Асхалут дракона (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 16

- Ага, мечта идиота поиграть в пиратов, - проворчал Дон Маррон, повернувшись к девушке, - деточка, мы не в игрушки играем, у нас все по-взрослому и стреляют по-настоящему и убивают всерьез.

- Так продайте, если не хотите сами на нем плавать. За такую красавицу много дадут, если она кому приглянется, - посоветовала Риль.

- Ходить, крошка, ходить, - поправил ее капитан, - ты даже не представляешь, как мне достался этот корабль... Да, я за него почти что жизнь отдал, душу в него вложил, а ты - продай! И дорого могут дать? - деловито осведомился Дон Маррон.

Риль пожала плечами - в ценах на корабли она ничего не смыслила.

- Неет, я лучше сейчас этого ррродственничка слегка придушу, и он мне живо мерзость с бортов уберет и все в белый цвет закрасит, - капитан кровожадно заозирался в поисках племянника, но Лейтор благоразумно убрался с берега еще до прихода главного оценщика своего творчества.

- Не выйдет, - Риль пожала плечами, - мы пробовали - это не убирается. Только если вместе с верхним слоем дерева.

- Тогда придушу насовсем. Раз нельзя эту погань с моей красавицы вывести, хоть душу отведу. И другим же опять польза. Вдруг он еще подобное натворит? Его же не просто придушат, а растерзают. Лучше уж я сам аккуратно, по-семейному.

- Только через мой труп, - прищурилась Риль, - вы мне его в ученики подсунули, я согласилась. Попробуете тронуть парня - все наши договоренности тут же потеряют силу.

- Капитан, магичка права, - Тайл храбро влез в надвигающийся скандал, - на материке полно богатеньких дураков, которые готовы на все, лишь бы выделиться. А тут не просто новая тряпка или живность какая. Тут целое судно! Да, вы сами посмотрите - скелеты ни один не повторяются, а их ровно двадцать два, - произвел быстрый подсчет шкипер.

- Двадцать два, - эхом отозвался капитан, начиная что-то подозревать. Скелеты удостоились повышенного внимания, до этого их как-то не разглядывали в подобном ракурсе, но теперь, после слов шкипера некоторые детали стали казаться весьма и весьма подозрительными.

- Глянь, Жбын, вон у того с левого края медальончик на груди прям, как у тебя.

- А серьга та, тебе ничего не напоминает?

- Где?

- Пятый справа.

- Ох, укуси меня акула, тож моя.

Художник избежал участи стать одним из своих творений по одной простой причине - себя он тоже изобразил на борту корабля. Скелет в рваной рубахе держал в руках золотистую сферу.

- Ишь ты, магом себя мнит, футляр для вонючих костей, риф ему..., э-э, в корму.

- Рыбьи потроха, да за такие дела раньше на рее бы вздернули без слов. Надо ж, чего удумал - костеняками нас сделать. Узнают - в жизни не отмоемся. По всему побережью прославимся. Лучше сразу концы в воду отдать, чем такая слава!

- Проклятье!

- Утопить, щенка! Мазило на рею.

- А мне мой нравится, - подал голос боцман Рыбахо, - вылитый дед, когда его в костяницу перекладывали.

"Все-таки полугрейф", - отметила про себя Риль. Только у горных жителей существовал странный способ захоронения предков в два этапа. Сначала тело закладывали в каменные ниши в верхних пещерах, засыпали землей с песком. А потом, через пару лет выкапывали кости и переносили на нижние уровни. Цвет костей при переносе значил очень много. Обладатели желтых назначались хранителями семьи и рода, белый цвет был нормой, а вот если кости чернели, то их сжигали и проводили особую церемонию для изгнания духа предка. Такой дух мог превратиться в гурлума и тревожить покой живых по ночам, насылать болезни на детей.

После слов боцмана народ немного успокоился. Мысли о предках и костях всегда действуют умиротворяюще и наводят на философский лад.

- Эх, чтоб мне утопнуть, красиво, конечно, вышло. Права магичка, ох, простите, госпожа Ри, такой посудины ни у кого на Сизом море нет.

