Люди и нелюди - Бубела Олег Николаевич - Страница 40

– Есть. Где в твоем плане место для обучения?

– Как только осядем на одном месте, ты начнешь меня тренировать. Можно, конечно, и по дороге регулярно выделять по часику в день, но я сомневаюсь, что такие занятия принесут результаты. Скорее всего, только задержат передвижение, но если ты настаиваешь…

– Постой, а как ты вообще представляешь себе процесс обучения? – прервал меня Дарит.

– Ну, ты станешь демонстрировать мне какие-то приемы работы с оружием, затем контролировать, как я их отрабатываю, после усвоения определенного комплекса умений наверняка нужны будут спарринги… – Поглядев на улыбавшегося эльфа, я спросил: – Что не так?

– Все! – отрезал Ушастик. – Может быть, то, что ты мне описал, свойственно процессу обучения в Империи, но в нашем королевстве навыки лесного стража формируются иначе. Для начала твоему телу нужно стать крепким, сильным и в то же время приобрести гибкость. Для этого понадобятся множество алхимических зелий, большинство компонентов которых, я не сомневаюсь, достать вдали от Пограничья будет очень сложно. После необходимой трансформации мышц, связок и сухожилий нужно будет обеспечить грамотное овладение навыками рукопашного боя, а также передачу навыков работы с холодным оружием, причем, по возможности, без свидетелей – ты же не хочешь неприятностей с моими сородичами? После этого наступит черед навыков скрытного передвижения и чтения следов, повышения скорости реакции, улучшения возможностей органов чувств и многого другого, для чего потребуется нечто вроде тренировочного полигона. По завершении…

– А сколько вообще мне придется у тебя учиться? – не выдержал я перечисления всех дисциплин, которые входят в понятие «умения лесного стража».

– Обычный эльф постигает эту науку в среднем за двенадцать лет. Тебе, полагаю, потребуется не меньше двадцати.

– Песец! – выдохнул я. – А когда-то мне говорили, что стать хорошим мечником можно за год.

– Не спорю. Но уровень имперского мечника сильно отличается от мастерства лесного стража, и тебе придется самому в этом убедиться.

Я почесал в затылке:

– Ладно, у тебя есть какие-нибудь предложения?

– Да. Остаться в Пограничье, найти какую-нибудь опустевшую деревеньку неподалеку от первого пояса, или купить дом в обитаемой, и уделить все время занятиям. Думаю, через полгода твое тело успеет измениться, надобность в приготовлении эликсиров отпадет, и мы сможем переселиться куда-нибудь в лес, где начнем основную часть работы…

– Пока достаточно, – прервал я эльфа, опасаясь, что он станет подробно расписывать планы моих тренировок на ближайшие два десятилетия. – В общем и целом, я с планом согласен, детали будем уточнять по ходу действия, а сейчас давай спать, если не возражаешь.

Ушастик не возражал. Тщательно заперев ставни, я закрыл дверь, для гарантии вбив в косяк нож, и улегся на пол, положив под голову рюкзак. В другую комнату я идти не хотел, опасаясь ночных гостей, а из всех эта была наиболее надежной. Эльф с комфортом разлегся на диване, положив рядом с собой мечи и потушив светлячок.

– Спокойной ночи! – пожелал я учителю, в компании с которым мне придется провести следующие двадцать лет. Ответа, как водится, не дождался и ехидно заметил: – Знаешь, многие воспитанные люди перед тем, как заснуть, желают друг другу крепких, приятных или даже сладких снов, некоторые просто говорят «спокойной ночи». Думаю, пока ты на имперской территории, стоит повнимательнее относиться к обычаям ее обитателей. Итак, попробуем еще разок? Спокойной ночи, Дарит!

– Спокойной ночи, Ник!

Язвительности в тоне Ушастика хватило бы на пятерых, но я довольно улыбнулся – процесс приручения пошел.

Выспаться в эту ночь нам так и не удалось. Спустя несколько часов из великолепного сна, явственно попахивавшего порнографией, меня выдернуло глухое рычание, раздавшееся за дверью. Судя по всему, оно принадлежало собаке, поэтому я лишь повернулся на другой бок и постарался поймать ускользавшее сновидение. Рычание повторилось, а спустя некоторое время сменилось царапаньем. Я только усмехнулся – дверь была слишком крепкой, чтобы собачьи когти могли проделать в ней дырку.

