Слезы печали - Холт Виктория - Страница 4

Она кивнула.

Затем она повернулась к актерам и на беглом французском сказала, что я симпатичная особа и им сегодня следует постараться изо всех сил, чтобы доставить зрителям удовольствие.

Я решила, что, поскольку горячее уже готово, они могут приняться за еду, поэтому я пригласила гостей к столу, и в зал внесли огромное, в клубах пара, блюдо. Его содержимое исчезло довольно быстро, но, пока они ели, у меня была возможность хорошенько рассмотреть актеров — живописных, разговаривающих звучными голосами, произносящих самые банальные фразы так, будто речь шла о вопросах чрезвычайной важности. Глава труппы и его жена с удовольствием возились с нашими малышами, которые сгорали от любопытства.

Потом пошел снег, и месье Ламотт, глава труппы, заявил, что им чрезвычайно повезло, так как они вовремя добрались до замка Изобилия. Я, в свою очередь, извинилась за отсутствие должного изобилия и за то, что мы не привыкли принимать гостей и не сумеем занять их так, как следовало бы.

До чего же увлекательны были их разговоры! Они обсуждали пьесы, свои роли и места, где им доводилось играть; и всем нам, слушавшим их, казалось, что жизнь актеров — лучшее, о чем только можно мечтать. Вошли Жанна, Марианна и Жак и, притулившись в уголке, стали прислушиваться к беседе, которая с течением времени становилась все оживленней. Я послала Жака к Ламбарам с приглашением посетить нас и посмотреть спектакль. Вскоре он вернулся и сообщил, что они приняли приглашение с восторгом.

Харриет была менее разговорчива, чем остальные. Я заметила, что она осматривается, оценивающе изучая обстановку, видимо, сравнивая ее с иными, более роскошными покоями, где ей доводилось бывать. Время от времени сна бросала на меня быстрый испытующий взгляд.

Она сидела рядом с очень привлекательным молодым человеком, которого все звали Жабо. Мне показалось, что он несколько тщеславен, так как ему постоянно хотелось обратить на себя внимание. Когда Анджи подошла к нему, положила руки на его колени и сказала: «Какой ты хорошенький!», все расхохотались, а Жабо был так польщен, что поднял ее на руки и расцеловал. Бедная крошка Анджи тут же перепугалась и выбежала из холла, но вскоре возвратилась и стала поодаль, не отрывая глаз от Жабо.

— Еще одна твоя поклонница, мой мальчик! — заметила мадам Ламотт, и все рассмеялись.

Флоретт, одна из актрис, слегка поджала губы и сказала:

— Нам следовало бы предупредить малышку о том, что Жабо непостоянен в своих пристрастиях. Харриет, пожав плечами, сказала:

— Это слишком общеизвестно, — и пропела низким сильным голосом:

Все вновь расхохотались.

Они сидели за столом уже довольно долго, и я решила посоветоваться с Жанной и Марианной. Нам надо было подумать, как накормить их ужином после окончания спектакля, назначенного на шесть часов. Мы были просто обязаны не ударить в грязь лицом. Что же предпринять?

Служанки были полны решимости сделать все возможное в данных обстоятельствах, а Жак уже начал заносить багаж актеров в холл. Дети в восторге уставились на саквояжи, из которых торчали костюмы, усыпанные мишурой. Впрочем, нам это мишурой не казалось. Актеры словно привезли с собой все необходимое для колдовства.

Они заявили, что будут спать в холле. У них есть пледы и одеяла, а в путь они собираются отправиться рано утром, как только рассветет. Они не имеют права опоздать на свой ангажемент в Париже.

Я запротестовала. Актеры не должны спать на полу. Замок, конечно, не может похвастаться роскошью и скорее напоминает простой загородный дом, но предоставить в распоряжение гостей несколько комнат — вполне в наших возможностях.

— Теплота вашего приема греет нас сильнее, чем горячее вино в холодный день, — торжественно произнес месье Ламотт.

Мне надолго запомнился этот вечер. В подсвечниках горели свечи, а зрители еще до начала представления были в восторге. Здоровенные, обычно шумные сыновья Ламбара сидели тихо, как зачарованные, и мы все разделяли их благоговейный трепет. Дети сидели на полу, скрестив ноги. По счастливому стечению обстоятельств в конце холла находился небольшой помост, который и был превращен в сцену.

