Ненависть и любовь - Фристоун Шарон - Страница 15

Так, значит, он все-таки помнил о ней все эти годы и был готов поверить в ее честность! Это мгновенно возвысило Карлоса в глазах Стеллы.

— Прекрасная идея, — согласилась она с надеждой во взгляде. — Уверена, что мы сможем прийти к соглашению...

— Нет, Стелла, эта возможность уже упущена. — Карлос подошел к ней вплотную. — Желая завершить то, что мы начали пять лет назад, я готов был даже поступиться моими убеждениями. Но не теперь, — вкрадчиво заметил он. — Не теперь, после того как разделив со мной постель, ты, не моргнув глазом, призналась, что всего лишь сутки назад переспала с Рамфордом только для того, чтобы получить от него деньги для своей фирмы. — Взгляд черных глаз Карлоса был полон презрения. — Ясно, что ты вновь взялась за свои старые штучки.

— Неправда! — воскликнула она, не веря своим ушам.

— Неужели ты полагаешь, что я тебе поверю? И не надейся!

Стелла вскочила на ноги.

— Ты ошибаешься! Я никогда не спала с Томом! Это наглая ложь с твоей стороны! — выкрикнула она, окончательно выходя из себя.

— А вот Рамфорд утверждает обратное. Он позвонил мне в Мадрид и предложил свою долю в «Фокси». По всей видимости, адвокаты его бывшей жены взялись за него как следует, и ему потребовались деньги. Предложение меня заинтересовало, и я помог Томасу в его проблемах, приобретя часть того, что все равно должно было принадлежать моему отцу.

— Так ты сделал это, чтобы выручить Тома? Как благородно с твоей стороны! — язвительно произнесла Стелла.

— Я так и полагал... до тех пор, пока мы не решили отметить сделку, и Томас не напился. Тогда-то он и признался, что спал с тобой.

— Нет, Том не мог этого сделать! — воскликнула она.

— Однако сделал. Я, естественно, употребляю слово «спал» в переносном смысле, — усмехнулся Карлос. — Мы оба прекрасно знаем, на что ты способна в постели.

— Негодяй! — И Стелла что есть силы ударила его по щеке. — Меня тошнит от тебя! — совершенно теряя голову, закричала она.

Как будто ей мало было узнать о предательстве матери! Так оказывается и Том ничуть не лучше!

Перехватив руку Стеллы, он, несмотря на яростное сопротивление, прижал ее к себе.

— Отпусти меня, — прошипела она.

— Нет. — С удивительной легкостью Карлос поднял ее и, спустившись по ступенькам, швырнул на огромную софу. — Я не отпущу тебя. — И его губы яростно прижались к ее губам.

Поцелуй Карлоса был полон дикого, неистового желания. Стелла чувствовала это каждым нервным окончанием своего тела и неосознанно ответила на эту вспышку страсти.

Отстранившись, Карлос с чисто мужским самодовольством взглянул на лихорадочно дышащую Стеллу.

— Ничего не изменилось, ты по-прежнему желаешь меня, — удовлетворенно заявил он. — А я, даже зная, что ты собой представляешь, хочу тебя. Для того чтобы убрать с дороги Рамфорда, пришлось его купить. Мне не к чему мужчины подле тебя... кроме меня, разумеется.

— Но зачем тебе это? — Она попыталась вырваться, но оказалась лишь сильнее прижатой к нему.

— Мне казалось, что я все объяснил. Но если ты настаиваешь... — Удерживая ее одной рукой за талию, другой приподняв ей голову, Карлос начал насмешливым тоном: — Я тебя знаю, дорогая. Стоит упустить тебя из виду, как ты уговоришь какого-нибудь богатого старичка дать тебе денег на уплату долга. Рамфорд подвернулся мне вовремя. Теперь я владею большой частью вашего предприятия и могу предотвратить подобный ход событий. Не существует женщины, способной обмануть меня дважды, — заявил он.

Ошеломленная быстротой, с которой Карлос взял над ней верх, задыхающаяся и испуганная его близостью, Стелла потеряла всякую способность к сопротивлению. Она лишь попыталась отмести последнее из его обвинений.

— Нет. Я вовсе не хотела...

Но ей не представилось такой возможности.

— Довольно лжи! — оборвал ее Карлос и опять поцеловал.

Он не желал ничего слушать, а если бы и выслушал, то ничему бы не поверил: слишком весомы были доказательства ее вины. Вместо этого его язык уже проник между ее губ.

