Когда завидуют мертвым - Цормудян Сурен Сейранович "panzer5" - Страница 13

«Джихады» нас пленили. Мы думали, все. Конец. Но нет. Они, узнав, что мы космонавты, видимо, обменять нас хотели на что-то. Все искали, кому нас сплавить. А мы все это время батрачили на них. Землянки рыли. Траншеи. Дрова собирали и прочее. Снег чистили. А потом «Мусульмане» и «Шайтан-легион» объединились и побили хозяев наших. — Юрий усмехнулся. — Это мы потом узнали, что за легион такой в тех краях ужас на всех наводил. Это вообще анекдот. Смех сквозь слезы.

— И что за легион?

— Это были экипажи нашей атомной подлодки и американского авианосца. Разбойничали они там на совесть. Робин Гуд просто отдыхает.

Офицеры в недоумении стали переглядываться. Даже на изуродованном лице генерала застыла гримаса удивления.

— Как так? — спросил он.

— Да, в общем, история на грани фарса. Где-то в тех морях, то ли в районе Красного моря, то ли в Аравийском море, была уцелевшая авианосная группа США. Однажды они засекли какую-то неизвестную лодку поблизости. По шуму винтов установили, что это ударный атомный ракетоносец российского флота. Эскорт тут же бросил авианосца своего. По идее, в ядерной войне лодка должна ударить именно по авианосцу и именно торпедой с ядерной боевой частью. Либо ракетой «Гранит». Тоже не с тротилом, сами понимаете. Посерьезнее начинка. От этой ракеты спасения нет. Шансов она не дает. Ну, они испугались и ушли на всех парах. Авианосец сначала за ними плыть пытался, но те тогда веером разошлись. С авианосца отправили самолеты вдогонку. Так один из эсминцев сбил один такой самолет. Вы можете себе такое представить? Своего же. Братья по оружию называется. Потом он, то есть авианосец, за лодкой начал охоту. Бомбили. Лодка получила повреждения, но пустила торпеду. Однако с простой боевой частью. Тротиловой.

А рядом отмели были. Лодка на одну ушла, чтоб не утонуть. Авианосец на другую. Установили радиосвязь между собой. Начали ругаться. Угрожать друг другу. Потом решили перемирие заключить и провести переговоры. Наши поплыли на моторной лодке к их бандуре. Перед этим поддали для смелости. Боялись, что американцы обманут. Убьют или в плен возьмут. Потом во время переговоров на авианосце вообще пьянка вышла грандиозная. Брататься стали. Дескать, если сволочные политики кашу такую заварили, то чего им убивать друг друга. Вспомнили про морское братство. Решили, что делить им нечего. Лодка ведь ударная была, а не стратег. У нее не баллистические ракеты, а крылатые. То есть по территории она не работала. Геноцидом не занималась. Ну и авианосец к тому, что в России творилось, причастен не был. Ну и объединились в целях выживания. Занялись откровенным пиратством. Ходили по тем землям. Находили выживших. Одних под опеку брали, за плату, естественно. Других, кто им казался отмороженными врагами, крушили. Так и в нашем случае. Договорились они с «Мусульманским братством» и разбили этот «Джихад», который всем вменяемым выжившим в регионе покоя не давал. И нас из долгого плена освободили. — Юрий улыбнулся. — Вот такая невероятная история.

— Знаете, Алексеев. То, о чем вы сейчас с таким умилением рассказывали, иначе как измена не назовешь, — сурово заметил генерал, поднявшись со стула. Он снова принялся ходить, скрестив на груди руки.

— Какая измена? — удивленно посмотрел на него космонавт.

— Измена присяге, долгу и Родине! А что это, по-вашему? Целый экипаж, и не БТРа какого-нибудь, а ядерного ракетоносца! Брататься с врагом!!!

— Да что вы говорите такое? Война весь божий мир сожгла! Нет победителей! Нет проигравших! Точнее, все проиграли! И что теперь, последние горстки выживших должны рвать друг другу глотки? Это и так продолжается! Но эти моряки не стали оглядываться назад! Они подумали о будущем! А взгляд в прошлое лишь укрепляет в очевидном факте! Факт в том, что мы были варварами!

— Мы, значит, были варварами?! Мы, а не они?! — Басов кивнул куда-то в сторону.

— Мы — это все человечество!!!

