Цепь судьбы - Куликов Роман Владимирович - Страница 6

– Тихо ты! – зашипел Тарас. – Знаю, что деревня. К ней и ехали. Снимайте куртки, оставим здесь. Немного дальше рельсы под уклон пойдут, и будет мосток через речушку. Там спрыгнем, а дрезина пусть катится. Речушка узкая, но глубокая. Так что не бойтесь.

Скинув куртки, беглецы с напряжением ждали мостка. Наконец появились металлические фермы.

– Пошли! – скомандовал Тарас и сам первым сиганул с платформы.

Мгновения свободного падения показались Барсу необычайно долгими. Он не знал, с какой высоты прыгал. Страх от мысли, что он может не попасть в речку и поломать ноги, пронзил от затылка до поясницы. Но уже через секунду ледяная вода приняла его в свои объятия. Он тут же заработал руками, устремившись к поверхности.

Отфыркиваясь, Барс огляделся. Тарас и Ловкач плыли к левому берегу. Он направился за ними.

До деревни оказалось рукой подать. Тарас ориентировался на местности, будто жил в этих местах. Барс подозревал, что так и было на самом деле.

Седой зэк провел их огородами почти в самый центр деревни к двухэтажному зданию с зарешеченными окнами. Они подошли с черного входа. На обитой железом двери висел амбарный замок с толстенной дужкой.

– Ловкач, справишься? – негромко спросил Тарас.

Невысокий зэк ухмыльнулся в темноте.

– Ща сделаем!

Барс вдруг снова почувствовал тошноту.

«Нет! Не сейчас!» – мысленно взмолился он.

Закрыл глаза, глубоко вздохнул, потом медленно выдохнул.

– Готово! – довольно сообщил Ловкач.

Вслед за ним остальные беглецы проникли в здание. Это оказался магазин. Пройдя мимо закрытых дверей складских помещений, через коридор, заставленный картонными коробками, они оказались в торговом зале.

Ловкач сразу бросился к прилавкам с едой и алкоголем. Тарас же направился в отдел одежды. Барс пошел с седым зэком.

– Ловкач, иди, переодевайся! Успеешь пожрать! – громким шепотом велел Тарас. – И кассу не трогай! Учет тут раз в месяц делают, так что пропажу еды и шмоток могут не сразу заметить, а на вскрытую кассу с утра же ментов вызовут.

Барс успел сменить одежду, когда почувствовал головокружение. Пошатнулся, схватился рукой за какую-то стойку, но пальцы разжались, и он упал.

В этот раз боль была просто нестерпимой. Чужие голоса вновь звали его, наполняли собой черепную коробку. Казалось, что голова вот-вот лопнет, разлетится на части как переспелый арбуз. Барс не смог сдержать крика.

Тарас бросился на него и зажал рот рукой.

– Ловкач, помоги!

Вдвоем они придавили Барса к полу и держали изо всех сил.

– Кончать шизика надо! – яростно проговорил Ловкач. – Закопаем за огородами, никто и не найдет!

Тарас размышлял недолго.

– Только по-тихому! – сказал он.

– Чтоб тебя! – вдруг выругался Ловкач. – «Перо» в других штанах осталось. Я сейчас.

Слова зэков доносились до Барса словно сквозь вату. Он понял, что сейчас его зарежут, а он не мог даже пошевелиться. Тарас снял с него автомат. Затопал ботинками приближающийся Ловкач с «заточкой». А голоса в голове продолжали звать, отнимая все силы. От безысходности Барс смог найти только одно решение. Он не знал, как это может помочь и подействует ли.

– Я приду! – мысленно заорал он в ответ на Зов. – Приду!

В следующее мгновение Барс едва мог поверить в свою удачу. Голоса стихли. Не ушли совсем, остались где-то в глубине сознания, но больше не отнимали сил и не затуманивали разум.

Тарас, словно почувствовав, что человек под ним пришел в себя, навалился всей массой.

– Ловкач, быстрее!

Но Барс уже собрался с силами и ударил противника лбом в лицо, почувствовав, как ломается хрящ носа Тараса. Он оттолкнул седого зэка, но Ловкач уже был рядом и замахнулся для удара. Барс едва успел перехватить его руку с «заточкой». Со звериным рыком Ловкач давил сверху. Барс сопротивлялся изо всех сил и сумел отвести руку Ловкача в сторону. Вместо сердца «заточка» проколола плечо. Барс вскрикнул, высвободил правую руку и врезал Ловкачу в ухо. Ему помогало то, что он был сильнее щуплого зэка. Барс ударил еще несколько раз, надеясь попасть в висок. Затем сунул пальцы противнику за щеку и дернул. Взвыв, Ловкач выпустил «заточку» и перекатился через свою жертву, но тут же его горло оказалось в захвате. Зэк извивался, пытаясь вырваться. Барс, продолжая правой рукой душить, левой нащупал «заточку», торчащую из горевшего огнем плеча. С криком вытащил оружие из раны и сразу ударил.

