Дьявол на коне - Холт Виктория - Страница 45

- Когда она проснется, скажите, что я приходила, хорошо?

Ну- Ну кивнула.

- Возможно, она попросит меня прийти завтра.

Ну- Ну ответила:

- Посмотрим, как она будет себя чувствовать.

- Спокойной ночи, - попрощалась я и вышла.

Следующий день явственно запечатлелся в моей памяти. Я проснулась, как обычно, когда служанка принесла горячей воды и поставила ее в ruelle. Умывшись, я принялась за кофе с булочками, которые также подали в комнату.

Марго, как она часто делала, принесла в мою спальню свой поднос, и мы стали завтракать вместе.

Мы говорили о предполагаемой поездке в Париж, и я радовалась тому, что Марго не упоминала о Шарло. Отрадно было сознавать, что предстоящее замужество помогло ей, в то время как я опасалась, что будет как раз наоборот.

Пока мы болтали, отворилась дверь и вошел граф. Никогда прежде я не видела его в смятении, но теперь, вне всякого сомнения, его состояние было именно таким.

Оглядев нас поочередно, граф сказал:

- Маргарита, твоя мать умерла.

Я почувствовала, как меня стиснул ледяной ужас. Я начала дрожать и со страхом подумала, что это станет заметно.

- Вероятно, она умерла ночью, - сказал граф. - Ну-Ну только что обнаружила это.

Он избегал встречаться со мной взглядом, и меня обуял страх.

В замке воцарилась напряженность. Слуги перешептывались. Я гадала, что они говорят. Отношения, существовавшие между графом и его женой, были известны всем, и все понимали, что он хотел избавиться от нее.

Ко мне пришла Марго.

- Минель, я должна поговорить с тобой, - сказала она. - Это ужасно. Она умерла. Внезапно я прочувствовала это. Это моя мать… но я едва знала ее. Мне кажется, ей никогда не хотелось моего общества. В детстве я всегда верила, что я виновата в ее болезни. Ну-Ну, похоже, считала так же. Бедная Ну-Ну! Она стоит перед матерью и раскачивается из стороны в сторону. Закрыв лицо фартуком, она что-то бормочет. Я разобрала только « Урсула, mignonne ».

- Марго, - спросила я, - как это произошло?

- Ей ведь уже давно нездоровилось, не так ли? - словно оправдываясь, ответила Марго, и мне стало интересно, что она думает по этому поводу.

- Возможно, - продолжала она, - она была больна сильнее, чем мы думали. Мы полагали, что она только считала себя больной.

Днем приходили врачи. Вместе с графом они провели в комнате умершей много времени.

Граф попросил меня прийти к нему в библиотеку, и я направилась туда с тревожными предчувствиями.

- Пожалуйста, садитесь, Минель. - сказал он. - Смерть графини явилась неожиданным потрясением.

От этих слов я испытала огромное облегчение.

- Я всегда подозревал, что болезнь графини воображаемая, - продолжил он. - Похоже, я был к ней несправедлив. Она была действительно больна.

- Чем она болела?

Граф покачал головой.

- Врачи в замешательстве. Они не могут с уверенностью определить причину смерти, Ну-Ну слишком невменяема, чтобы говорить. Она была с графиней с самого ее рождения и очень любила ее. Боюсь, как бы потрясение не оказалось слишком сильным для нее.

Я ждала, когда граф продолжит, но он, похоже, не находил слов.

Наконец он медленно произнес:

- Будет вскрытие.

Я изумленно взглянула на него.

- Так принято, - сказал граф, - когда возникают сомнения в причине смерти. Хотя у врачей сложилось мнение, что графиня умерла от того, что приняла какой-то препарат.

- Этого не может быть! - воскликнула я.

- Она выглядит умиротворенной, - сказал граф. - В одном можно быть уверенным - ее смерть не была мучительной. Похоже, она просто спокойно заснула и не проснулась.

- Как вы думаете, она заснула от снотворного?

- Возможно. Ну-Ну пока слишком сильно переживает, чтобы говорить. Завтра она немного оправится и, может быть, чем-то поможет нам. Кажется, Урсула обычно принимала перед сном какое-то лекарство.

Его глаза не отрывались от моего лица. Они ярко блестели, и я избегала смотреть прямо в них. Меня не покидал страх.

- Предстоит тяжелое время, - сказал граф. - Все это может принять очень неприятный оборот. Будет множество домыслов. Так бывает всегда, когда кто-то умирает внезапно. А таковы обстоятельства…

- Ну-Ну должна знать, принимала ли графиня снотворное.

