Безымянный раб - Зыков Виталий Валерьевич - Страница 22

Бросив кошачий взгляд вниз, Ярик разглядел огромных размеров лягушку с костяными наростами на спине. В этот момент тварь прекратила возню и подняла голову. Взгляды человека и земноводного встретились. У Ярослава зашевелились волосы на голове. В глазах монстра светился чудовищный, немыслимо извращённый, но разум. Чужая воля попыталась подчинить разум человека. Ярик начал спешно возводить в своём сознании защитные бастионы, подобные тем, что он использовал в мире хаоса и искр света, защищая своё Я от распада. Отгородившись таким образом, Ярику оставалось только, напрягая все свои силы, сдерживать таранные удары чужой воли. Барьеры держались. Чудовищу никак не удавалось проникнуть в мозг человека. Наконец давление исчезло, и монстр издал разочарованный крик. Уши заложило. Тварь совершила прыжок с места, но опять не достала до развилки, не хватило какого-то метра. Дерево затрещало от нового удара, вслед за этим от падения здоровенной туши задрожала земля. Ярик облегчённо вздохнул.

«А ведь если бы к этакой мощи да чуточку хитрости, то ведь он сокрушил бы все мои барьеры», — эти страшноватые мысли текли как-то вяло и отрешённо. Сказывалось жуткое напряжение. Мысль о возможности оголения разума перед подобным монстром не хотелось даже додумывать до конца.

В это время тварь продолжила свою возню у корней дерева.

— Ты, урод!! Пшёл вон от дерева!! — Крик, призванный укрепить пошатнувшийся боевой дух, вышел чрезвычайно тонким и жалким.

В ответ на крик обнаглевшей жертвы жаба-переросток присела на корточки и задрала голову вверх. Мешок под нижней челюстью заходил ходуном.

— Ну что ты мне сможешь сделать, урод?! Иди сюда, гадина! Я тебе… — Осмелевший до крайности Ярик продолжил изгаляться над гигантской жабой. И та не стерпела обиды — раскрыла пасть, и из неё стрелой вылетел гигантский язык. Обострившаяся в последнее время реакция Ярослава заставила его откинуться назад, но это принесло только частичный результат. Язык угодил не в лицо, как планировала жаба, а в грудь. Сильный удар ошеломил человека. Он был бы отброшен в сторону, если бы не язык, вцепившийся сотней присосок в его кожу. Человек зашарил руками в поисках опоры, но найденная толстая ветка оказалась всего лишь дубинкой. Не успели пальцы руки сомкнуться на этой бесполезной против такой громадины игрушке, как по языку твари прошла волна, и человек оказался сброшен с дерева. От сильного рывка присоски, ободрав местами кожу, отпустили Ярослава. Только этим можно объяснить то, что он не влетел в раскрытую пасть вслед за языком, а, извернувшись в воздухе, налетел на нижнюю губу монстра. От удара упавшего тела жаба негодующе вскрикнула и выпятила губу — не пострадала ли.

Человек не издал ни звука — у него перехватило дыхание. Монстр самортизировал падение с такой высоты, но приятного всё равно мало. Протестующее затрещали кости, сердце ухнуло куда-то далеко в живот. Смерть снова задышала в затылок. Уже чисто интуитивно, почти не прибегая к внутреннему зрению, Ярик направил тёплую волну Силы к пострадавшим органам. Боль отступила, начала возвращаться подвижность.

В это время монстр, убедившись в сохранности нижней губы, отправился мстить обидчику. Рявкнув что-то невыносимо грозное, он скакнул к Ярику, видимо намереваясь сначала раздавить, а потом пообедать оставшейся кашей. Ярик откатился в сторону и вскочил на ноги. Тут монстр доказал, что он всё-таки не жаба. Его передние лапы оказались гораздо длинней, подвижней и мощней, чем жабьи, пусть и увеличенные до гигантских размеров. Тварь нанесла Ярику страшный удар. Тот припал к земле, можно даже сказать распластался на ней. Волосы ощутили поток воздуха, создаваемый пронёсшимися над головой когтями. Гигантское земноводное даже развернуло от этого богатырского удара. И Ярослав, который сознательно дрался в своей жизни только в детстве вскочил на ноги и нанёс жабе удар дубинкой по правой стороне черепа. В этот удар он вложил весь свой страх, все свои неудачи всю свою ярость и жажду жизни. Ярким пламенем зажглась искра где-то в глубине сознания, от неё пронеслась волна Силы и напитала дубинку. Неказистое примитивное оружие обрело яркое зеленоватое свечение. Этот свет нельзя было зафиксировать обычным зрением, но внутреннее магическое око Ярика прекрасно его разглядело. Словно метеор, пронеслось напитанное Силой оружие и соприкоснулось с головой монстра. Полыхнула зелёная вспышка, раздался треск костей, и завоняло палёным. Тварь дико завизжала. Поворачиваясь всем корпусом, в сторону Ярика, она ударила его в плечо так, что он отлетел на пару метров. Тварь затряслась всем телом и снова завизжала. Внезапно напрягшись, она сделала гигантский прыжок в сторону болота, а затем ещё один, и ещё, пока не скрылась с глаз. Каждый прыжок оповещал окружающих о терзающей существо дикой боли.

