Охотник за головами - Манасыпов Дмитрий Юрьевич - Страница 59

Остальные, участвовавшие в гибели Егорши и казни травницы, погибли быстро. Дрозд и Мишло, до поры до времени кружившие по окрестным лесам, стреляли без промаха. Освальда с ними уже не было. Свой долг Параскеве, лечившей его осенью, охотник отдал выстрелом из лука.

Год 1405-й от смерти Мученика,

перевал Лугоши, граница

Вилленгена и Хайдар

– Ты сам-то веришь в то, что говоришь? – священник возмущенно уставился на рассказчика. – Как можно поклеп наводить на брата моего в Боге? Пусть и схизматика? Чтобы девок отец святой вот так… Бесстыдство, прости Господи, тьфу на тебя!

– За что купил, за то и продаю. – Бродяга взял протянутую мальчиком кружку, отхлебнул. С чего мне врать-то самому, ась?

Отвечать ему тот не стал. Поднялся, зыркнув грозно из-под бровей, и двинулся к подъему наверх. Одна из девушек-служанок пошла впереди, показывая дорогу.

На какое-то время рассказчик замолчал, деловито набивая трубку и откинувшись в тень. Народ в зале зашевелился, поднялся гомон. Дворяне потребовали вина, начав мериться скакунами, гончими и соколами. Женщины очень заметно обсуждали родственные связи и уже абсолютно точно приглядели жениха для одной из девочек на самом конце стола. Девушка, тоненькая и светловолосая, не смущаясь, рассматривала паренька в красном колете, сейчас бурно рассказывающего о своих легавых. Крестьяне потребовали еще пива, к ним пересели охотники. Неожиданно и сразу стало очень шумно. Маг в первый раз за все время встал и пошел к стойке. Что-то спросил на ухо у хозяина и двинулся к незаметной дверце в углу залы. Видимо, даже волшебникам иногда требуется посетить отхожее место.

Моряк, дождавшись, когда за магом закрылась дверь, тоже оказался у стойки. Хозяин, протирающий серебряные стаканы с выдавленными фигурками, поднял на него глаза. Отставил в сторону тот, что крутил в руках, с изображением короля Моргана:

– Чем могу служить, любезный?

Моряк усмехнулся, растянув губы в злой и мерзкой ухмылке. Подмигнул ему, подняв повязку, закрывающую глаз. Глаз оказался на месте, зеленый и веселый. Второй, голубой с сероватым оттенком, веселым не казался. Хозяин вздрогнул, чуть не выронив стакан, открыл было рот, но моряк нахмурил брови:

– Эрнст, Эрнст… Не надо.

Годзерек понимающе кивнул, зашептал еле слышно:

– Понимаю, Освальд. Молчу.

– Открой мне конюшню, потом зайди и не высовывайся. Если кто спросит про волшебника, то мало ли. Скажешь, что уехал, так поверят, он же маг.

– А про тебя? – Годзерек повертел головой, не слушает ли кто.

– Я безумный моряк из Абиссы, гоняющий волкодлаков одним взмахом руки и матом. Что мне ветер, если он не морской? – охотник положил на стойку золотой. – Рад, что все у тебя хорошо. Не довелось встретить Хорсу или Агнесс?

– Нет. – Годзерек пожал плечами. – Ни разу. Рад, что ты жив, Освальд. Надеюсь, что еще встретимся.

– Все возможно. – Охотник кивнул ему и скользнул к дверке, за которой исчез маг.

На дворе все так же мело. Небольшая коробка нужника, сколоченного из досок, едва виднелась из-за снега, не собиравшегося успокаиваться. Охотник посмотрел вокруг, оценивая его количество, силу и желание завалить все возможное. Коней он подготовил еще во время предыдущего рассказа про себя самого, никто и не подумал ничего лишнего, слушая его напарника. Маг был непрост, пришлось просчитывать многое заранее. И хорошо, что Эккерт с учеником приехали по его просьбе к перевалу, терпеливо дожидаясь Освальда и его жертву. Еще лучше, что маг все-таки оказался предсказуемым, совсем как простой человек, решил срезать кусок пути через перевал Лугоши. Осталось только дождаться, когда тот выберется из сортира, и закончить начатое.

А хорош оказался Эккерт, старый краснобай. Охотник ухмыльнулся, вспоминая его складное красивое вранье и довольные лица слушателей. Надо же, сколько интересного можно узнать про самого себя… Освальд задрал рукав полушубка, нащупал металл браслета. Так, где? А, нащупал. Пальцы нашли одну из последних фигурок бегущего волка, дернули, растирая в порошок. Еле светящийся зеленью, он растворился в белой круговерти снегопада, пропал из виду. Охотник прислушался.

