Дочь регента - Холт Виктория - Страница 29

— Ах, я прекрасно помню тот день, когда мне сказали, что я выйду замуж за герцога Йоркского.

— Вы были разочарованы, что это не принц Уэльский, да?

— Я была дочерью прусского монарха и, естественно, мечтала выйти замуж за короля или за принца, который когда-нибудь станет королем.

— Дядя Фред очень хороший.

Фредерика погрустнела. Шарлотту это не удивило. Дядя Фред был не очень-то примерным супругом... хотя обращался с Фредерикой намного лучше, чем отец Шарлотты — с ее матерью.

Шарлотта внимательно вгляделась в лицо тетки. Красотой та не блистала. Слишком уж она малорослая... правда, глаза у нее голубые, а волосы светлые, как и положено немецкой принцессе, однако кожа изрыта оспой, да и зубы гнилые.

Фредерика быстро-быстро заговорила по-французски, и Шарлотте пришлось напряженно вслушиваться, чтобы ее понять. Впрочем, это оказалось не труднее, чем понимать ужасный английский тети Фредерики. Она рассказывала девочке о том, как вышла замуж за герцога и поехала с ним в Англию.

— Это было в тысяча семьсот девяносто первом году, а ты же помнишь, что творилось в то время во Франции. Ах, как жестоко обошелся французский народ с королем и королевой! Толпа порой бывает ужасной силой.

Шарлотта кивнула, вспомнив, как люди окружили ее карету и принялись кричать:

— Нет папизму!

А потом из-за них ей запретили дружить с миссис Фитцгерберт!

— Люди столпились возле нашей кареты, и я испугалась, что нас сейчас убьют, — продолжала герцогиня. — Однако герцог не растерялся. Он обратился к толпе и сказал, что в наших жилах действительно течет королевская кровь, но мы не французы. Такое мужество обезоружило толпу, и нас пропустили. И все-таки мне еще долго казалось, что мой конец близок. Герцог сам сел на козлы — он хотел показать черни, что у него нет королевских замашек.

— А что вы подумали об Англии, когда приехали сюда? Герцогиня улыбнулась.

— Действительность всегда оказывается другой, не такой, как ты себе ее представляешь. Прием у короля... Разве это можно забыть?! Мне сделали высокую прическу... закололи волосы вот здесь и украсили их крепом и перьями, так что голова стала очень увесистой. Я была в серебристо-белом платье с атласными рукавами, на которых сверкали бриллианты. О, оно было таким тяжелым, я умирала от жары! Я вся была серебристо-белой, и на корсаже тоже сияли бриллианты. Я боялась упасть в обморок — так мне было жарко.

— Бедная тетя Фредерика! Но вам ведь понравилось в Англии, правда?

— Здесь холоднее, чем в Пруссии. Однако здесь сразу начались неприятности.

— Вы встретили моего отца.

— О да...

— И...

Однако герцогине не хотелось рассказывать об этой встрече. Она отказалась воздать Марии Фитцгерберт почести, полагающиеся принцессе Уэльской, и принц оскорбился. Она же была тогда очень несчастна из-за измен мужа; он ненавидел ее зверюшек, она ненавидела его любовниц. Вскоре стало ясно, что она не сможет дать ему наследников, ради которых он, собственно говоря, и женился. О нет, в первые годы жизни в Англии она не была счастлива.

А затем — поскольку муж, назначенный главнокомандующим армией, уехал на войну во Фландрию, а Отлендсский замок сгорел, и Фред, решив увеличить свои владения, купил поместья в Бруклендсе и Бифлите — Фредерика решила, что ее дом будет здесь. Здесь она будет царить — вдали от двора, — а любовь и радость, которых она так жаждала, будут дарить ей зверюшки, на выходки же супруга она не будет обращать внимание.

Фредерике хотелось иметь детей, и когда обнаружилось, что этого ей не суждено, она стала уделять животным все больше времени. Что же касается Фредерика, то с годами ненависть герцогини к человеку, который так жестоко разочаровал ее, постепенно проходила. Он уже не относился с презрением к ее зверюшкам и не раздражался из-за того, что от них в доме нет проходу, а Фредерика не сетовала на его бесчисленные любовные интрижки. Иногда муж приезжал в Отлендс, и они любезно беседовали.

