Чужого поля ягодка - "Карри" - Страница 18

Заинтересованная, она повернулась к Бену.

— Кочевники, — пояснил он. — Они не живут в Городе, хотя и подчиняются его законам. У них своё управление, они принимают любого, перемещаются вместе и образуют общие временные становища. В Город являются в основном за продовольствием, лекарствами, ну и всем прочим… Есть даже специальные складские комплексы, обслуживающие их, куда они въезжают прямо в машинах, открывают люк и загружают всё интересующее. Их машины — это мобильные жилища, там почти всё есть. Не квартира и не дом, конечно, но жить можно.

«Их много?»

— Достаточно, чтобы с ними считаться. Точное число неизвестно, оно постоянно колеблется.

«И кто к ним примыкает?»

— Большей частью те, у кого есть деньги, ведь это дорогой образ жизни, да и машина такая стоит немало. А последние многоместные модели баснословно дороги, в основном из-за усиленной защиты, модифицированного двигателя…

— А всё равно гибнут, — вставил Джей. — Даже с усиленной защитой.

Миль повернулась к нему — гибнут?

— Да, находят пустые машины, невредимые, а рядом — останки. Или разбившиеся вместе с экипажем. Или целенькие — и ни следов экипажа… А то и с концами пропадают — ни машины, ни людей… Нельзя просто купить машину с хорошим жизнеобеспечением и полагать себя в полной безопасности. Собственными мозгами и добрыми советами тоже надо иногда пользоваться. А то потом грешат на Дикарей, на мутантов… а в последнее время и друг на друга. Или на городских преступников. И кто их там, за Периметром Города, разберёт…

Колонна всё тянулась…

12. День Забот

Если «братья» хотели произвести на неё впечатление — что ж, у них получилось. Магазин? Ну уж нет. Женский Городок средних размеров — это было бы точнее. Впрочем, в этом Городе всё было так… масштабно.

Без проводника Миль бы тут заблудилась через пару шагов, и никакие указатели бы не помогли, поэтому она крепко держалась за локоть Бена и откровенно глазела по сторонам, даже не пытаясь выглядеть взрослой дамой, фэйми, привычной к подчёркнутой обходительности и избыточному вниманию мужчин… Которых в этом дамском царстве было, однако, немало и которые — и молодые, и зрелые, и даже пожилые — с неизменной готовностью уступали дорогу и ей, и её спутникам, придерживали двери и никак не реагировали на то, что Миль лишь лёгким кивком благодарила за услугу. Прочие женщины подобную учтивость вообще принимали как должное и мужчин едва замечали.

Мужчин здесь наличествовало немало по нескольким причинам: одни сопровождали своих женщин — жён, невест, подруг, другие — выбирали подарки для женщин, третьи бродили по залам просто из желания посмотреть на женщин, побыть рядом с ними, а возможно и — хотя бы случайно — прикоснуться к ним…

Интерьеры залов дали возможность увидеть, что здешние дизайнеры считают изюминкой и акцентом: Миль, например, поначалу шарахнулась от одного из образчиков движущейся скульптуры, установленной на уровне глаз. Скульптура являла собой белоснежный женский торс — без будто отсеченных головы, рук и ног. Этот торс позволял себе изгибаться, потягиваться, наклоняться. Когда Миль подошла к нему со спины, он как раз развернул в её сторону верхнюю свою часть и как бы посмотрел на неё торчащими сосками… Бен, заметив вызванное у Миль «произведением искусства» отвращение, поспешил увести её, но она оглянулась и успела увидеть, как торс провожал зрителей, разворачиваясь им вслед по мере их удаления и ещё долго не сводил с неё «взгляда»…

— Если бы ты не уделила ему столько внимания, Миль, он бы давно про тебя «забыл». Эти штуки так устроены, чтобы реагировать на проявленный к ним интерес, — весело сообщил Джей, которого явно развлекла эта сценка.

" Не мог раньше сказать», — проворчала она в ответ.

— Мог, — улыбнулся он. — Но наблюдать за тобой, уж прости, было так забавно!

Ну не обижаться же на него…

… Возле кабинок для переодевания Миль заметила миловидного молодого парня с охапкой женских платьев. Встретившись с ней взглядом, парень цепко оглядел её, тряхнул длинными, ниже плеч, ухоженными волосами и исчез за матовой дверцей. Узкая его фигурка как-то очень гибко обогнула стоявшее на пути кресло…

Миль недоумённо остановилась, посмотрела на дверь, за которой скрылся паренёк.

