Трудное счастье - Холт Виктория - Страница 40

— Никогда не говорила? И твой отец тоже ничего не рассказывал тебе? А я считал, что они хоть изредка, но упоминали об этом. Но ведь ты сама тоже никогда не задавала им никаких вопросов! Как же так, Фейвэл? Я мысленно вернулась к залитым солнечным светом счастливым дням моего детства.

— Думаю, родители считали свое прошлое чем-то второстепенным. Их жизни так переплелись… Они всецело посвятили себя друг другу. Может, знали, что матери осталось жить совсем немного. Осознание близкой смерти многое меняет в жизни любого человека. Что касается меня самой, то по правде сказать, мне и в голову , не приходило, что вокруг меня может быть что-то другое, кроме вечного счастья. Именно поэтому после смерти матери для нас с отцом мир буквально перевернулся.

— Его ты тоже обожала? — мрачно поинтересовался дед.

Я кивнула головой в знак согласия.

— Однажды летом он приехал сюда, чтобы работать, рисовать свои картины. Снял небольшой домик, чуть больше сарая, приблизительно в миле отсюда. Известие о предстоящем замужестве дочери я сначала воспринял, как шутку, но затем понял, что это вовсе не так. Твоя мать умела быть упрямой. Я принялся убеждать ее, что она совершает большую ошибку, но это не дало никакого результата. Пригрозил, что лишу ее наследства, объяснил, что этот художник гоняется не за ней, а за моими деньгами. После этого в один прекрасный день они просто уехали вместе, и больше я не получал никаких известий о своей дочери…

Старик задумался. Он грустил о том потерянном даром времени. Сидя здесь, в окружении всей этой роскоши, он тем не менее был одинок, как никто из тех людей, с которыми мне доводилось встречаться. Это несправедливо, так не должно было случиться! Теперь дедушка наконец осознал свою вину и жалобно молил меня о той самой любви и преданности, которую так необдуманно отверг двадцать лет тому назад.

В порыве нежности я сказала:

— Дедушка, я очень рада, что вернулась домой, к тебе.

— Моя дорогая девочка, — прошептал он и затем продолжил:

— Расскажи мне о ней. Она сильно страдала?

Я отрицательно мотнула головой.

— Только последние несколько месяцев. Мама уже знала, что умирает, так же, как знали и мы. Это было ужасное время, особенно для отца. Всего несколько месяцев, но нам они показались целой вечностью.

— Я бы мог оплатить услуги лучших докторов, нанять сиделок, — укоризненно заметил дед.

— Дедушка, все давно кончено, какой смысл корить себя, моих родителей или кого-либо еще? Нужно просто похоронить прошлое. Теперь твоя внучка здесь, с тобой. Я буду чаще навещать тебя, ведь мне не придется выжидать какое-то время ради приличия прежде, чем снова прийти к тебе. Ты — мой родной дед, и просто замечательно, что мой дом рядом… — я осеклась, неожиданно вспомнив, как войдя в студию, впервые увидела там Рока. — Странное совпадение, что Рок вообще появился в студии отца и что мы поженились. То есть я хотела сказать, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Дедушка хитро улыбнулся.

— Это не случайность, моя дорогая. Твоя мать никогда не писала мне, и я понятия не имел, что и как. Когда-то я опрометчиво заявил, что не захочу с ней больше знаться, если она выйдет замуж за своего художника, и она поймала меня на моем же слове. Но… мне написал твой отец, приблизительно за месяц до того, как Рок Пендоррик уехал за границу. Он сообщил о смерти жены и о твоем существовании, спрашивал, не хочу ли я увидеться с тобой, дал свой адрес.

— Так вот значит, как?! Интересно, почему отец все же написал тебе?

— У меня, старого дурака, были определенные подозрения и на этот счет. Я решил, что ему просто нужны деньги. Принято считать, что обеспеченные люди, вроде меня, живут комфортно. В материальном плане — да, но, поверь, деньги не всегда могут обеспечить душевный комфорт. Богачам приходится все время быть начеку из боязни потерять свои деньги. Они только и думают о том, как бы преумножить свой и без того значительный капитал, и всегда подозрительно относятся к окружающим, не без оснований полагая, что у тех корыстные интересы. Так что в душевном смысле моя жизнь — полнейший дискомфорт. К твоему отцу я тоже отнесся с известной долей недоверия, решил, что он хочет одолжить у меня деньги. Пока была жива Лилит, она просто не позволила бы ему обратиться ко мне с подобной просьбой. Она всегда была слишком горда для этого. В общем я решил: теперь, когда моей дочери больше нет в живых, ее мужу не терпится получить от меня что-нибудь. Поэтому я отложил его письмо в сторону, так и не удосужившись ответить на него. Но мысль о существовании моей внучки тем не менее не давала мне покоя. Мне так хотелось узнать, как она выглядит и сколько ей лет. В письме об этом не было ни слова…

На мгновение замолчав, дед задумчиво посмотрел на меня.