Не успели крики стихнуть вдали, как Ярик, сам завывая от боли, размазывая по лицу кровь и слёзы, заковылял к дереву. Влезть на него было непростой задачей, но он справился. Обдирая кожу на пальцах, ломая ногти, он не залез, а заполз на дерево, где смог наконец заняться своими ранами.

Настроить организм на залечивание ран оказалось плёвым делом, но тело требовало не только энергии, но и пищи. Ярик поискал глазами зажаренные ноги. Обнаружил, что они валялись на краю облюбованной человеком площадки. Он потянулся правой рукой к столь необходимой пище и понял, что ему что-то мешает. Оказалось, что он так и не выпустил из руки дубинку. Впрочем, от дубинки осталось теперь одно лишь название. Она просто-напросто испарилась, сохранилась только сжатая побелевшими пальцами рукоять. Ярик отбросил бесполезную деревяшку в сторону и занялся пищей.

Беглый осмотр показал, что мясо хоть и обуглилось частично, но в принципе было съедобно. Ощущения, которым Ярик теперь доверял абсолютно, об опасности отравления ничего не говорили. И он принялся за еду. Отхватив зубами приличный кусок, он начал жевать. Жевать было невообразимо трудно, не только потому, что мясо оказалось на вкус подобно жёсткой подмётке, но и потому, что это была вонючая подмётка. Совершая над собой насилие, Ярик проглотил с такими муками разжёванный кусок и прислушался к ощущениям. Если бы не тошнота, то ощущения можно было бы назвать приятными. Изголодавшийся по нормальной пище желудок набросился на неё с рёвом голодного болотного чудища. С отвращением поглядев на мясо, Ярослав откусил новый кусок. Есть придётся долго. Стараясь отвлечься от вновь набирающей мощь какофонии лесных звуков и от мерзкого мяса, он задумался о борьбе с жабой.

«Что же я тогда сделал-то?! Ведь полыхнуло-то будь здоров! Мне такой удар сроду не нанести!». — Решив разобраться с проблемой немедленно, он отложил ненавистную ногу в сторону и скользнул в Сат’тор. Мельком глянув на процесс излечения ушибов и повреждённой кожи, он занялся исследованием своей памяти. Момент перед ударом вспомнился очень легко: разгорание огонька магии, тёплый поток, идущий по руке и от неё — в дубинку.

— Так, всё ясно. Теперь попробуем повторить. — Мысли вслух помогали сосредоточиться.

Ярик взял в правую руку оставшийся у него деревянный колышек. Зачерпнул в магическом пламени толику Силы и направил её в деревяшку. Та снова засветилась в магическом диапазоне зеленоватым свечением, хотя и более слабым, чем свечение дубинки. Коротко размахнувшись, Ярик попытался вогнать колышек в дерево под ногами. И произошло чудо — слабо заточенная палка вошла в твёрдую кору дерева, словно горячий нож в масло. Ярик убрал руку. Зеленоватое свечение магии постепенно угасало.

— Здорово, — одними губами прошептал Ярик. — А если то же самое сделать с одной рукой?!

Для чистоты эксперимента Ярослав ухватился рукой за торчащую из коры палку и потянул. Как и следовало ожидать, у него ничего не вышло. Тогда он обхватил эту деревяшку рукой, прикрыл глаза и послал в кисть и мышцы руки короткий импульс Силы. Резкий рывок, и палка буквально вылетает наружу.

— Здорово! — Новые знания о собственных возможностях успокоили нервы и подняли настроение. Его даже не смог испортить вкус мяса, которое Ярик всё же доел. Наконец в кромешной тьме, используя только свою обретённую способность к ночному зрению, Ярик добрался до присмотренных ранее в качестве постели веток. Сон мгновенно смежил веки.