Наемники - Андреев Николай Ник Эндрюс - Страница 54

Изредка косясь на чужестранцев, местные жители не отрывали взгляда от центра площади.

– Матерь Божья! – вырвалось у Саттона. – Неужели безумие охватило и Листон?

– Ты о чем? – взволновано спросил Пол.

Вместо ответа англичанин указал на два столба, обложенных дровами и соломой. Шотландец тяжело вздохнул и недовольно покачал головой.

Теперь у землян рассеялись последние сомнения. К сожалению, в споре с клоном Крис оказался прав.

Вскоре на маленький деревянный помост возле церкви поднялся невысокий лысоватый мужчина в сером потрепанном одеянии. Тасконец поднял правую руку вверх, и крестьяне тотчас замолчали. С таким невероятным послушанием наемники еще не сталкивались.

– Братья и сестры! – удивительно громким голосом выкрикнул листонец. – Сегодня мы собрались, чтобы свершить праведный суд. Среди сотен честных и добропорядочных граждан нашлись двое, которые нагло пренебрегли нашими законами. Преступление отщепенцев чудовищно и отвратительно…

Неожиданно служитель храма заметил путешественников. Он был превосходным оратором. В каждом его слове чувствовался беспредельный фанатизм.

Замешкавшись лишь на секунду, тасконец с новым пылом проговорил:

– Я вижу на площади иноземцев. Это замечательно! Ведь мы справедливы и милосердны…

После короткой паузы листонец продолжил:

– В то же время наш народ неукоснительно соблюдает нравственную чистоту и безжалостен к грязи и пороку. Вы все знаете Сару Крунк и Оскара Лондели. Два представителя достойных семейств. Каждому из них с рождения предначертана своя судьба. Но они пренебрегли указаниями церкви. Три дня влюбленная пара блуждала по лесу, совокуплялась и, таким образом, издевалась над верой. Мало того, отступники пытались бежать в Порлен. Город, населенный исчадиями ада. Оставить без внимания столь тяжкие грехи храм разумеется не может. Мы поймали злоумышленников и провели тщательный допрос.

Взмах руки – и на помост вывели совсем юную девушку и парня лет двадцати. Унимиец не солгал, допрашивали пленников действительно тщательно.

На обоих несчастных было страшно смотреть: порванная одежда, многочисленные ссадины и кровоподтеки, под глазами синяки.

Тем не менее, держались влюбленные великолепно. Бедняги знали, на что шли и заранее готовились к худшему.

Девушка умышленно раскидала по плечам волосы и гордо вскинула подбородок. На фоне мрачной, сжавшейся от ужаса толпы тасконка выглядела настоящей красавицей.

Позади пленников застыли четыре солдата с копьями наперевес. Чуть в стороне, переминаясь с ноги на ногу, расположился палач. Он уже держал в руках зажженный факел.

Судя по идиотской улыбке на устах, сей листонец вряд ли отличался здравым рассудком. Для такого рода деятельности – идеальная кандидатура.

– Что же мы выяснили? – истерично воскликнул обвинитель. – В события вновь вмешался дьявол! Я надеюсь, никто не сомневается в кознях сатаны?

Сомневающихся, конечно, не нашлось.

– Как обычно, бес вселился в женщину, – произнес унимиец. – Это самое слабое место рода человеческого. От него все беды. Именно Сара совратила несчастного Оскара. Устоять против колдовского искушения юноша не сумел. Сегодня нам предстоит исправить совершенное зло. Так как вина мужчины невелика, я наказываю Лондели тридцатью ударами плетью. С девушкой ситуация гораздо сложнее. Выгнать из нее дьявола можно только огнем. Так пусть же воспылает костер!

Последние слова служитель храма уже неистово прокричал. Фанатик находился в полном исступлении. Убийца искренне верил в то, что сам и придумал.

Его истерика передалась толпе.

– Костер! Костер! – дружно вопили крестьяне. Солдаты подхватили Сару под руки и поволокли к ближайшему столбу. Бедняжка не сопротивлялась и не рыдала. С побелевшим лицом и закрытыми глазами девушка тихо молилась.

Крунк приковали, обложили соломой и сеном. Наружу торчало лишь голова тасконки.

