковина кем-то сделана? Продукт производства, пока незнакомого?

— Ну… — нестройно подтвердили остальные трое приятелей.

— Следовательно, она что-то должна делать.

— Ну, — опять согласились друзья.

— Мы затем и сидим сейчас перед ней! Предложить гипотезу. Сделать вывод.

— Но не можем, — констатировал Юлий, нарушая воцарившееся молчание. — Так зачем нам мучиться этим пивом? Давайте-ка наконец беленькой закажем!