Он почувствовал, как изогнулось и вдруг обмякло тело в его руках. Услышал, как клацнул затвор автомата, и Тарас проговорил «ах ты сучара!». На раздумья времени не оставалось, отпихнув от себя мертвого Ловкача, Барс, пригибаясь и прячась за прилавками, бросился прочь из магазина.

В коридоре он споткнулся о картонные коробки, упал, оглянулся, ожидая увидеть в проеме Тараса с автоматом, но седого зэка не было. Барс снова поднялся и побежал, зажимая кровоточащую рану. Выбравшись из магазина, он бросился через огороды, потом назад, по тому пути, каким привел их Тарас. Он бежал к железной дороге, беспрестанно повторяя как заклинание:

– Я приду! Приду… приду… приду!

Глава 3

Олег Говорков медленно продвигался вперед. Любой неверный шаг, неосторожное движение грозили отправить его в одну из неведомых аномалий, окружавших со всех сторон. Было время, когда вместе с Кремнем и Лионом он радовался, обнаружив новую ловушку в старой Зоне. Как и товарищи, чувствовал себя первооткрывателем, исследователем неизведанного. Вместе с товарищами изучал аномалии, старался понять природу феномена, и если не постичь суть, то хотя бы научиться определять местонахождение без приборов и по возможности использовать. Сейчас же ему не требовались особые навыки – он попросту видел все аномалии. В виде мутных вихрей, уносящихся в небо, искрящихся полусфер, сгустков тумана, радужных переливов. По опыту Олег знал, что самые безобидные на вид аномалии оказываются наиболее опасными. Если, к примеру, протянувшаяся справа, в нескольких сантиметрах от тропки, разноцветная сверкающая масса заполучит его в свои объятия, то тут уж не поможет никакая сила – гравитационная ловушка скрутит, выжмет и разорвет на десятки кусков. Мощность подобной аномалии он опробовал несколько дней назад, еще в поселке: подтащил проржавевший кузов «Запорожца» и запустил его в «радугу». Ловушка подхватила останки машины и принялась сминать их. Ржавый металл скрипел, лопался, скручивался в спираль. Кусочки старой краски разлетелись темным облаком вокруг фигуры, похожей на творение скульптора сюрреалиста. А затем аномалия разрядилась, разорвав искореженный до неузнаваемости кузов на части.

Какой бы силой Олег ни обладал, но противостоять такому он пока не мог.

Рядом с подернутой туманной дымкой «столбом» поблескивал «шар». Набравший силу, разросшийся. Если угодить в него, то получишь удар, как будто в тебя врезался автомобиль, движущийся на приличной скорости. Испытывать свой организм на крепость Олег не имел ни малейшего желания.

Проход между аномалиями был шириной чуть больше двадцати сантиметров. Олег словно балансировал на карнизе крыши высотного дома. Но он знал, за что рискует, и считал этот риск оправданным. В самом центре скопления отсвечивал призрачным розовым светом артефакт. Олег не знал его названия, но цвет свечения подсказывал, что арт скорее всего воздействует на свойства крови или, возможно, повышает скорость регенерации тканей. А это сейчас Олегу не помешало бы: после схватки в заброшенной деревне прошло почти четыре дня, а раны, нанесенные мутантами, до сих пор не прошли. Они затянулись, превратившись в уродливые шрамы. Уже не болели, но все еще оставались на теле и раздражающе чесались. Из-за этого Олег плохо спал и чувствовал себя разбитым и обессиленным.

Артефакт же, который привлек его внимание, судя по интенсивному свечению, был гораздо сильнее того, что торчал сейчас у него из правого бицепса.

Олег пробирался к своей цели маленькими шажочками. Он не суетился, не спешил – артефакт никуда от него не денется. Но такое терпение стоило ему больших усилий. Внутри у него все клокотало от нетерпения. От желания поскорее заполучить арт, у Олега сводило скулы и дрожали руки. Ему не нравилось такое состояние, и он боролся с ним всеми силами. Заставлял себя думать о смертельной опасности, которую таили в себе аномалии, уговаривал сам себя не торопиться, словно в нем жило сразу два человека. Один спокойный и рассудительный, а второй резкий и импульсивный.