— Так значит, ты направил Рока?.. Он согласно кивнул.

— Я знал, что он собирается поехать в Италию, и попросил его о небольшом одолжении. Я планировал по его возвращении пригласить внучку к себе в Полхорган, конечно, если бы его отчет удовлетворил меня. И не только внучку, а, возможно, и ее отца, если бы она не согласилась приехать без него.

— Вот почему Рок появился в нашей студии?!

— Да, но ты оказалась так же нетерпелива, как и твоя мать, и тут же влюбилась в Рока Пендоррика. Поэтому вместо впечатлений о моей внучке он привез тебя сюда как свою жену.

— Значит, все это время он знал?..

— Да.

— Но он до сих пор ни единым словом не обмолвился об этом. До сих пор!

— Я не велел ему говорить. Мне не хотелось, чтобы ты переступила порог этого дома, зная, что я — твой дед. Я предпочел, чтобы мы встретились как посторонние. Нужно было выяснить, как ты на самом деле отнесешься ко мне, а кроме того, я должен был и сам определиться в отношении тебя. Но ты так похожа на свою мать, что при виде тебя у меня сразу возникло такое чувство, словно дочка вернулась ко мне. Моя дорогая девочка, у меня просто нет слов, чтобы описать тебе, что я пережил в тот момент.

Стараясь хоть как-то успокоить старика, я коснулась его руки, но мысли мои были заняты Роком. Я вспоминала о том, как он впервые пришел к нам в студию, как, лежа на пляже, рассказывал о Пендоррик-холле, о «Капризе»и о пожилом человеке, живущем в нем. И все это время он знал, что этот человек — мой дед.

— Так значит. Рок выполнял твое поручение?

— Он сделал даже больше, чем то, о чем я его просил, — привез тебя сюда.

— Мне понятно, почему он умалчивал обо всем вначале, но потом!..

— Я сказал, что сам хочу сообщить тебе эту новость.

Мне нужно было время, чтобы переварить его слова.

— Тебе действительно хотелось, чтобы мама вышла замуж за Петрока Пендоррика?

— Да, в то время я искренне полагал, что могу распоряжаться судьбами других людей лучше, чем они сами. Теперь-то я знаю, что заблуждался.

— Значит, ты доволен тем, что я вышла замуж за Рока?

— Я бы не возражал даже, если бы ты стала женой простого рыбака. Теперь я учусь на своих ошибках. Этих тоскливых, полных одиночества лет могло бы и не быть. Не воспротивься я тогда, и моя дочь с семьей была бы со мной все это время. Возможно, она даже была бы жива сейчас. И мне бы не пришлось дожидаться замужества внучки, чтобы впервые увидеть ее.

— Дедушка, — : настаивала я, — если тебе так хотелось, чтобы мама вышла замуж за Пендоррика, то наверное, ты рад, что я стала женой Рока?

После небольшой паузы он ответил:

— Да… Потому, что ты любишь его. В противном же случае — нет.

— Но ведь ты сам говорил о необходимости породниться семьями. Моя мать ушла из дома только потому, что ты собирался выдать ее замуж за отца Рока.

— Это дело прошлое, Фейвэл. Думаю, Пендоррикам нужна была не столько Лилит, сколько мои деньги, а твой отец нуждался в ней самой. Ведь дочь прекрасно знала, что я никогда не бросаю слов на ветер, и если говорю, что оставлю их без гроша, то так и будет.

Откинувшись на спинку кресла, дед закрыл глаза, все еще не выпуская моей руки из своей. Я отметила, что вены у него на висках набухли, а лицо порозовело от волнения. Такие эмоциональные встряски не шли ему на пользу, это уж точно. Мой дедушка… Так значит, у меня все-таки есть родственник. Мои глаза заскользили взглядом по комнате. Висящие на стенах картины явно принадлежали кисти старых мастеров. Дедушка терпеть не мог ничего современного. А ведь эти картины стоили кучу денег. В моей памяти всплыла убогая отцовская студия, и я подумала о том, как отчаянно мать торговалась за каждую работу отца, стараясь продать ее подороже. Да, жизнь действительно полна иронии.