Кир Булычев. Поселок. Подземелье ведьм - Булычев Кир - Страница 13

— Завтра дневки не будет, ясно?

— Ну и что? — спросил Олег.

— Заставлю идти, как бы вам ни хотелось дрыхнуть.

— Не бойся, из-за нас задержки не будет.

— Из-за кого бы то ни было.

Олег не стал спорить. Он понимал, что Дик имеет в виду Томаса. Он думал, что Томас спит, не слышит. Но Томас услышал.

— По-моему, у меня пневмония, простите, что так неудачно получилось, друзья.

Они разбили палатку в большой нише, тут было теплее, чем на открытом месте, и коза топталась рядом, вздыхая, потом начала шуршать, ковыряться в земле.

— Чего она ищет? — прошептала Марьяна.

— Улиток, — ответил Олег. — Я видел, как она нашла улитку.

— Я думала, им тут холодно.

— Мы же живем, значит, и другие могут.

— Ничего здесь нет, — оборвал Дик, — спите.

Закашлялся Томас. Марьяна опять дала ему напиться. Слышно было, как его зубы стучат о край кружки.

— Надо было тебе вернуться, — произнес Дик.

— Поздно, — сказал Томас, — до поселка мне не дойти.

— Дурак ты, Дик, — кинула Марьяна, — законы забыл.

— Я ничего не забыл, — громко заговорил Дик. — Я знаю, что мы должны заботиться о больных. Я знаю, что такое долг, не хуже тебя знаю. Но мне все твердили одно и то же: если мы сейчас не дойдем до перевала, если мы не принесем железо и инструменты, поселок может погибнуть. Это не я придумал. Я не верю, что поселок погибнет. Мы отлично живем без этих штук. Я из своего арбалета могу свалить медведя за сто шагов.

— Еще бы, — напомнил Олег, — у тебя же железные наконечники на стрелах. Если бы Сергеев их не ковал, как бы ты свалил медведя?

— Я могу сделать наконечник из камня. Тут дело не в материале, а в умении. Теперь нас погнали сюда, в горы…

— Тебя никто не гнал, ты сам пошел.

— Сам. Но вы знаете — вот-вот зарядит снег. И если мы будем тянуться еле-еле, мы можем не вернуться обратно.

— А что ты предлагаешь? — спросил Олег.

Ни Томас, ни Марьяна в их спор не вмешивались, но внимательно слушали его. Олегу казалось, что даже коза затихла, слушая.

— Я предлагаю оставить здесь Марьяну с Томасом. Дать им одеяла и пищу. А мы с тобой налегке добежим до перевала.

Олег не ответил. Он понимал, что Томаса оставить нельзя. Нельзя лишать Томаса цели. Это его убьет. Но вдруг Дик подумает, что он боится идти дальше вдвоем?

— Ты испугался? — спросил Дик.

— Я не о себе, — произнес наконец Олег. — Если Томас будет болен, он не сможет защитить Марьяну. А Марьяна его. А если звери? Если здесь хищники? Как она справится?

— Марьяшка, справишься? — Дик не спросил, а будто приказал, будто имел право приказывать.

— Я дойду, — произнес Томас. — Я дойду, не бойтесь, друзья. Мне надо дойти… я иду туда уже шестнадцать лет.

И голос Томаса был горяч, быстр, словно полон слез.

— Тогда спи, — велел Дик, переждав долгую паузу. Никто не согласился с ним, но никто и не убедил Дика.

А утром спор прекратился сам собой. По очень простой причине. Когда Олег, встав первым — голова болела, ноги как деревянные, спина промерзла до печенки, — выбрался из ниши, он увидел на белой долине плоскогорья цепочку углублений, в которых даже не сразу угадал следы: будто кто-то вдавливал в снег большие бочки.

Олег разбудил Дика, и вместе они осторожно прошли дальше по следам в ту сторону, куда указывали углубления когтей. Следы кончались у крутого откоса — этот зверь мог подниматься и по скалам.

— Какой он? — спросил Олег шепотом.

— Ляжет на дом — раздавит, — сказал Дик. — Вот бы подстрелить.

— Надежды мало, даже с твоим арбалетом. Ты ему шкуру не пробьешь.

— Постараюсь.

— Где вы были? — спросила Марьяна, которая разжигала костер. — У Томаса температура упала. Хорошо, правда?

— Хорошо, — ответил Олег.

Они рассказали про следы, потому что Марьяна их все равно бы увидела. Но она не испугалась. Мало ли какие звери водятся вокруг! Далеко не все злые и опасные. Звери заняты своими делами.

