Наемники - Андреев Николай Ник Эндрюс - Страница 21

Спорить с мендонцем не имело смысла. Он чувствовал свою силу и нагло издевался над путешественниками.

Земляне бесцеремонно повернулись спиной к полковнику и направились к выходу.

– Вы забыли сказать «до свидания», – крикнул вдогонку унимиец.

– У нас нет желания еще раз встречаться, – небрежно обронил самурай.

– Напрасно, – рассмеялся офицер.

Друзья покинули здание и быстро зашагали в сторону гостиницы. Настроение было ужасным, а внешний вид наемников мог напугать кого угодно.

Гуляющие по улицам дворяне невольно уступали им дорогу. Многие тасконцы оглядывались, прекрасно понимая, из какого заведения выпустили чужаков. О тайной полиции в городе говорили только шепотом.

Еще большее впечатление произвело появление путешественников на распорядителя. Бедняга смотрел на постояльцев удивленными расширенными глазами, словно увидел мертвецов, поднявшихся из могилы. В первое мгновение унимиец даже испуганно отступил к стене.

– Чего вылупился? – выплескивая гнев, воскликнул поляк. – Мы не виноваты, что в вашей стране гостям оказывают столь «теплый» прием. Живо неси в наш номер хороший обед!

– Будет исполнено, – поспешно пролепетал служащий.

– Не горячись, – остановил товарища Тино. – Не вымещай злобу на других.

Воины поднялись наверх и буквально рухнули в мягкие кресла. Лишь сейчас они осознали, как близко находились к краю пропасти.

Хватка тайной полиции немного ослабла, но надолго ли?

Сделав несколько глотков крепкого вина прямо из бутылки, Вацлав раздраженно произнес:

– Сволочи! Всю душу из меня вытянули. Я уж грешным делом подумал, скоро свихнусь. А особенно доставал этот полковник. Вот мразь! Придирался к каждому слову. Стоит чуть ошибиться, и он словно клещ, впивается тебе в глотку.

– Да, противник действительно серьезный, – согласился японец. – И, думаю, мерзавец от нас не отстанет. Своей легендой мы его не убедили. Опытный профессионал сразу чувствует ложь. Тасконец просто не знает, с какой стороны подступиться к отряду. Но судя по отдельным репликам, негодяй упрям и настойчив. И самое неприятное то, что офицер обладает властью ничуть не меньшей, чем герцог. А может даже и большей…

– И каковы теперь наши планы? – спросил властелин.

– Будем искать Хранителей, – спокойно вымолвил Храбров. – Задача остается прежней. Как избавиться от слежки и выбраться из Мендона, решим позже.

– Значит, ничего менять не станем? – уточнил Воржиха.

– Пока нет, – ответил русич.

В этот момент в дверь осторожно постучали. Спустя мгновение посыльный вкатил в комнату тележку с огромным количеством блюд.

Разговор тотчас прекратился, и путешественники буквально набросились на еду. После ужасной тюремной баланды жареное мясо и фрукты казались райским кушаньем. Не ограничивали себя воины и в вине. К вечеру они были уже абсолютно пьяны.

Когда Сириус склонился к горизонту, Тино и Олесь ушли спать, а Карс и Вацлав, наплевав на приличия, громко горланили какие-то воинственные песни.

Впрочем, поляк продержался недолго и, скатившись с дивана, уснул прямо на полу. Таким образом, единственным, кто выдержал это нелегкое испытание, оказался властелин.

Утренние лучи белой звезды осветили гостиничный номер. Храбров с трудом открыл опухшие глаза. В голове все кружилось и шумело. Вчера воины сильно перебрали.

В дальнем углу лежат осколки разбитой Воржихой вазы. В пьяном виде Вацлав иногда становится буйным, и успокоить его не так-то легко. Справиться с дебоширом может только мутант, который ничуть не уступал поляку в силе.

Слегка пошатываясь, мимо русича проследовал Аято, Самурай скрылся в душевой, и через несколько секунд оттуда раздались душераздирающие крики.

Однако они ни у кого не вызвали беспокойства. Друзья прекрасно знали, японец большой любитель поплескаться в ледяной воде. Этот ритуал Тино неизменно сопровождал бурным проявлением эмоций.