Видимо, тварь в коридоре тоже это сообразила, поскольку вскоре сменила тактику, и мешавшая добраться до добычи дубовая перегородка содрогнулась от могучего удара. За ним последовал еще один и еще… После десятого я неприятно удивился собачьему упорству и понял, что тварь не успокоится, пока не снесет дверь с петель. Или не вырвет ее из стены вместе с косяком, что более вероятно. Помянув незлым тихим словом ближнюю и дальнюю родню блохастой, я поднялся и достал саблю. Прикинул область удара, соотнес время, необходимое твари для разгона, а затем вонзил клинок в резные доски.

Сабля пробила дверь насквозь, легко войдя в толстенную доску по самую рукоять (магия рулит, а паучки на стали были заряжены до краев!). Выполняющая очередной бросок псина не успела отреагировать на появившееся из препятствия лезвие и нанизалась на него всей своей массой. Правда, не очень удачно, и потому сдохла не сразу, а принялась громко скулить от боли. Выдернув клинок, я отыскал в темноте какую-то тряпку, вытер кровь, засунул саблю в ножны и снова улегся на пол. Но заснуть так и не смог – скулеж раненой собаки царапал нервы, словно пенопласт по стеклу. Пришлось снова вставать, открывать дверь и добивать раненую тварь.

Прервав страдания псины, я понял, что напрасно покинул надежное убежище – из темноты на меня кинулись колобки. Много, не меньше десятка. Недоумевая, откуда их столько набежало и почему они не удосужились напасть на раненую собаку, я рубил, пинал, отрывал от своей одежды надоедливых тварей, чувствуя, как их острые зубы впиваются в мое тело. Прикончив пятерых, я решил позорно капитулировать, прошмыгнул в комнату и захлопнул дверь, спасаясь от подошедшего к неприятелю подкрепления. Наощупь добив еще двух, вцепившихся в ноги, я зажмурился от яркого света, больно резанувшего по глазам, а проморгавшись, увидел эльфа с мечами в руках и валявшиеся на полу перед ним окровавленные части нескольких шарообразных тварей.

– И зачем тебе понадобилось выходить? – иронично полюбопытствовал Дарит.

– За надом! – буркнул я на русском и принялся осматривать места укусов.

Одежде в который раз не повезло, но в остальном все было не так плохо. Потратив немного воды, я промыл ранки и не пожалел сита, чтобы даже шрамов не осталось. Критически оглядев то, во что превратились штаны, я швырнул это тряпье в угол и надел одни из забракованных Даритом. Не фонтан, конечно, но хотя бы голым задом светить не буду. Снова вонзив нож в косяк, я хотел было сказать эльфу, что светлячок уже можно выключать, но обнаружил, что Ушастик уставился на окно.

В следующую секунду кто-то большой и сильный попытался открыть ставни. Проржавевшие щеколды не смогли долго сопротивляться напору неизвестной твари, они начали сгибаться и выворачиваться из прогнившего дерева. Вскоре в образовавшейся щели появились когтистые пальцы, подцепили створку и рванули ее, с хрустом выдрав из петель. Спустя миг в оконном проеме появилась огромная обезьяна, каких я никогда раньше не встречал. Она с громким рыком прыгнула на Дарита, но эльф не сплоховал. Одним грациозным движением он скользнул в сторону и разрубил пролетавшую тварь на куски. Как именно, я не понял – скорость нанесения ударов была настолько фантастической, что я не смог уследить за мельканием его клинков.

Не успела превращенная в груду мяса обезьяна шлепнуться на пол, как в комнату запрыгнула еще одна, поменьше. И тоже метнулась к Дариту, не обратив на меня никакого внимания. В этот раз эльф ограничился одним точным ударом, снесшим уродливую башку твари, и сам метнулся к окну, где нарисовались еще две макаки. Они были уничтожены так же быстро, рухнув на улицу, но, как вскоре выяснилось, являлись всего лишь разведотрядом наступающей армии.

За ними последовали сразу три мартышки, они вынудили Ушастого немного отступить, чтобы иметь простор для маневра, но аналогичным образом были изрублены на куски. А дальше пошел какой-то конвейер. Обезьяны упорно лезли в комнату, пытаясь добраться до эльфа, но встречались с его клинками и в разной степени расчленения падали на пол. Поначалу я еще считал глупых тварей, но на втором десятке сбился и просто наблюдал за работой Ушастого.