Супруги стали друзьями.

Фредерика знала, что доброго, полубезумного короля расстраивают ее отношения с мужем. Их брак оказался таким же неудачным, как и брак принца Уэльского — может быть, даже хуже, ибо тот союз, несмотря на всю его скандальность, хотя бы не был бесплодным. Он привел к рождению этой милой, умненькой девочки. Принц и принцесса Уэльские, по крайней мере, произвели на свет наследницу, так что теперь члены королевской семьи могли вздохнуть с облегчением и со спокойной совестью жить так, как им вздумается.

Именно этим теперь и занимались Фредерика и Фредерик, и надо сказать, занимались не без успеха.

Шарлотта жила в Отлендсе, и дружба с чудаковатой тетей Фредерикой смягчала боль разлуки с миссис Фитцгерберт, хотя саму принцессу это удивляло, ведь трудно было представить себе двух более разных женщин.

Однажды леди Клиффорд сказала, что Ее Величество велит возвращаться в Карлтон-хаус: надо готовиться к отъезду в Богнор, где им предстоит провести лето. Королева считала, что принцессе морской воздух пойдет на пользу.

— Мне бы хотелось поехать в Брайтон, — вздохнула Шарлотта, подумав про отца, обитающего в великолепном «Павильоне»... может быть, он бы устроил бал в честь своей дочери...

— Ее Величество считает, что в Богноре лучше.

Шарлотта скорчила гримасу и пошла в парк, чтобы немного погулять и попрощаться со всем, к чему она так привыкла за последние недели.

Девочка сорвала в саду несколько цветков и отнесла их на лужайку, обсаженную тисами — там было устроено кладбище. Шарлотта прошла между серыми могильными плитами и положила цветы на могилку Рекса, любимой охотничьей собаки герцогини. Не то чтобы тетя Фредерика любила охоту — о нет, она терпеть не могла подобные утехи. Герцогиня никогда не понимала людей, которые одних животных безудержно баловали, а к другим были так жестоки. Ее любовь распространялась на все животное царство. И когда ее питомцы умирали, их приносили на кладбище, хоронили честь по чести и даже читали над ними молитвы. Тетя Фредерика верила, что души животных все до единой попадают в рай, ибо животные, в отличие от людей, не грешат: они лишь повинуются своим инстинктам. Шарлотта сказала, что тогда рай, должно быть, переполнен животными, а вот людей там почти нет. И тетя Фредерика с ней согласилась.

«Поэтому-то, — подумала Шарлотта, — тетя, наверное, так хочет попасть в рай».

Присев у могилы, Шарлотта задумалась о смерти — не о своей, а о чужой. Порой ей казалось, что сама она бессмертна и будет жить вечно, но потом у нее возникало такое чувство, будто смерть совсем близко. В подобном настроении она когда-то составила свое завещание... Шарлотта рассмеялась, вспомнив, какая тогда поднялась буча... однако затем подумала о бедной миссис Кэмпбелл, которой пришлось в результате уйти в отставку — и погрустнела.

С какой же осторожностью должны вести себя принцессы!

Можно сказать, что людям вроде тети Фредерики везет. Для них самая трудная часть жизни осталась позади, им удалось найти свое место. Тетя Фредерика, поселившаяся вдали от родственников, поддерживавшая с мужем ровные дружеские отношения, ничего от него не требовавшая и занятая благотворительностью, шитьем и своими любимыми зверюшками, была, пожалуй, самой счастливой в королевском семействе.

Шарлотта встала и ушла с кладбища животных.

Леди Клиффорд готовилась к отъезду. Она сияла от удовольствия. Ей не нравилось в Отлендсе. Леди Клиффорд была уверена, что животные разносят заразу и принцесса Шарлотта может заболеть. Подчас ей даже хотелось доложить об этом королеве. Однако Шарлотте у тети было хорошо, она взбодрилась. Так что, вероятно, эта поездка пошла девочке на пользу.

В ту ночь Шарлотта проснулась от собачьего лая. Она поднялась с постели и довольно долго стояла у окна, глядя на странную сцену. По парку шла женщина в развевающихся одеждах; волосы ее струились по плечам, а вокруг сновало около двадцати собак; некоторые из них лаяли — этот лай и разбудил Шарлотту.