— Садитесь, — предложила Марьяна, — позавтракаем.

Томас вылез из-под палатки. Он был бледен и слаб. В руке держал флягу. Садясь рядом с Олегом, отвинтил и отхлебнул.

— Надо согреться, — объяснил он хрипло. — Когда-то врачи прописывали слабым и больным кагор.

Марьяна достала свой мешок.

Из него выкатился гриб.

Мешок был разорван, изжеван. И пуст.

— А где грибы? — спросила Марьяна у Томаса. Как будто он должен был знать, где грибы.

Дик вскочил.

— Где лежал мешок?

— Я так устала, — сказала Марьяна. — Я думала, что положила под палатку, а он остался снаружи.

— Где эта скотина? — произнес Дик тихо.

— Ты с ума сошел? — закричала Марьяна. — Может, это не коза?

— А кто? Томас? Я? Мы что теперь жрать будем?

— У нас есть еще мясо.

— Покажи. Может, и его нет?

— Зачем коза будет есть мясо?

Дик был прав. От мяса осталось десятка два ломтиков.

— Я не шучу. — Дик подобрал со снега арбалет.

Коза будто сообразила, что ей грозит, резко отскочила за скалу.

— Ты не уйдешь, — бросил Дик.

— Погоди, — остановил его Олег. — Погоди, если нужно, успеешь. Всегда успеешь. Ведь Марьяна хочет разводить их, понимаешь, как это важно для поселка? Значит, у нас всегда будет мясо.

— Для поселка важно, чтобы мы не подохли, — сказал Дик. — Без нас коза в поселок не придет. Ей тоже жрать нечего. Она убежит.

— Нет, Дик, пожалуйста, — попросила Марьяна. — Ведь у козы будут маленькие, понимаешь?

— Тогда пошли назад, — решил Дик. — Кончился наш поход.

— Подожди, — вмешался Томас. — Пока еще решаю я. Если ты хочешь, я разрешаю тебе вернуться назад. Ты доберешься, я не сомневаюсь. Я пойду дальше. И те, кто захочет.

— Я пойду дальше, — отозвался Олег. — Мы не можем ждать еще три года, до следующего лета.

— Я тоже пойду дальше, — сказала Марьяна. — И Дик пойдет. Он не злой, не думайте. Он хочет, чтобы всем лучше.

— Не надо объяснять, — отрезал Дик. — Я все равно ее убью.

— На сегодня пища есть, — напомнила Марьяна.

— Было бы неплохо вернуться вместе с козой. Мы можем даже ее навьючить, — добавил Томас.

Он отхлебнул еще коньяка и поболтал флягой. По звуку было ясно, что огненной воды осталось совсем мало.

— Еще один день, — сказал Дик, — и возвращаться уже будет поздно. А тебя, Томас, это касается больше, чем остальных.

Марьяна засуетилась возле костра, спеша вскипятить воду. У нее еще остались сладкие корешки, горсти две.

Глава третья

Через два часа ходьбы Олег подумал, что прав все-таки был Дик. Они шли без тропинки, по снежной целине, путь вел вверх, к тому же приходилось обходить скалы, пробираться по расщелинам, пересекать ледники, воздух был резким, острым, и дыхание сбивалось. Олег привык к тому, что никогда не наешься досыта, но все-таки голодать не приходилось — в поселке всегда были какие-то запасы. А тут голод, бродивший по соседству, сразу обрушился на Олега, как только стало ясно, что впереди дни без еды. Олег поймал себя на том, что смотрит на козу с вожделением, надеется, что она упадет в расщелину, разобьется, и тогда не надо будет отказываться от своих слов. «Ну, найдем другую, — твердил он беззвучно, — найдем другую».

И, как бы подслушав его мысли, Томас сказал:

— Наше счастье, что мясо идет само. Нам бы его не дотащить.

— Стойте.

Это был голос Дика. Дик подошел к козе, неся в руке крепкую, сплетенную из водорослей веревку, накинул ее козе на шею. Коза покорно и тупо ждала, пока ее привяжут. Потом Дик протянул свободный конец веревки Марьяне.

— Веди. Я не хочу рисковать.

Днем они сделали привал. Долгий, потому что все выбились из сил, а Томас шел и покачивался так, что его хотелось поддерживать. Лицо его побагровело, глаза были полузакрыты, но он упрямо шел и шел вперед, к своему перевалу.

Часа через два после привала Томас забеспокоился.

— Погодите. Как бы не сбиться. Здесь должен быть лагерь. Я помню эту скалу.