Чужого поля ягодка - "Карри" - Страница 20

— Насколько хорошо? — тут же вмешался Джей.

— Настолько, насколько пожелает госпожа, — опять полупоклон в сторону Миль. — В разумных пределах, само собой.

— Я так и знал… — начал Джей, но Реппет перебил его:

— Я не закончил — с процентом от прибыли всех продаж одежды, изготовленной с использованием ваших идей. Более того — мы готовы купить и те ваши работы, которые вы бы согласились нам продать в будущем. А также были бы рады заключить договор и сотрудничать с вами на постоянной основе.

Джей хмыкнул и сказал Миль:

«Я бы посоветовал тебе соглашаться. Условия царские. А эскизы эти, я видел, ты стряпаешь, как Бен — сладкие пирожки. Но сразу не отвечай, возьми паузу».

«Ага, дня, скажем, на три», — поддержал его Бен.

— Конечно, госпожа, мы подождём…

14. Старый Мастер

Короче — предложение было принято. Окончательное утверждение договора перенесли на ближайшее будущее, и Миль с удовольствием освободилась от общества всех этих постоянно кланяющихся, очень учтивых и обходительных служащих… Чтобы почти сразу нарваться на ещё более обходительных и внимательных: ей понадобились новые заколки и расчёски — старые, не рассчитанные на её объём волос, все быстро переломались — и в галантерейном отделе её атаковал такой пройдоха-продавец, что уйти без покупки совершенно не представлялось возможным. Продавец, едва не рыдая, просто умолял купить у него хоть что-нибудь:

— Как, прекрасная фэйми, разве вам совсем ничего не нравится?! Взгляните, какое богатство форм, какое разнообразие! Если вам не хочется таскать с собой покупку (хотя наша вещь просто неспособна вас обременить!), мы вышлем покупку по адресу, который вы нам укажете, и доставим её прямо к вашему порогу! Если вы не при средствах, я всё сделаю в кредит, если дорого — сделаю скидку, и всё — очень быстро, если вам некогда. Наконец, я подарю вам вещь, которая вам понравится, только не уходите с пустыми руками!

Миль не выдержала и, смеясь, вытащила из кучи сумок одну, чёрную, с длинным ремнём и несколькими декоративными замочками…

— Отлично! Прекрасный выбор, фэйми! Это не просто сумка, это сумка-куртка! Вот! — и продавец моментально, в два счёта, раздёрнул один из замков, встряхнул сумку — и та превратилась в объёмную мягкую куртку с воротом, рукавами и всем, чем положено. — А теперь взгляните, моя госпожа: рукава на эти замки, сложить вот так, застегнуть — и вот ваша сумка, госпожа!

Он повесил Миль на плечо ту же сумку, успев подрегулировать ремень по её росту.

— Она не промокает, не горит, отлично «дышит» и к тому же непробиваема для любого оружия! Кроме лучемёта.

Джей фыркнул:

— А двигатель с пропеллером в неё случайно не встроен?

Продавец было выдохся, но тут же встрепенулся, заулыбался и завёлся снова:

— В дополнение, как и обещано, фирма дарит покупательнице берет, перчатки и шарфик!

«Наверное, уже заплатите ему как-то, иначе этот милый парень всучит мне весь свой ассортимент».

— Давай сюда счёт, — вклинился Бен, отодвинув плечом сразу умолкшего продавца, и прижал к своему индикатору предъявленную ему пластинку, снятую с покупки.

— Благодарю госпожу за покупку! — ликовал продавец, едва не пританцовывая на месте. — Приходите ещё! А подарки-то, фэйми! — спохватился он вдогонку. — Подарки!

— Лучше подскажи, где тут можно купить украшения, — сказал Бен, пряча в сумку навязанные подарки, — моей госпоже нужны заколки и расчёски.

Тот радостно подпрыгнул и уже устремился вперёд — показать, проводить, услужить — но Джей его перехватил и мягко вернул в покинутый отдел:

— Не стоит, приятель. Сами найдём, — пояснил он Бену. И добавил, когда они слегка отошли от разочарованного продавца: — Проводить-то он проводит, но передаст нас другому сослуживцу из той же фирмочки, который тоже уж постарается продать нам всё, что сможет. Учись их отшивать.

Толпа, на вид довольно густая, легко расступалась перед ними, никто не толкал и не прижимал. Джей высматривал дорогу и скоро углядел девушку, на ходу надевавшую только что купленный браслетик.