- Теперь-то я знаю, как буду выглядеть после того, как меня акулы обглодают, - ухмыльнулся Тайл и ткнул пальцем в один из скелетов, замершего в горделивой позе с подзорной трубой в руке.

- Твой прилично вышел, - сварливо заметил капитан, - а мой? Разве у меня такая шевелюра на голове, а? - он взъерошил свои и без того всклокоченные волосы.

Риль оценивающе оглядела Дона Маррона, потом кинула взгляд на борт корабля - скелет дяди у племянника вышел симпатичный и легко узнаваемый. Такого гнезда из волос на голове больше ни у кого не было.

- Не переживай так, - примиряюще улыбнулась девушка, - художники всегда немного преувеличивают для пущего эффекта.

- Ну, раз для эффекта, - протянул капитан, недоверчиво разглядывая свой костяной портрет, - так и быть, пусть остается.

Команда еще немного пообсуждала собственные изображения и решила по первому делу парня простить. Все-таки раньше их вообще никто не рисовал, а так, пусть и в виде костей, но каждый из моряков заполучил собственный портрет, даже два - на левом и правом бортах. Было чем гордиться. К тому же, все понимали, что первое плавание для моряка всегда остается первым, полным ошибок и страхов. Это после он станет настоящим морским бродягой, дайте ему только время, да опытного боцмана. А тут - слыханное ли дело, картину нарисовать. Не просто мазню, да каратиц вместо людей, а настоящую, как в домах богатеев принято на стены вешать. И что было совсем уже немыслимым, Лейтор ухитрялся работать без красок и кистей. Непонятно, но достойно уважения. "Если он сейчас так малюет, то, что потом будет, когда научится рисовать по настоящему?" - примерно с такими мыслями моряки возвращались на корабль. Живопись живописью, а завтрашнее отплытие никто не отменял.

Глава 8.

До Лустры шли дня два. День пробирались между островами, потом еще сутки шли по широкой воде к тонкой, чернеющей на горизонте полоске суши - материку. Капитан страховался, и первый день Риль просидела в своей каморке, пока Лейтор не соорудил для нее навес на палубе, куда девушка перебралась из тесного и душного помещения.

В благодарность за спасение от жертв своего художественного таланта ученик взял часть обязанностей Риль на себя. Палубу вымыл, навел порядок в капитанской каюте. Не удержался и обновил потемневшее от времени дерево обшивки. Талант требовал постоянного применения, наплевав на чувство самосохранения.

Вечер и полночи Лейтору пришлось провести высоко над палубой в обнимку с грот-мачтой. Внизу раненным зверем метался капитан и грозил страшными карами. Кары на расстоянии действовали плохо, и Лейтор предпочел не испытывать терпение дяди своим ближним местопребыванием. Он выслушал все с приличного расстояния, взобравшись по выбленкам на грот-бом-брам-рею. И что так расстраиваться? Получилось же довольно неплохо. Настоящая каюта страшного пирата. Но капитан считал по-другому. В этом могильнике он, видите ли, жить не собирается. Ему там одни кошмары сниться будут.

Завывания Дона Маррон пробудили любопытство Риль. Она прогулялась до каюты и оценила творчество ученичка. Н-да, капитанская каюта теперь напоминала девичий будуар, обитательница которого вдруг увлеклась темной стороной жизни. Что же, вместо полусгнивших досок - черный гладкий пол, довольно практично, голубой полоток - единственное светлое место в каюте, отчего по ней хотелось ходить, задравши голову вверх. Стены, хоть и черные, но совсем не напоминали стены могилы, как тут орали особо впечатлительные. И розовые морские звезды смотрелись на них довольно нарядно, а не шевелили толстыми червячными отростками. У кого-то слишком развитое воображение. Да и зеленые водоросли на стенах ничуть не походили змей. Пасти же у них нет? Нет! Значит, никакие они не змеи! О чем она и сообщила капитану, заверив, что с такой каютой его Орлина будет стоить только дороже.

Действительно, выходило большое несоответствие. Снаружи - красота, а внутри подгнившая деревянная обшивка.

Капитан задумался, даже орать перестал. Потом сказал, что художнику ноги не нужны, и он их ему все-таки повыдергивает для вразумления, когда достанет.