Рота Его Величества - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 37

— А вы попытайтесь!

— Зачем?

— Затем, что я хочу это знать!

— Хорошо! — сказал я со вздохом. Терять мне было нечего. — Слушайте! Год тому я встретил женщину. Мы полюбили друг друга и решили пожениться. Я был счастлив, вы даже не представляете как! Я думать не мог, что мы когда-либо расстанемся! Случилось так, что она умерла. Я думал, что сойду с ума, я не хотел жить! Были мысли о самоубийстве, но Господь отвел меня от пропасти. Я остался жив, но решил, что не полюблю более никого и никогда. Потому что это очень больно — терять любимого человека. Вы не можете представить, как больно! Видеть любимую во сне, стремиться к ней и осознавать наутро, что ее нет и никогда больше не будет. Она перестала сниться мне совсем недавно. Я обрадовался, но тут встреча с вами… Вы мне не просто понравились. Это был удар! С тех пор я никак не оправлюсь. У меня дрожат руки, когда я вижу вас! Это пугает меня. Я боюсь, что все повторится, только иначе: я признаюсь, а вы посмеетесь надо мной. Я убеждал себя, говорил: у нее есть жених, что ей до тебя? Я избегал встреч с вами, но не помогало. Не было дня, чтоб я не думал о вас, не было ночи, чтоб вы мне не снились! Но все равно я не пришел бы, если б не узнал: ваш жених вас не любит! У него есть другая женщина, и он мечтает на ней жениться!

— Он сказал это сам?

— Да! Ты не знала?

— Мне говорили, но я старалась не верить сплетням. Ты видел эту женщину?

— Да.

— Она красивая?

— Она не стоит твоего мизинца!

— Это дежурный комплимент?

— Это правда!

— Вот как! — Она опустила глаза. — Что еще говорил Николай?

— Просил скомпрометировать тебя, чтоб у него был повод расторгнуть помолвку.

— И ты согласился?

— Отказался. Но, если честно, я об этом мечтаю!

Она встала на цыпочки и заглянула мне в глаза. Я не отводил взгляда, она смотрела в упор. Это длилось бесконечно долго — так мне показалось. Она первая опустила глаза.

— Что ж! — сказала со вздохом. — Компрометируй!

Я замер недоуменно.

— Чего ты ждешь?

Я положил руки на дрогнувшие плечики. Она закрыла глаза. Теплая губка, попав мне в рот, испуганно вздрогнула и обмякла. Я обнял ее крепче, она не воспротивилась. Наоборот, прижалась теснее. В голове у меня зашумело, и я стал жадно целовать ее глаза, губы, шею… Затем подхватил на руки.

— Спальня там! — указала она рукой.

Я отнес ее в нужном направлении. Две трети спальни занимала огромная кровать под балдахином. Я усадил ее на покрывало и стал расстегивать пуговички на платье. Пальцы не подчинялись.

— У тебя действительно дрожат руки! — сказала она, отстраняясь. — Я сама. Отвернись!

Когда я, стащив с себя непослушную одежду, обернулся, Александры не было — только платье валялось на стуле. Сама хозяйка спряталась в недрах спального чудища. Я нырнул в пуховое царство и нашел ее. Она лежала, свернувшись, как еж, спиной ко мне. Я попытался ежика расправить, но он не поддался. Я оставил попытки и вытянулся рядом. Она лежала рядом, тихо дыша.

— Тебе не страшно здесь? — спросил я.

— Что? — Она выглянула из-под одеяла.

— В этой кровати заблудиться можно!

— Я ее не покупала! — сказала она сердито. — Осталась от родителей.

— Кровать делали для казарм. Здесь взвод разместится.

— Ну да! — не согласилась она.

— Взвод! — подтвердил я. — Если правильно распределить места и уложить людей валетом.

— Как это, валетом?

— Вот так! — Я нырнул под одеяло и вытянулся головой к ее ногам. Теплая ножка оказалась рядом, я погладил ее, затем пощекотал ступню. Ножка дернулась, я получил пяткой в лоб и вылетел наружу.

— Бессовестный! — сказала она, с трудом сдерживая смех. — Я ужас как щекотки боюсь!

— Я тоже! — признался я, обнимая ее.

Тело ее снова напряглось.

— Саша! — сказал я. — Мне уйти?

— Почему? — обиделась она.

— Я не хочу тебя насиловать. Скомпрометировал — и ладно!

