Розы во льдах - Лейкер Розалинда - Страница 45

– Скоро пойдет снег, тогда вы окажетесь замурованной в Тордендале до весны, – начал Колин однажды непростой разговор.

И сразу понял, что сказал не то, что нужно: Бет с нетерпением ждала зимы.

– Я собираюсь научиться ходить на лыжах. Это будет нетрудно. Зимой лыжи лучший способ передвижения в здешних местах.

– Бет, я вам совсем безразличен? – спросил Колин.

Она не взглянула на него, и он почувствовал, что их пути, которые, как ему казалось одно время, пересеклись и шли рядом, теперь резко разошлись. Тордендаль отнял у него Бет и крепко держал ее в своей власти.

– Вы мне нравитесь, и я всегда буду хорошо к вам относиться, но не больше, – наконец произнесла Бет.

– Можно навестить вас, когда вы снова будете в Англии?

Колин еще не терял надежды, что, когда она снова вернется к привычной жизни, все может измениться.

– Буду рада встрече, – Бет говорила искренне.

Пришлось довольствоваться малым. Теперь у Колина не было причины откладывать отъезд, он решил уехать с первым же пароходом, который отплывал на следующий день. Экипаж и лошадь давно были доставлены их владельцу в Рипдал.

Бет провожала Колина на пристань. Он понимал, что для них обоих было бы лучше, если бы он сразу поднялся на борт, но все откладывал этот шаг, хотя оба не знали, что сказать друг другу.

– Так вы напишете? – спросил он в третий или четвертый раз.

Она кивнула:

– Почта не отправляется только в сильный шторм.

– Попрощайтесь от моего имени с Рингстадом. Он уехал в тот день, когда мы ловили форель в горном озере.

– Обязательно. Но кто знает, вы можете встретить его в Кристиании раньше меня…

Прошло еще несколько напряженных минут; наконец настал момент прощания.

– До свидания. Бет! – Колин поцеловал ее.

Она ответила сестринским поцелуем, ей было жаль его.

– До свидания, Колин!

Бет стояла на пристани, пока пароход не скрылся из виду, потом вернулась в старый дом. В нем стало спокойнее после расчистки чердака; возможно, и жизнерадостная натура Колина, который часто навещал дом, оказала влияние на обитавший в нем дух. Но Бет была уверена, что стоит ей остаться одной, как все может повториться.

Она не ошиблась. В тот же вечер, сидя, как обычно, у окна и занимаясь работой, стараясь наверстать упущенное время, она вдруг снова испытала привычное беспокойство. Не было ни звуков, ни видений, но в воздухе ощущалось чье-то незримое присутствие. Бет уже привыкла в подобные минуты собирать волю в кулак и не выказывать страха. Она пыталась своим равнодушием и самообладанием отогнать зловещий дух. Иногда на это уходило несколько минут, иногда час и больше, но потом Бет всегда чувствовала себя обессиленной и опустошенной. В ту ночь, на ее счастье, напряженное состояние быстро прошло. Бет подумала, что, возможно, дух еще не успел восстановить прежнюю силу после болезненной для него операции на чердаке. Больше всего она боялась упасть в обморок или заболеть на нервной почве и молила Бога, чтобы в этом случае он помог ей добрести до Нилсгаарда, где она будет в безопасности. Если же сил не хватит, то ее ничто не спасет. Эта кошмарная мысль постоянно преследовала девушку.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

На следующее утро Бет решила посетить Холстейнгаард. День выдался пасмурный, тучи заволокли небо, дул холодный северный ветер. Она впервые надела теплое демисезонное пальто с красивыми зелеными пуговицами от ворота до подола. На голову Бет накинула теплый пушистый шарф, перекинув концы за спину. Она готова была спуститься к лодке, когда появилась Джулиана в темно-синем пальто с капюшоном. В руке она держала конверт.

– А я знаю, что в нем, – улыбаясь, сказала Бет, принимая конверт. Это был последний реставрированный рисунок. Кропотливая работа окончилась. – Собираюсь переправиться на ту сторону озера. Хочешь со мной?

Джулиана подпрыгнула от радости и свалилась бы в лодку, если бы Бет не поймала ее за руку.

– Торопись не спеша! – пошутила она. – Я еду с визитом к твоей тете Зигрид.