Играли «Венецианского купца». Харриет исполняла роль Порции, и из всех актеров именно от нее я не могла оторвать глаз. Она была одета в платье из синего бархата с блестящим поясом. При дневном свете, вероятно, стало бы заметно, что бархат потерт и покрыт пятнами, а пояс украшен дешевой мишурой, но слабое освещение скрадывало все несовершенства, и мы видели лишь красоту, в которую с готовностью верили.

Это было подлинной магией. До сих пор мы никогда не видели настоящих актеров, хотя сами время от времени переодевались в соответствующие костюмы и разыгрывали небольшие сценки, казавшиеся нам верхом совершенства. Жабо играл прекрасного Бассанио, месье Ламотт был коварным Шейлоком с горбом на спине и с весами в руках. Наши малыши завопили от ужаса, когда он появился в решающей сцене, а Анджи разревелась, решив, что он на самом деле собирается отрезать принадлежащий ему фут живой плоти.

— Не позволяй ему, не позволяй! — рыдала она, и мне пришлось утешать ее, предлагая подождать и посмотреть, как Порция уладит это страшное дело.

Как она декламировала, как держала голову! И какой несравненной красавицей она была! Я никогда не забуду, как в этот вечер выглядела Харриет, а актеры, должно быть, никогда не играли перед столь благодарной публикой. Ведь все мы были невинными и неискушенными. Жак смотрел на сцену, раскрыв рот, как, впрочем, и Жанна с Марианной, а Ламбары впали в состояние немого восхищения. Лукас находился в экстазе, а малыши были потрясены тем, что в мире возможны такие невероятные чудеса.

Когда завершился последний акт и Бассанио воссоединился с Порцией, дети с радостным смехом бросились друг другу в объятия, и, кажется, все были несколько ошеломлены.

Месье Ламотт произнес небольшую речь, в которой выразил надежду на то, что мы получили удовольствие от их игры, и признался, что ему никогда не приходилось играть перед столь отзывчивой публикой. И это было, как я полагаю, чистой правдой.

Служанки поспешили на кухню, с помоста была убрана бутафория, и вскоре мы уселись за стол и принялись за ужин, какого, я уверена, давно не видели стены замка Конгрив. Семейство Ламбаров осталось у нас на ужин, и мадам Ламбар принесла из дома огромный пирог с цыплятами и свининой, покрытый сверху золотисто-коричневой корочкой. Она разогрела его на очаге и сказала, что, если бы заранее знала, какой чести мы удостоимся, корочка изображала бы сцену из спектакля, поскольку на таких делах она собаку съела.

Месье Ламотт принес флягу вина. Да, такое событие запомнилось всем надолго.

Дети были слишком возбуждены, и отправлять их в постель не было смысла, поэтому я сказала, что сегодня особый случай и все могут остаться за столом… даже Фенн. Правда, вскоре он все-таки уснул, сидя на коленях у мадам Ламотт.

Актеры говорили… говорили все одновременно, поскольку, ясное дело, они были склонны скорее говорить, чем слушать, и одновременно велось несколько разговоров, что раздражало меня невозможностью реализовать свое желание слышать их всех сразу. Месье Ламотт в соответствии со своим положением руководителя труппы занял место по правую руку от меня и начал светскую беседу, рассказывая о пьесах, которые они играли, и о городах, где им доводилось ставить спектакли.

— Моя мечта — сыграть перед самим королем Луи. Он обожает театр, что естественно для столь одаренного человека, не так ли? Думаю, ему должна нравиться комедия. Нам нужны хорошие комедии. Трагедий в этом мире и так более чем достаточно, маленькая госпожа. Люди хотят посмеяться, вы согласны со мной?

Я была готова согласиться с чем угодно, так как чувствовала себя ошеломленной ничуть не менее всех остальных.

Харриет сидела в середине стола рядом с Жабо. Они о чем-то шептались, и она казалась рассерженной… Я заметила, что Флоретт внимательно наблюдает за ними. Прямо у меня на глазах разыгрывалась какая-то драма. Мне были очень интересны рассказы месье Ламотта, но в то же время я была заинтригована личностью Харриет и хотела знать, из-за чего они ссорятся с Жабо.