«Он что, сам их примерять будет?» — удивлённо спросила она.

«Кто? …А-а… — протянул Бен, выслушав её. — Ну, возможно. А может, его там подруга ждёт. Пошли дальше.»

«Так он что — гомосексуалист?»

«Понятия не имею, — равнодушно ответил он. — Мне лично больше нравятся настоящие женщины. Мы идём или нет? Ты же вроде хотела новинки посмотреть?»

Ловко отбив несколько атак продавцов готового платья, пытавшихся привлечь внимание «прекрасной госпожи» к изобилию своего товара, Бен благополучно доставил Миль в залитый многоцветными лучами зал, где по слегка приподнятым над полом дорожкам грациозно прогуливались прелестные девушки всех ростов, и стройные, и пухленькие, и блондиночки, и темноволосые, с гладкой кожей разной степени загорелости…

Движения их, повороты, жесты были совершенны и изящны, но как-то уж очень одинаковы: три шага, поворот, взмах ручкой — рука на бедро, поворот головы — улыбка, рука вниз, поворот, взгляд через плечо — улыбка, несколько шагов прочь от зрителей — поворот, остановка… Отследив передвижения одной из стройных манекенщиц, Миль обратила внимание на замкнутость её маршрута, неутомимость и абсолютную идентичность каждого повтора, а когда она замерла в очередной стойке, Миль и заподозрила, что девушка-то вроде… неживая. Стоит, не шелохнётся, не моргнёт, не поднимается в дыхании грудь, улыбка застывшая, неизменная, строго определённое количество сантиметров в ширину…

Она потеребила Бена за рукав:

«Бен… Кто это?»

«Где? А, это. Это не «кто», а «что». Манекены, Миль. Движущиеся куклы».

«А-а-а… То-то я смотрю — они не дышат. А хороши куколки».

Выяснив, что это манекены, Миль потеряла к ним всякий интерес и потянула Бена дальше. Как-то не вдохновляли её выставленные образцы. Наверное, это бабушка навсегда ей вкус испортила, приучив к индивидуальному пошиву одежды…

Джей, молча следовавший в арьергарде, первым понял, что продавцы стараются напрасно, и кислая мина на лице «прекрасной госпожи» — это всё, с чем их троица покинет Торговый Комплекс.

— Так у нас ничего не выйдет, — заявил он. — Раз уж тебе ничего не глянется, оставь продавцу свои габариты, назови подходящие цвета, фактуру тканей, определись с фасонами — пусть изготовят манекен и шьют весь гардероб. Как и полагается взрослой девице на выданье. Да-да — весь… на осень и зиму! — подтвердил он в ответ на её испуг. — И возражения не принимаются. А надо было выбирать, когда у вас была такая возможность, милая госпожа.

И он притащил её в специальный закуток, где довольнёхонький продавец-консультант водворил розовеющую " госпожу» на маленький поворотный постамент в перекрестье тонких, ярких лучей. Пара секунд — размеры в компьютере. И тот под радостное щебетанье продавца принялся выдавать варианты, на которые Миль смотрела опять же без энтузиазма. Улыбка продавца постепенно становилась вынужденной, пока не увяла окончательно.

— Чего же вы хотите, госпожа моя? — наконец воскликнул он в отчаянии и вопросил с сомнением: — А может быть, вы сами что-то предложите?

Могу попробовать… — дала понять понять Миль. Ей уступили поле управления, вручили электронный карандаш. Она на минуту задумалась, погрызла колпачок карандаша…

А потом карандаш замелькал в рабочей зоне пульта. Миль работала быстро, привычно стараясь не «закодировать» рисунки. Вариант за вариантом рождались на экране, удачные сохранялись, косяки стирались, сбрасывались… Неожиданно для себя она увлеклась, и остановилась только когда кто-то принялся дышать почти ей в затылок. Оглянулась — от неё смущённо шарахнулись сразу несколько оставивших свои рабочие места продавцов из соседних отделов.

— Простите, госпожа, мы не хотели мешать… просто нам было очень интересно… — извинялся «её» продавец, а сам всё косил горящим глазом ей через плечо, на экран.