– Мерзавцы ведь сожгут ее! – возмущенно вымолвил Олан, хватаясь за приклад карабина. – Мы должны спасти несчастную…

Его запястье было перехвачено железной рукой шотландца. Стюарт жестко и сурово смотрел в глаза оливийца. Спустя мгновение Пол произнес:

– Ты хотел получить подтверждение наших слов. Пожалуйста… Вот цена, которую люди платят за «святость». Любовь здесь – тяжкий грех. Помочь девушке мы не в состоянии. Одно неверное движение – и листонцы разорвут всадников вместе с лошадьми. Сейчас они находятся на грани безумия. Их не остановят ни пули, ни мечи.

– Нельзя же просто стоять и бездействовать, – не успокаивался клон.

– Не забывай, отряд не на Оливии, – вставил Саттон. – На Земле есть хорошая поговорка – «не лезь в чужой монастырь со своими обычаями». Нравы графства мы не изменим, а неприятностей и врагов наживем немало. Надо побыстрее покинуть это проклятое государство. Ненавижу лживых проповедников. Человек либо верит в Бога, либо нет. Заставлять его, по меньшей мере, глупо.

Между тем, палач по жесту обвинителя бросил факел на сено. Сноп тотчас вспыхнул.

Над площадью взвился огромный костер. Алые языки пламени пожирали столб и Сару Крунк.

От боли и страха унимийка истошно закричала, но почти тут же смолкла. Зато толпа неистовствовала. Люди вопили, подпрыгивали, горланили странные песни. Все это напоминало массовое помешательство.

Неожиданно Оскар вырвался из рук солдата, спрыгнул с помоста и, пробежав несколько метров, сходу вскочил в бушующий огонь.

Мгновение – и его обгоревшее тело рухнуло к ногам мертвой возлюбленной.

Шум на площади как-то резко стих. Тасконцы, словно очнувшиеся от наваждения, скорбно смотрели на пылающий костер.

Только что в нем погибли два человека. Они были молоды, красивы, хотели жить и любить, однако, религиозные предрассудки безжалостны.

На пару минут растерялся даже священник. Листонец непонимающе озирался по сторонам.

Видимо, относительно Лондели существовал тайный договор с его семьей. Высокий, крепкий мужчина, стоящий слева от помоста, обхватив голову руками, рухнул на колени.

В ответ служитель храма пожал плечами и бесстрастно вымолвил:

– Правосудие свершилось.

Друзьям уже расхотелось обедать. Повернув лошадей на север, воины неторопливо двинулись к выезду из деревни.

Довольно долго среди путешественников царила тягостное молчание. Нарушить его решилась Мелоун.

– Какое сильное чувство! – восхищенно сказала Рона. – Я до сих пор под впечатлением поступка юноши. Немногие способны пожертвовать жизнью, чтобы навсегда остаться с возлюбленной.

– К сожалению, смерть бедняги ничему не научила жителей деревни, – с горечью вымолвил Стюарт. – Она не вызвала ни протеста, ни недовольства. Униженно и покорно люди разбрелись по домам. Листонцы боятся обсуждать происходящее друг с другом. Значит, разветвленная сеть доносчиков опутала всю страну. Неблагонадежных граждан примерно, в назидание остальным, наказывают. Завтра в разных городах и деревнях вновь запылают костры.

– И, заметьте, – вмешался Крис. – Святошам мало собственных прихожан. Фанатики постоянно ведут войны с соседями. Им не дает покоя счастливое процветание других государств. Мерзавцы хотят распространить мракобесие по всей Униме. Ради власти служители дьявола готовы сжечь тысячи ни в чем неповинных людей. Страх – вот фундамент, на котором держится графство Листонское.

Олан больше не возражал. Юноша пребывал в шоке от увиденного.

Все его доводы рухнули в один момент. Идеализм, вера в человеческое благоразумие – все сгорело на костре вместе с Сарой Крунк и Оскаром Лондели.

Делая поспешные выводы, мы очень часто ошибаемся. То, что на первый взгляд кажется порочным и грязным, на самом деле не так уж сильно разлагает людей.

У многих грешников добрая и ранимая душа. Надо лишь помочь им раскрыть ее.

Зато правители проповедующие порядочность, честность и справедливость зачастую оказываются лжецами, развратниками и ханжами. Ради достижения цели они готовы обещать народу любые блага. Но все эти клятвы остаются пустыми словами.