Джулиана отпрянула, веселые огоньки в глазах погасли.

– Если не хочешь, я поеду одна, – сказала Бет и подумала, что вчерашнее внезапное и шумное появление Зигрид могло отпугнуть любого ребенка. – Тебе незачем там появляться. Сходим куда-нибудь в другой день.

Но Джулиане хотелось побыть с Бет, это было ясно по ее лицу, на котором отразилось разочарование оттого, что приходится откладывать совместную прогулку. Бет сочла, что лучше взять девочку с собой, чем оставить одну.

– Вот что мы сделаем, – предложила она. —Мне нужно будет поговорить с твоей тетей наедине. Ты подождешь меня на скамеечке у дома, а когда я освобожусь, мы переправимся на наш берег, сходим в магазин и купим что-нибудь вкусное для фру Сандвиг.

Джулиана сразу села в лодку, они отплыли.

– Мама когда-нибудь брала тебя в Холстейнгаард? – спросила Бет.

Девочка слегка кивнула, что не походило ни на утверждение, ни на отрицание. Бет уточнила вопрос:

– Это было только один раз или два? Понимаю. А дедушку вы навещали?

Недоуменный взгляд Джулианы ясно говорил, что такого события она не помнила. Видимо, старика не интересовал ребенок старшей внучки, к которой он относился сухо. А Джина не горела желанием знакомить его с дочерью.

– Значит, мама брала тебя к тете Зигрид…

Бет почувствовала, что девочке неприятна эта тема, и прекратила расспросы.

Они причалили к берегу. Бет помогла Джулиане выйти из лодки и по выступающим из воды камням выбраться на берег. Они поднялись по крутому склону и оказались перед Холстейнгаардом. Зигрид, всегда бдительно следившая за появлением на своей территории посторонних, тут же вышла со стороны мельницы и направилась к ним, отряхивая опилки с юбки. Волосы ее были завязаны лентой, но одна длинная густая прядь выбилась и свисала до плеча.

– Я же запретила вам появляться здесь! – набросилась Зигрид на Бет, подбоченясь и широко расставив ноги, словно готовилась силой помешать кузине сделать следующий шаг.

– Обстоятельства заставили: я пришла не по собственному желанию, – резко ответила Бет.

Глаза Зигрид вспыхнули недобрым огнем:

– Я уже ответила на все вопросы и о письмах, и о выстрелах. Больше отвечать не намерена!

– И не надо. Я пришла по другому поводу – меня интересуют письма, которые посылались Джине.

Зигрид в отчаянии развела руками:

– Сколько можно говорить о письмах? Мы уже все выяснили в ваш первый приезд в мой дом!

Бет не торопилась, желая хорошо разглядеть, какое впечатление произведут ее слова.

– Я не о тех письмах собираюсь говорить, а о других, которые Джина получала при жизни и которые доставляли ей много переживаний. Не притворяйтесь, что вам о них неизвестно: я точно знаю, что вы в курсе.

Глаза Зигрид сузились, она не была готова к подобному разговору. Затем сделала быстрый кивок:

– Несколько минут могу уделить. Поговорим на мельнице.

Она не собиралась приглашать кузину в дом. Это Бет вполне устраивало, ей не хотелось снова оказаться в мрачном Холстейнгаарде.

– Я недолго, – пообещала она Джулиане.

Не сводя с Зигрид настороженного взгляда, девочка взобралась на скамейку и сидела, болтая ногами. Поза красноречиво свидетельствовала о желании поскорее покинуть место, где ее мама горько рыдала над теми самыми письмами, о которых говорила Бет. Девочка не очень хорошо помнила тот давний визит. Ей дали котенка, чтобы она не мешала сестрам, но котенок царапался, и Джулиана убежала, потом пришла к двери гостиной и стояла там, боясь войти. Она слышала, как горько плакала мать. Тетя Зигрид говорила сердитым голосом и иногда топала ногой. В конце разговора мать вскочила и засмеялась как-то странно. Она смеялась и плакала одновременно, и тетя Зигрид ударила ее по лицу.

Джулиана нервно заерзала на скамейке. Она вспомнила, как закричала и бросилась к матери, а тетя Зигрид сказала:

– Что ребенок мог слышать?