Вскоре самурай вернулся обратно в комнату. Окинув бодрым взором помещение, Аято иронично покачал головой и, хлопнув Воржиху по плечу, произнес:

– Подъем. Пора приводить себя в порядок. У нас много дел, а времени потеряно немало.

Практически до обеда путешественники готовились к выходу в свет. Друзья чистили и гладили форму, тщательно отстирывали тюремную грязь, сбривали четырехдневную щетину.

Ровно в пятнадцать часов земляне покинули номер и спустились в ресторан. Он оказался заполнен едва наполовину. Появление чужестранцев стало полной неожиданностью для посетителей заведения.

Слухи по Мендону распространяются очень быстро, и потому унимийцы с нескрываемым изумлением смотрели на воинов. Кто-то в душе злорадствовал, кто-то им сочувствовал, а в глазах некоторых застыл неподдельный страх.

Не обращая внимания на взгляды тасконцев, путешественники сели за центральный столик. Тем самым друзья показывали дворянам, что их дух не сломлен. Даже после изматывающих допросов в застенках секретной службы воины сумели сохранить достоинство и честь.

К гостям тотчас подбежал официант.

– Что желаете? – склонился в услужливом поклоне мендонец.

– Легкое вино, рубленое мясо, побольше фруктов, а остальное – на ваше усмотрение, – небрежно сказал Храбров, усаживаясь на ближайший стул.

– Будет исполнено, – отчеканил молодой человек и молниеносно исчез.

– Похоже, наше освобождение является главной городской новостью, – с улыбкой вымолвил Карс. – Унимийцы буквально не спускают с нас глаз. Неужели судьба чужаков так взволновала жителей герцогства?

– Вряд ли, – возразил Аято. – Их поразило совсем другое. Мы ведь не просто вырвались из лап тайной полиции, но и чувствуем себя превосходно. В Мендоне подобное случается не часто. После посещения древнего здания с колоннами люди обычно отправляются либо на плато, либо на каторгу, а в лучшем случае попадают в опалу. В приличные заведения они уж точно не заходят.

– И неудивительно, – поддержал японца Олесь. – После примененных изуверами пыток человек нескоро придет в себя. Иной бедняга и вовсе остается инвалидом. Рассчитывать на милосердие полковника не приходится. Он – безжалостный убийца и садист.

– Значит, мы исключение из правил, – произнес Вацлав. – Наверное, мерзавцы побоялись применять свои методы к иностранцам. Отряд представляет здесь дружественное герцогству государство.

– Ты ошибаешься, – проговорил русич. – Тайная полиция Мендона не выбирает средства для достижения цели. Негодяи готовы на любые преступления. Посмотрите внимательно на людей в зале. При одном только упоминании карательной службы на их лицах появляется страх. И это – цвет общества, высокородные дворяне! Они без раздумий дерутся на дуэли из-за случайно оброненной фразы, но ужасно боятся попасть в застенки палачей. А почему? Да потому что там не соблюдаются никакие законы. Возможно, и сам Альберт на крючке у тайной полиции. Ведь смерть его брата скрыта покровом тайны.

– Думаешь, шантаж? – уточнил Тино.

– Не исключено, – ответил Храбров. – По сути дела в стране существуют две власти. Одна – видимая, официальная, другая – скрытая, незримая. И какая сильнее, я сказать затрудняюсь. Для нас, во всяком случае, вторая гораздо опаснее.

– Точно подмечено, – улыбнулся властелин. – По меньшей мере, три человека постоянно следят за группой. Остальные посетители давно успокоились, а эти не выпускают нас из поля зрения. Изображают простых обывателей.

– Такого поворота событий следовало ожидать, – кивнул Олесь. – Если проанализировать сложившуюся ситуацию, то можно прийти к удивительному выводу. Складывается впечатление, будто кто-то использует отряд в своей игре. И бал, и приглашение принцессы – звенья одной цепи…

– А цель? – недоверчиво спросил поляк.

– Остается только догадываться, – произнес русич. – Чаще всего люди грызутся за власть. Существует несколько кланов, борющихся за влияние при дворе. Сейчас в фаворе глава тайной полиции. Это очевидно. Иначе он не действовал бы столь нагло и самоуверенно. Но у него есть могущественные враги. Мы, к сожалению, – лишь козырная карта в чьих-то руках.