— Глупый! — Она скользнула мне под мышку. — Ты, наверное, думаешь: я легла с тобой из-за обиды? Ничуть! Я тебя хотела — с первой минуты! Мне стыдно признаться, но ты мне тоже снился. Приходил, брал меня, а я отдавалась. С радостью.

— Тогда почему сейчас?..

— Потому что я боюсь! Вдруг тебе не понравится — и ты больше не придешь. Я ничего не умею! Вейки учат дочек, как ублажать мужчин, у ари это не принято. Потому наши мужчины предпочитают веек. Если ты опять исчезнешь из моей жизни, мне будет горько.

— Ты хочешь сказать…

— У меня этого не было.

— Ты серьезно?

— Сразу видно, что ты чужак, — вздохнула она. — Внебрачные связи у нас не приветствуются. Перед свадьбой священник исповедует молодых и не станет венчать, если невеста обманывает жениха. К тому же мне было некогда: я училась. А как выучилась, стало ясно: мужчины умных женщин боятся. Даже ты!

— Неправда! — возразил я.

— Не спорь! Боятся! Глядеть глядят, а подойти не решаются.

— А как же Николай? Даже с ним?..

— Представь себе! Когда мы были маленькими, он попросил меня показать, что у меня есть. Я согласилась, если он покажет свое. Я росла любопытной девочкой. Мы разделись, посмотрели и даже потрогали. Тут зашла тетя Софья, после чего нас высекли, обоих. Вот и все.

Я захохотал.

— Бессовестный! — обиделась она. — Нашел над чем смеяться! Я даже целоваться не умею.

— Правда? — прошептал я, обнимая ее.

— Да! — сказала она капризно.

— Бедная моя девочка! — Я чмокнул ее за ушком. — Неужели здесь не целовали?

— Нет, — прошептала она.

— А здесь?

— Нет.

— Здесь?

— Нет…

Когда она задышала порывисто, я прижал ее к себе и стал гладить. Тело ее трепетало. Внезапно она открыла глаза.

— Ты что там делаешь? — шепнула тревожно.

— Ищу одну маленькую штучку.

Она хотела что-то спросить, но в этот миг штучка нашлась. Я погладил ее пальчиком, и штучка благодарно набухла.

— Развратник! — прошипела она, обнимая меня за шею.

«Еще какой!» — хотел сказать я, но не успел. Мне просто-напросто заткнули рот.

Саша проснулась от одиночества. Она пошарила рукой, разыскивая Илью, не нашла и открыла глаза. Затем села и осмотрелась. Ильи нигде не было, его одежда на стуле также отсутствовала.

«Ушел! — огорчилась она. — Даже не попрощавшись!»

Она хотела заплакать, но воспоминания о прошедшей ночи не позволили ей сделать этого. «Наверняка у него дела», — подумала она. Он не хотел ее будить и ушел тихо. Он заботливый и ласковый. Саша посмотрела на часы: начало восьмого. Рано он встает! Она собралась еще вздремнуть, но внезапно услышала шорох, донесшийся из-за неплотно закрытой двери. В гостиной кто-то был! Саша вскочила и, как была голенькая, побежала к двери.

Это был Илья, и занимался он странным делом. Присмотревшись, Саша поняла: заваривает чай. Водрузив чайник и чашку на поднос, он поднял его и направился в спальню. Саша метнулась к кровати, шмыгнула под одеяло и притворилась спящей.

— Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало, — сказал знакомый и такой родной голос, — что оно багровым цветом по листам затрепетало…

Саша открыла глаза и села.

— Вот! — Он водрузил поднос ей на колени. — Во Франции есть обычай: мужчины по утрам приносят возлюбленным в постель кофе с круассанами. Кофе у вас нет, но круассаны хорошие.

Саша потрогала пальчиком, рогалик в самом деле был теплым и хрустящим.

— Здесь за углом чудесная булочная, — сказал он, садясь. — Ешь!

— А ты? — спросила Саша.

— Я после.

— Так не годится! — сказала Саша и взяла круассан. — Кусай!

Он откусил кусочек, затем она. Отпив из чашки, она дала глотнуть ему и снова протянула круассан. Они по очереди откусывали, пока не съели все. Он отставил в сторону поднос, посмотрел на нее и улыбнулся.

— У тебя весь рот в крошках!

Она потянулась стряхнуть, но он не позволил. Нагнулся и собрал крошки языком. Она обняла его за шею и в свою очередь собрала его крошки. После чего они просто поцеловались.