Одолжи мне свою жену - Лейн Джеймс - Страница 3

Уже почти стемнело и Сахуэро-сити, раскинувшийся внизу, в живописной долине, расцвел мириадами разноцветных огней. Поразительное зрелище. Бурлеск ночью и тюрьма днем.

Миссис Мак-Гоуэн окликнула ребятишек – время их купания истекло. Нэнси тут же выбралась из воды, а вот Дик недовольно выкрикнул:

– Не жульничайте! Еще рано.

– Нет, старина, уже пора, – улыбнулся Дейв.

– Можно мы тогда посмотрим телевизор?

– Не знаю. Если мама разрешит.

В эту минуту появилась Энн в своем «старом» белом платье, сияющая и блестящая оттого, что сама сознавала, как замечательно выглядит.

– Ой, мамочка, какая ты красивая! – во весь голос завопила Нэнси.

– Угу, и такая сексуальная, – добавил Дик.

Энн охнула.

– Дик – что ты говоришь!

– А чо, папа всегда так говорит, когда ты наряжаешься. Ему можно, а мне – нет?

Дейв так и покатился от смеха.

– Твоему папе нужно порой следить за своей речью, – назидательно сказала Энн. – Вытряхивайся из воды – живо!

Поднялась обычная предотъездная суматоха – детишки отказывались принимать ванну, уверяя, что и так наплавались, но тут же, не переводя дыхания, требовали, чтобы им разрешили лечь спать позднее обычного. Миссис Мак-Гоуэн и Энн тщетно пытались их урезонить, пока наконец Дейв не гаркнул, чтобы юные бандиты утихомирились. Поцеловав на прощанье детишек, Дейв и Энн поспешили к «кадиллаку» и минутой спустя уже катили по проложенному посреди пустыни шоссе. Мощные фары автомобиля выхватывали из темноты причудливые опунции, высоченные цереусы и изломанные колючие деревца.

Энн попросила Дейва включить кондиционер.

– Не хочу выглядеть, как мокрая курица, – сказала она.

Дейв ухмыльнулся.

– Ты никогда так не выглядишь.

Энн прижалась к нему ближе.

– Дейв, а ты и в самом деле считаешь меня сексуальной? – спросила она, кладя руку ему на бедро.

– Оч-чень.

– Мог бы и сам это сказать, – вкрадчиво прошептала она, пробираясь к его промежности.

Дейв судорожно сглотнул.

– Я не успел, дорогая. Сама видела – сколько я работал. Ой, так я куда-нибудь врежусь!

– Ладно, живи, – хихикнула Энн, отнимая руку. – И вообще, хватит беспокоиться. Сэм Брандт ещё не подписал этот контракт.

– Откуда ты знаешь?

– Я позвонила Донне Бронсон.

«Кадиллак» дернулся.

– О Боже, – простонал Дейв. – Зачем ты это сделала, черт возьми? Кто тебя просил?

– Никто, но я должна была узнать. Ради тебя. Ради нас всех.

– Господи, что теперь подумает Карлтон Эвери, узнав, что моя жена вынюхивает что-то у него за спиной?

– Вынюхивает? – вспыхнула Энн.

– А что же еще?

– Я просто хотела тебе помочь, – гневно сказала Энн. – Не дуйся, Дейв. Я спросила достаточно осторожно – Донна могла и не отвечать, если бы не хотела. Мы говорили чисто по-женски, и она ничего не скажет мистеру Эвери. На женщин в таких делах можно положиться.

– Держи карман шире, – возразил Дейв. – При первом же удобном случае Донна все ему выложит. У неё же это на физиономии написано. Она – шлюха, на которой пробы ставить негде. Как ты могла ей довериться?

Энн отвернулась, вне себя от гнева. Им с Дейвом случалось ссориться и прежде, и не раз, как и любым супругам, но никогда ещё Дейв не набрасывался на неё с такими несправедливыми упреками. Она с трудом сдерживала слезы.

Остаток пути они проехали в полном молчании.

Глава 2

Особняк, к которому подкатили Логаны, был чудом южной архитектуры. Смесь колониального и мексиканского стилей, он походил на сказочный чертог, вознесшийся посреди дикой пустыни.

Эвери, который жил в своем огромном дворце в полном одиночестве, любил прихвастнуть его колоссальной стоимостью. Роскошный особняк, построенный для его третьей жены, обошелся магнату в пятьсот тысяч. Правда, уже три недели спустя он поехал в Рино и за десять минут оформил с ней развод.

