Последняя война - Булычев Кир - Страница 23

— Ну, вы не в счет, — сказал Баков. — Насчет купола я скажу Антипину. Он у нас главный конструктор. Энергии много понадобится.

— Хорошо, я отключаюсь, — сказал Загребин, — и сейчас начну уговаривать Эмилию Кареновну, чтобы она помогла мне добраться до моей каюты. А вы об этом никому ни слова. Ясно? Это приказ. Наябедничаете докторам — заставлю стоять вахту вне очереди.

— Слушаюсь. — Баков улыбнулся.

Последние слова капитана явно были шуткой. Капитан выздоравливал от смерти.

3

Когда «отшельник» открыл глаза, Павлыш сидел у его кровати и силился одолеть первую страницу романа, найденного в хижине на острове. Из этого следует, что Павлыш делал уже некоторые успехи в освоении языка, которым пользовался «отшельник» (тот же язык был и в городе Манве). Последние полчаса Павлыш провел в секторе Мозга, впитывая под гипнозом сложнейшие окончания двадцати трех падежей.

Павлыш почувствовал, что «отшельник» очнулся, потому как на пульте замигали предупреждающие сигналы. «Отшельник» лежал не двигаясь, не говоря ни слова. Глаза его были больше и светлее, чем у Ранмакана.

Павлыш медленно отложил книгу так, чтобы «отшельник» увидел ее название, улыбнулся и включил лингвиста.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Спасибо, — ответил «отшельник». — Я долго был без сознания?

— Да, — сказал Павлыш.

Человек наморщил лоб, стараясь вспомнить что-то. Потом провел рукой по черным волосам.

— Они у меня перед смертью выпали, — сказал он. — У меня не было волос.

— Да, — согласился Павлыш, не зная, как объяснить это человеку.

Он опасался враждебной реакции, шока. Он понял, что надо быть предельно осторожным. Павлыш покосился на пульт. Пульс «отшельника» был нормальным. Другая шкала указывала на усиленную мозговую деятельность. Но это было естественно.

— Я умирал от лучевой болезни, — сказал «отшельник». — От острой формы. До нашего острова не дошел газ.

— Газ? — спросил Павлыш.

— Да. Вы не знаете? Пьи пустили газ, который убил на материке тех, кто мог спастись от радиации. Так погибли люди в бомбоубежищах. Хотя, я полагаю, газ использовали обе стороны. А я умирал от лучевой болезни. Кто вы такие?

— Мы ваши друзья, — сказал Павлыш. — Уверяю вас, мы ваши друзья.

— Мне хотелось бы верить вам, — сказал «отшельник». — Друзей осталось мало. Как вам удалось спастись? Последняя подземная радиостанция кончила работать за неделю до того, как я… как я потерял сознание. Я потерял сознание?

— Да, — сказал Павлыш.

— Вы не договариваете. Кроме того, вы принадлежите к расе, которую мне не приходилось встречать. А я много путешествовал.

— Почему вы так думаете? Павлыш был в варежках.

— Это можно сказать и по разрезу глаз, и по… Вы пользуетесь каким-то механическим переводческим устройством?

«Отшельник» показал на черную коробочку лингвиста.

— Вы же видите, я читаю ваши книги.

— С трудом. Книга была открыта на первой странице. Я подумал даже, что вы вообще не можете читать, а этот шаг предпринимали, чтобы успокоить меня. Неприятно же очнуться в незнакомой обстановке. Меня зовут Девкали из Лигона.

— Доктор Павлыш, — представился Слава. — Лигона мы еще не знаем. Это где?

— Вы выдали себя, — сказал спокойно «отшельник». — Вы плохой конспиратор. Я бы вам дал сто очков вперед. Лигон — столица нашей империи. Вы не с. Муны. Вы пришли из космоса. А может, вышли из-под земли. Были и такие легенды о государстве, ушедшем под землю.

— Вы правы, мы пришли из космоса, — сказал Павлыш.

— И опоздали?

— И опоздали.

Павлыш чувствовал растущую симпатию к этому человеку. Павлышу захотелось включить связь и сказать всем, в первую очередь Кудараускасу: «Вот видите, мы все-таки победим». С этим человеком ничего плохого не случится. Рассказать ему все?