Вожак местной стаи Других оказался действительно умным. Мало того что после не случившегося боя с волькудлаками не ушел, ожидая вызова, так и сейчас даже не подал голоса. Возник в снежной пелене рядом с Освальдом, не такой высокий, как его северные братья, но заметно более широкий, с лобастой головой. Охотник показал ему на отхожее место и жестом объяснил, что убивать не надо. Оборотень сверкнул глазами, двинулся за ним.

Маг все-таки почувствовал что-то. Дверь отлетела в сторону, выбитая сверкнувшим синим шаром, бесшумно взорвавшимся в полете. Волькудлак храбро кинулся к человеку, обманчиво неуклюжий и неторопливый. Волшебнику пришлось выскочить, чтобы не оказаться запертым в тесноте деревянной, хлипкой для такого зверя коробки. Его пальцы засветились голубым, шерсть оборотня на глазах начала дымить. Освальд прервал это, прицельно выстрелив тупым деревянным бельтом из баллестра. Глухо щелкнуло после удара конца стрелки о макушку мага.

Волшебника отбросило назад, он осел на снег тяжело, чуть не упав. Волькудлак тут же оказался рядом, оскалив пасть, наступив человеку на грудь. Охотнику пришлось вмешаться, прыжком сократив расстояние и сбив зверя с ног. Следующий болт, светящийся красным на наконечнике, не был простым. Оборотень понял это сразу, рыкнул, исчез в снегу.

Так… дело за малым. Охотник быстро достал из сумки на боку цепь с обручами наручников на ее концах, необходимую сейчас. Но не это нужно в первую очередь. Кожаный шнурок, возникший из сумки, быстро замельтешил на ладонях все еще оглушенного мага. Тренировки и некоторый опыт сказались, пассы волшебник делать уже не мог. Кляп с тесемками плотно закрыл ему рот, полностью лишив возможности колдовать. И только потом в дело пошли наручники.

Все это заняло минут десять. Вороной Аспид, сменивший Серого года два назад, не хотел выходить в буран. Но пришлось. Две темные фигуры, одна из которых практически лежала на своей лошади, пропали в снежной круговерти. Освальд ехал назад в Вилленген, чей совет ожидал его с безумным магом, убившим нескольких девственниц в городе. Ради своих кровавых экспериментов. Охотник жалел не о том, что дело оказалось куда проще, чем думалось. И не о том, что приходится рисковать, двигаясь через снег на перевале, рискуя жизнью. Ему хотелось поговорить с Годзереком, вспомнить кое-кого.

Рассказчик повел головой вокруг:

– Ох, и притомился я про страны-то рассказывать. Не изволите, судари да сударыни, накормить отставного легионера, прошедшего во славу Кесаря половину земель обитаемых? А потом и продолжим, с утра. Все равно сидеть еще пару дней, не меньше. А потом все расскажу, что не успел сейчас…

Расскажу про зверье чудное да нечисть разную, что в тех краях обитают. И про драконов, малец, расскажу, и про оборотней с упырями. Вот только горло промочу. Благодарствую, государь корчмарь, знатное у вас пиво, вкусное…

Звезды, подернутые туманом

Год 1387-й от смерти Мученика,

нижнее течение Сивера,

вольный город Сеехавен

Intro

Ветер чуть шевелил кроны величавых кленов. Багряно-золотые, шелестящие опадающими листьями, деревья гордо вытягивались в высоту, стремясь достать перевернутую ярко-синюю чашу неба. Лениво перелетала от одного великана к другому тонкая, шелковистая паутина, тихо опускалась на еще густой ковер поздней лесной травы. Лишь изредка, налетающие из ниоткуда порывы северного ветра-чужака волновали безбрежный покой этой границы больших лесов, простирающихся кругом на многие дни пути. Так и сейчас он дунул зимним, приближающимся холодом и ушел в сторону, покачивая на собственной спине большой, переливающийся всеми осенними красками кленовый лист. И лист полетел, кружась в прозрачном воздухе, поднимаясь то выше, то ниже, преодолевая расстояние, никогда прежде ему не доступное. Так бы и летел, оставляя под собой все большую высоту над землей. Только нахальный и порывистый северянин-шельмец, видно, пресытился негаданным ездоком. Лист закружился в падении, пошел плавно вниз, выделывая в воздухе петли. И наконец приземлился прямо в холодные, величаво бегущие волны темного Сивера, торопящегося впасть в Зеркало, называемое зачастую даже и не озером, а внутренним морем. Недолго покачался на плавно перетекающих водных холмах и погрузился в непроглядную черноту реки, утопленный ударом шеста.