— Позвольте помочь вам, фэйми? — предложил Джей. И, застёгивая замочек на милостиво протянутой ручке, похвалил: — Какая прелесть. Где вы такой приобрели?…

А дальше они следовали полученным указаниям.

Пришлось спуститься на один этаж, в выглядевший ещё больше, чем был, огромный полутёмный зал, разделённый на множество маленьких освещённых секций. Народ здесь особо не толпился, не то, что этажом выше, и продавцы так не суетились. Никакой навязчивости, товар говорил сам за себя. Продавец, часто он же и автор выставленных изделий, со спокойной уверенностью встречал покупателей, гордо демонстрировал изысканные вещицы, поворачивал к свету, примерял, снимал, укладывал… Пройти мимо этого волшебного призывного сияния, сказочного мерцания, загадочных обещаний и затаившихся чудес было очень трудно. Но глаза разбегались, взгляд ни на чём особенно не задерживался — и слава Богу, вряд ли вся эта красота могла куда-то быть надета, да и стоить это всё должно было немало, а чужим деньгам, даже предложенным от души, можно и должно найти и другое применение, нежели бесполезные, в общем-то, посверкушки… Взгляд Миль цеплялся за них просто потому, что устал от заурядности окружающего.

Поэтому она спокойно прошествовала мимо… мимо… мимо… В более дешёвый, как она надеялась, отдел…

Добравшись, наконец, до заколок, Миль сперва обрадовалась, а потом разочаровалась: все эти симпатичные шпильки, заколки, ободки годились только для здешних горожанок, большинство их просто не застёгивались, другие ломались, третьи не держались, четвёртые не смотрелись. Она начала сердиться.

Посматривавший на её волосы продавец безуспешно пытался скрыть удивление, Миль же расстраивалась всё сильнее, и, наконец, заявила:

«Обстригу. Сколько можно мучиться!»

«Только попробуй», — ответил Бен и повернулся к продавцу, стоявшему с приоткрытым ртом:

— И долго вы, уважаемый, намерены так стоять? Фэйми сердится. Примите уже меры.

— Виноват… я думал, это парик… никогда не видел ничего подобного…

— А что — для парика не нужны заколки?

— Я… сейчас позову Старшего Мастера. Уверен, он что-нибудь придумает, — и исчез за зеркальной панелью, вскоре появившись обратно в сопровождении древнего старичка, маленького и хрупкого, с пушистой седой шевелюрой и такими же усами, чьё лицо с огромным лбом, крупным строгих линий носом, с лучинками морщинок у проницательных карих глаз преданного сенбернара безотчётно вызывало симпатию и доверие… Одного ироничного взгляда его оказалось достаточно, чтобы разрядить обстановку.

Медленно, чуть пришлёпывая — Миль глазам своим не поверила — шлёпанцами! — старичок подошёл к прилавку, с достоинством слегка поклонился, оперся изящными, бледными, в пятнах кистями рук о тёмную столешницу и оглядел сломанные заколки. Перевёл взгляд на Миль, с минуту, склонив голову на бок, рассматривал, потом — " Вы позволите, барышня? " — протянув руку, легонько погладил её по волосам, улыбнулся всей сотней своих морщинок и ласково прошелестел голосом сухим, как осенние листья:

— Сейчас, маленькая госпожа, я принесу вам кое-что. Не надо сердиться.

И Миль стало стыдно за свой гнев. Она взглянула на Бена, он ответил ей взглядом: такие вот дела.

Старый мастер ушёл, заложив руки за спину и пришаркивая шлёпанцами. Через несколько минут он вернулся, неся невзрачную шкатулку из чего-то тёмного, поставил её на прилавок, медленно, как он всё делал, открыл скрипнувшую при этом крышку…

Внутри, на мягком сумраке подкладки, сдержанно поблёскивало несколько аксессуаров, имеющих отношение к дамским причёскам: от расчёсок и гребней до заколок и зажимов. Удивительно красивые, старинные даже на вид, ажурные и затейливые, но и как будто совсем простые, настоящие какие-то — небольшие вещицы эти радовали глаз неповторимостью и точностью, коя присуща одним лишь живым созданиям природы — да работам истинных гениев; они покоряли кажущейся небрежностью и не отпускали, привлекали, притягивали взор, заставляя его снова и снова ласкать свои пленительные очертания, возвращаться, чтобы наконец рассмотреть нечто неуловимое, которое всякий раз ускользало, обещая, что вот уж в следующий раз… при другом ракурсе… с иной стороны… в ином освещении… этот нюанс вам непременно откроется…