- Если так, она сама готовила его. Уверен, когда она будет в состоянии говорить, вероятно, мы поймем, что произошло.

- Вы думаете, графиня…

- Сделала это умышленно? Нет, я так не думаю. Думаю, произошла ужасная ошибка. Но одни догадки нас ни к чему не приведут. Как я уже говорил, возможно, дело примет неприятный оборот, и я бы предпочел, чтобы вас с Маргаритой не было здесь. Приготовьтесь отправиться в Париж. Пожалуй, вам следует отправиться сразу после вскрытия.

Он помолчал, затем быстро сказал:

- А теперь, думаю, вам не стоит долго задерживаться здесь со мной.

Он криво усмехнулся, и я поняла его мысли. Его жена умерла внезапно, и всем очевиден его интерес ко мне. Ясно, что мы оба попадаем под подозрение.

- Пришлите ко мне Маргариту, - добавил граф. - Я предупрежу ее, чтобы она была готова в ближайшее время отправиться в Париж.

Последовала неделя кошмара. Я находилась в центре всеобщего подозрения. Я гадала, что будет, если графа обвинят в убийстве… или в убийстве обвинят меня. Я уже слышала обвинительные голоса, спрашивающие о моих отношениях с графом. Я являюсь его кузиной? Нельзя ли объяснить это подробнее?

Граф был менее встревожен, чем я. Его не покидала уверенность, что найдется какое-нибудь объяснение, а тут произошла неприятная сцена, когда вечером я уже готовилась ко сну, в мою спальню пришла Ну-Ну.

Служанка выглядела совершенно разбитой. Я решила, что она не спала с момента смерти графини. Глаза ее запали, она была непричесанна, волосы серыми клочьями торчали в стороны и свисали вниз, закрывая лицо. Закутанная в халат, Ну-Ну походила на призрак.

С порога она сказала мне:

- Мадемуазель, вы выглядите неплохо для человека, на котором лежит вина.

- Вина! - воскликнула я. - На мне нет вины, и потому я выгляжу невиновной. Вы должны понимать это, Ну-Ну.

- Это была обычная ночная доза, - продолжала она. - Я всегда давала ее, когда mignonne не могла заснуть. Я знала, сколько именно ей нужно. В тот вечер она приняла тройную дозу. На то, чтобы оказать действие, снадобью требуется час… но она спала, когда я вошла в комнату… В тот вечер вы были там. И он тоже был. Вы вдвоем…

- Она уже спала, когда я пришла. Вам это известно. Было ровно восемь часов.

- Я не знаю всего, что произошло. Лекарство стояло на столике у изголовья. Что ж, кто-то добавил снотворное, не так ли? Кто-то прокрался в комнату…

- Я говорю, что она уже спала, когда я пришла…

- Я вошла и увидела вас со стаканом в руке.

- Это нелепо. Я только что вошла в комнату.

- Там был кто-то еще, не так ли? Вам это известно. Я почувствовала, как кровь прихлынула к щекам.

- На что… вы намекаете?

- Снотворное само не может попасть в стакан, не так ли? Его туда кто-то положил… кто-то из находящихся в доме.

На некоторое время я настолько опешила, что не могла отвечать. Я вспомнила, что видела графа, выходящего через стеклянную дверь на веранду. Сколько времени провел он со своей супругой? Достаточно ли для того, чтобы дать ей снотворное… подождать, пока она его выпьет? Нет-нет, сказала я себе. Я в это не верю.

Я выдавила:

- Причина смерти госпожи графини неизвестна. Еще ничего не доказано.

У Ну- Ну блеснули глаза, она пристально посмотрела на меня.

- Я знаю, - сказала она. Подойдя ко мне, она взяла меня за руку и взглянула прямо в лицо.

- Если бы она не вышла замуж, сегодня она была бы жива. Она была бы здорова и весела, как и до свадьбы. Я помню ночь перед венчанием. Я не могла утешить ее. Ох уж эти браки! Почему людям не позволяют остаться детьми до тех пор, пока они не познакомятся с жизнью!

Несмотря на не покидающий меня страх, несмотря на шок от осознания своей замешанности в случившемся, я почувствовала к Ну-Ну жалость. Похоже, от смерти ее дражайшей mignonne у нее помутился рассудок. Она стала другой. Страшный дракон, охранявший сокровище, превратился в печальное создание, желающее только забиться в угол и умереть. Она оглядывалась вокруг, ища, кого бы во всем обвинить. Ну-Ну ненавидела графа, и ее злоба в основном была направлена против него, но, поскольку его отношение ко мне было всем известно, часть этой злобы обратилась против меня.