— Вы хотите сказать… — начал человек. И замолчал. Приборы отметили усиление нервного напряжения в организме. — Вы хотите…

— Да, — сказал Павлыш. — Планета убила себя.

— Все?

— Все погибли.

Павлыш почувствовал себя виноватым. Это было нелепое чувство. Его испытывает человек, который должен прийти к хорошим людям и сказать матери, что сын ее попал в катастрофу. Его испытывает почтальон, приносящий похоронную с войны…

— Тогда еще один вопрос, — сказал человек медленно. — Когда это произошло?

— Немного более года назад.

— Более года назад? И я был мертв более года?

— Да.

— Ваша цивилизация может побороть смерть?

— Вопрос несколько сложнее, — сказал Павлыш. — Существует Галактический центр. Наша планета вошла в контакт с Галактическим центром недавно, всего несколько лет назад. Прибор, который возвратил вас к жизни, изобретен на одной из планет Галактического центра. И изобретатели его, совсем непохожие на людей, находятся на нашем земном корабле.

— Расскажите все по порядку, — сказал Девкали. — Не беспокойтесь, я себя хорошо чувствую.

— Может быть, вы хотите подкрепиться?

— Потом, — сказал Девкали. — Сначала расскажите все. И как вы узнали о нашем существовании, и как прилетели сюда — все.

4

— Мне очень трудно поверить в то, что вы рассказываете, — сказал наконец Девкали.

— Ранмакан не поверил.

— Это неудивительно. Я просто более подготовлен к этой встрече. Он погибнет?

— За Ранмаканом пошел наш вездеход. Часа два назад. Я не знаю, нашли ли они его. Я был занят с вами. Вы с ним поговорите, когда он вернется.

— Если не считать Ранмакана, я единственный человек на планете?

— Да. Вы первый. Мы уверены: придут другие. Мы их найдем.

— Откуда в вас такая уверенность? Ведь в городе вы вряд ли найдете достаточно сохранившиеся тела, чтобы их можно было бы вернуть к жизни.

— Есть много других городов.

— Спасибо за такую уверенность. Я хочу задать еще один вопрос. Личного характера.

— Вы можете спрашивать что захочется и сколько захочется. И не только у меня — у всех членов экипажа.

— Почему вы привезли с острова именно меня? Почему не взяли тела других моих товарищей. И еще: когда вы их привезете?

— К сожалению, мы этого сделать не сможем.

— Как так?

— После вашей смерти лавина накрыла остальные дома. Это случилось в промежуток времени между прилетом разведдиска и нашей экспедицией. Масса льда и камней раздавила остальные дома и, возможно, даже снесла их в океан. Ваш дом единственный, который, хоть и был засыпан снегом, сохранился.

— Вы хотите сказать, что от всего поселка…

— Да.

— Оставьте меня, пожалуйста, — сказал Девкали.

— Я уйду, — сказал Павлыш. — Но почему мой ответ вас так взволновал. Там были близкие вам люди?

— Когда-то, года четыре назад, на этот остров попало, правда не по своей воле, пятнадцать человек близких мне людей. Перед войной их оставалось четверо. В том числе моя жена, Пирра. Пирра была для меня все, без нее я вряд ли прожил бы эти годы на острове. Тех, кто умирал, мы вывозили на санях к проруби и хоронили их в океане. Мы голодали и болели снежной лихорадкой. Я не умер потому, что рядом со мной была Пирра. Я не мог умереть потому, что она должна была жить. Вы меня понимаете? Может быть, то, что я говорю, для вас пустой звук? Может быть, в вашей совершенной цивилизации, — Девкали усмехнулся, — в вашей совершенной цивилизации подобные чувства уже устарели?

— Нет, — сказал Павлыш. — Не устарели.

— Тогда вы должны понять меня. После взрывов и радиационных облаков мы заболели. Мы знали, что это, но мы надеялись тогда, что кто-то остался жив на планете, что мы, в стороне от путей и больших материков, переболев, останемся в живых. И вернемся. Пирра лежала в хижине, под самой скалой. Я еще мог передвигаться. Было холодно. Мы топили печь кусками опустевших домов, но с каждым днем все труднее было нарубить дров. Одного из оставшихся четверых я смог похоронить в море, другой остался лежать в своей хижине. Я знал, что если останусь жить, то останусь жить вместе с Пиррой и благодаря ей. Она ни разу не пожаловалась… Простите.