Наступила тишина. Два человека сверлили друг друга взглядами. Николаю казалось, что они сейчас с кулаками кинутся друг на друга. Но он сам не мог решить, кто из них прав. Он понимал генерала, но он и космонавта понимал. А может быть так, что оба правы?..

— Ладно, оставим этот спор, — вздохнул генерал. — Но не дай вам бог подумать, что я оправдываю поступок тех подводников.

— Это ваше право.

— Что было после освобождения?

— Где-то год мы провели с легионом. Луноход потом искали. Мы же его перед пленом в ущелье одном оставили. А потом снега стали сыпать. Долго искали то место. Нашли. Сказали командирам легиона о нашем плане прорваться в Россию. Они вроде и хотели, но, видимо, боялись, что тут их именно как предателей встретят. Да и нереальным они такой путь считали. Лодка их едва ли могла поход выдержать, после полученных повреждений. Авианосец вообще дырявый, на мели стоял. Снарядили они нас оружием и провизией и перекрестили на дорогу. С нами только особист подался с подводной лодки. Кречетов Борис.

— А что с ним стало?

— Погиб. На Балканах уже. Там на людоедов мы напоролись в горах. Он их вместе с собой похоронил. Лавину вызвал гранатами.

— Что еще у вас в пути было?

— Да много чего. Например, обширные участки на Ближнем Востоке просто провалились. Целые плато. Непролазные места совершенно. Мы думаем, что под этими территориями пустоты от выкачанной нефти. После катастрофы в тех краях очень частыми сильные землетрясения стали. Вот и начались обвалы грунта. В иных местах зоны сплошных пожаров. Нефтяные вышки годами там горят. В Турции вообще огромный разлом в земной коре. Мы в этот разлом камни кидали и так и не услышали, как они упали. Глубина невероятная.

— А с Черным морем что, вы говорили?

— Там очень дела плохи. Когда война началась, в пролив Босфор кто-то бросил водородную бомбу. Мы полагаем, что это наши, чтоб обеспечить беспрепятственный вывод Черноморского флота на позиции. Но вышел обратный эффект. Пролив закупорился. Уж как, я не знаю. Потом, когда ледниковый период этот начался, Мировой океан, моря, озера мельчать стали. А ведь в Черном море на глубине сероводород. Когда уровень моря резко упал, начались выбросы сероводорода. Там вообще ничего живого не осталось. Все ядовитое. Там мы тоже застряли надолго. С одной стороны разлом, дальше на севере Черное море. Мертвый регион. Мы ушли на запад и несколько лет жили там. Пока Мраморное море не замерзло наглухо. Потом двинулись дальше. В Европе много радиации. Досталось ей сильно. Мы выживших встретили только на Балканах. И те совсем дикие были. Потом по ошибке чуть на Кавказ не забрели. Потом в России оказались. Думали, что Россия. А там, на юге, нам и сказали: «Нет больше вашей немощной России! Теперь тут великое княжество Инфернис!»

— Что еще за Инфернис?

— Царство антихриста, — пояснил Макаров. — Один чудак так и спросил у нас: «Вы не антихристы?» Видите ли, они его ждут, так как царствие его давно пришло, а он все никак их не почтит своим присутствием. А я возьми да ляпни, что мы с небес спустились, а антихрист должен из недр земных появиться. Пошутил, блин. Еле ноги унесли. Они ведь своих врагов собакам скармливают. Очень много у них собак. И инвалидов и больных тоже скармливают. У них и девиз такой: «Немощные и убогие и да стерты будут с лица Земли!» Жуткое место. Потому я и спросил у вас первое — это Россия или нет? Мало ли в какой психушке окажемся на этот раз. А дорогу искать действительно трудно. Компас правильного направления не показывает. Вот и вышло, что мы пятнадцать лет добирались. Но с очень долгими остановками. Дошли. До сих пор не верится.

— А насчет лунохода — не правы вы, — продолжил Юрий. — Ломался он. Дважды. Но поломки были незначительные. Устранимые. Благо комплект запчастей из грузового модуля мы прихватили. Вот «Вояджер» уже сколько лет летит в космосе — и работает, наверное. Во всяком случае, на момент всеобщего конца он еще сигналы на Землю слал. И ведь никто в нем несколько десятилетий ничего не чинил. А станция «Мир» сколько летала?