Сегодня же извилистая подъездная аллея была сплошь запружена потоком автомобилей. Дейв с превеликим трудом нашел щелку, в которую протиснул свой «кадиллак». Энн, видевшая дворец Эвери впервые, была поражена его внешним видом и размерами.

Забыв о ссоре, она первой нарушила напряженное молчание:

– Вот, значит, как живут богатые люди!

– Это всего лишь маленькое холостяцкое гнездышко, – отозвался Дейв. – Так, во всяком случае, называет его сам Эвери.

– Поразительно, что он до сих пор не обзавелся женой, – не удержалась Энн.

– Зато он держит горничную, – усмехнулся Дейв. – Или домоправительницу.

– Жаль, что такой дом пропадает.

– А мне, что ты до сих пор на меня сердишься, – сказал Дейв и положил руку ей на колено. – Да, малышка?

Энн надула губки.

– Надо было бы, – сказала она. – Но я не сержусь.

Они выбрались из машины и медленно зашагали к воротам, установленным в высоченной кирпичной стене.

Вечеринка была уже в самом разгаре. Около полусотни гостей толпились в патио, разбившись на группки. Человек десять, в купальных костюмах стояли на краю бассейна или весело барахтались в воде, освещенной снизу. В руках у каждого гостя был бокал, а хорошенькая мексиканка сновала между группками с подносом, уставленным напитками. Бар располагался на обнесенной балюстрадой террасе, примыкающей к правому крылу особняка.

Возле бара разместился электроорган, из которого лилась негромкая нежная музыка, не заглушавшая ничьи голоса. Сидела за органом тучная женщина, купавшаяся в размытых лучах направленных на неё занавешенных юпитеров.

Сам Карлтон Эвери стоял на террасе возле бара, отдавая последние распоряжения домоправительнице, красивой и статной брюнетке в темном фартуке, нацепленном поверх нарядного вечернего платья. Если бы не этот фартук, она вполне сошла бы за одну из приглашенных дам. Заметив Логанов, она что-то сказала Эвери, который тут же приветливо помахал рукой и устремился к ним навстречу.

Карлтон Эвери был живой легендой Сахуэро-сити. Энн читала про него в газетах и слышала о нем массу сплетен. Воочию Эвери предстал перед ней впервые. Энн поразилась его внешности, посчитав, что он даже лучше, чем про него говорили.

Высоченного роста, с крепкой фигурой, он блистал красотой, которой позавидовали бы звезды Голливуда. Светлые волосы и песочные брови резко контрастировали с загорелой кожей. Молва приписывала ему славу Казановы. Говорили, что счет одержанных им побед идет на многие сотни. Глядя на Эвери, Энн сразу поняла, что женщины – глупые, взбалмошные, доверчивые, словом – любые, – должны находить его совершенно неотразимым. Она и сама никогда не встречала столь яркого и возбуждающего мужчину.

А ведь в свои двадцать девять лет, из которых восемь она провела замужем за Логаном, Энн успела познать не одного мужчину. Ей было всего тринадцать, когда её изнасиловал пьяный отчим. Энн до сих пор, ложась спать, иногда вспоминала эту страшную сцену. Мать допоздна задержалась на службе, а Джек – он требовал, чтобы девочка звала его папой – ввалился к ней и, сорвав платье и трусики, цинично надругался над ней. Особой боли Энн не почувствовала, да и крови было немного; позднее врач объяснил, что у неё необычно широкое влагалище. К сожалению, тогда это сослужило Энн недобрую службу. Немного придя в себя и заметив, что крови мало, Джек пригрозил, что убьет девочку, если она проболтается матери. Затем, войдя в раж, он стал посещать её по ночам, когда мать засыпала. Чтобы Энн не забеременала, негодяй приучил её делать минет и неизменно кончал ей в рот. Так продолжалось почти полтора года, пока однажды вечером в квартире не раздался телефонный звонок. Незнакомый голос известил Рейчел, мать Энн, что её супруг погиб в пьяной драке. Так закончилась эта тяжелая глава в жизни Энн.

Эвери жизнерадостно потряс руку Дейва, после чего повернулся к Энн и сказал, нежно стиснув её ладонь крепкими ручищами:

– Счастлив познакомиться с вами, миссис Логан. Наконец-то мы встретились.

– Я уже давно предвкушала, как попаду на один из ваших знаменитых вечеров, мистер Эвери, – улыбнулась Энн.