Стелла пыталась сопротивляться, действительно пыталась... Но, не выдержав, с хриплым стоном, свидетельствующим о капитуляции, прекратила борьбу и, обняв Карлоса за шею, ответила на поцелуй.

Все внешние обстоятельства, равно как и время, больше не имели никакого значения. Существовал лишь волшебный мир чувственных наслаждений, дать которые ей способен был лишь Карлос. Приподняв Стеллу, он приспустил верх ее платья и, уткнувшись лицом в нежную плоть груди, отыскал губами отвердевший сосок.

Спустя три долгих месяца все физические желания, с которыми она так отчаянно боролась, разом заявили о себе. Запустив пальцы в шелковистые волосы Карлоса, Стелла прижалась к нему еще крепче, мечтая, чтобы так продолжалось вечно.

— Ты моя... — хрипло прошептал он, — до тех пор, пока будешь мне нужна.

Слегка отстранившись, Карлос начал срывать с себя рубашку.

Прохладный воздух несколько отрезвил полуобнаженную Стеллу. То, что должно было сейчас случиться, внезапно показалось ей невозможным.

— Нет, — простонала она, сама не понимая, против чего именно протестует.

Выругавшись, Карлос бросил на нее сердитый взгляд.

— Нет? Ты сказала «нет»? — Он замер в неподвижности.

— Сказала. — Внезапно Стеллу испугал этот нависший над ней полуголый мужчина.

Грубо отшвырнув ее от себя, Карлос вскочил на ноги.

— Ты очень чувственная женщина. Когда я касаюсь тебя, твое тело дрожит, глаза сияют... Но, видно, ты просто не можешь не играть. Так вот, когда ты со мной, забудь об этом. Никогда в жизни я не принуждал женщин силой и не собираюсь начинать сейчас. Но и притворщиц не выношу. Шлюха!

6

При всем старании Карлос не мог обидеть ее сильнее!

Словно наяву она увидела, как другой мужчина, не менее жестокий, чем этот, называет ее тем же словом и взгляды всех присутствующих в зале суда устремляются на нее.

Тряхнув головой, Стелла отогнала болезненное видение и с ужасом уставилась на Карлоса. Он считает ее притворщицей, воровкой и шлюхой, так почему же предательское тело настолько реагирует на человека, выражающего к ней явное презрение? Она разрывалась между эмоциями и доводами разума, крайне стыдясь того, что не может противостоять его откровенному сексуальному напору, даже понимая, что Карлос не питает к ней ни любви, ни уважения.

С белым как мел лицом Стелла села и натянула платье на обнаженную грудь.

Несмотря на склоненную голову и упавшие на лицо волосы, Карлос заметил ее бледность и безвольно опущенные плечи. Она вдруг напомнила ему сломанную лилию.

С чего бы, черт побери, такая сентиментальность? Эта женщина просто-напросто тигр в юбке, а хрупкость нежного цветка — не более чем приманка для жертвы. Кому, как не ему, об этом знать. Он недовольно нахмурился.

— Так как же, Стелла? Соглашение или суд?

Она подняла голову. Карлос стоял перед ней голый по пояс, с всклокоченными волосами. Она вспомнила о его поцелуях, об ощущении губ, касающихся ее обнаженной груди, и ей захотелось, чтобы он надел рубашку.

— Только не суд, — тихим голосом ответила Стелла, опуская глаза. Почему так, Карлос знать не мог, а она никогда ему не скажет, но забыть не сможет никогда в жизни.

Все случилось солнечным летним вечером, после партии в теннис с одной из подруг. Ей было тогда двадцать лет, и она легкомысленно решила пройти от кортов до квартиры, которую снимала вместе с Энн, напрямую через парк. Внезапно кто-то схватил ее сзади и потащил в кусты, чья-то грязная рука сжала грудь. У нападавшего был нож, однако она закричала и начала отбиваться теннисной ракеткой. С нее сорвали майку, а короткая теннисная юбка не представляла помехи для жадных рук.

С приставленным к горлу ножом, Стелла уже потеряла надежду на спасение, когда неизвестно откуда взявшаяся собака бросилась на насильника. Пытаясь скрыться, нападающий порезал ей ногу. Мерзавца поймали, но, как ни ужасно было само нападение, последовавшее судебное разбирательство оказалось намного ужаснее.