Розы во льдах - Лейкер Розалинда - Страница 27

– Все это мне прекрасно известно, – сказал он, соблюдая олимпийское спокойствие. – Поэтому беру на себя ответственность за все неприятности, которые, как вы считаете, могут быть связаны со старым домом. Бет не поднялась бы сегодня на опасный склон, если бы я заранее показал ей более надежное место, где растет арктическая роза. Прабабушка действительно рассказывала мне старые легенды, но она сделала Нилсгаард моим домом, и могу заверить, что ни Кристиания, ни другие места, где мне приходилось бывать, не могут заменить мне Тордендаль. Я постараюсь освободить его от суеверий, потому что они сами по себе есть тяжелое проклятие для долины. Поэтому Бет останется в Доме у Черного Залива столько, сколько захочет, а все обвинения можете адресовать мне.

Пауль взял Бет за руку у запястья:

– Пойдемте отсюда. Анна перевезет нас на наш берег.

Им помогли забраться в лодку. Анна объяснила, что, когда утих шум обвала, кто-то разглядел их в бинокль. Новость тотчас же была передана в Нилсгаард, ей предложили помощь в переправе на другой берег, чтобы встретить их. Бет показалось, что Анна чрезмерно возбуждена случившимся: она засыпала их вопросами, так что Паулю пришлось несколько охладить ее пыл, попросив повременить с выяснением деталей. Она подчинилась, но видно было, что просьба не пришлась ей по душе.

Собравшиеся на берегу озера люди наблюдали, как лодка отчалила. Бет окинула взглядом оставшихся и внезапно замерла. Вокруг Зигрид образовалась толпа, все горячо обсуждали ее слова и кричали что-то одобрительное, но Бет обратила внимание на человека, стоявшего рядом с кузиной. Это был он, тот, кто называл себя Джекобом Дахлом! Тот, кто сбросил ее в пропасть в горах!

Бет быстро обернулась и потянула Пауля за рукав:

– Вон тот человек! Который с ней говорит, слева от Зигрид! Вы знаете, кто он?

Пауль вгляделся, но лодка уже отплыла далеко, а люди вокруг Зигрид все время переходили с места на место.

– Который? Где?

Разглядеть его было уже невозможно, Бет в отчаянии сжала руки. Ее враг живет в Тордендале! На берег его привело любопытство, но увидев виновницу происшествия, он пос-тарался не показываться на глаза, пока они не скрылись. Значит, Зигрид его знала… Все прояснилось – он был в сговоре с Зигрид. Это она внушила ему враждебное отношение к чужестранке.

Они вышли на берег недалеко от Нилсгаарда. Ни Пауль, ни Анна и слышать не хотели о том, чтобы Бет сразу шла в старый дом – сначала она должна была отдохнуть у них. Джулиана и фрекен Ларсен бежали навстречу, маленькое личико девочки выражало испуг. Когда Пауль подхватил дочь на руки, она разрыдалась, уткнувшись ему в плечо.

– Тише! – нетерпеливо воскликнула Анна. – Плакать абсолютно не о чем. Папа не пострадал, да и как с ним может что-то случиться, когда он знает горы как свои пять пальцев! – Слава Богу, вы оба живы! Кто-нибудь пострадал? Нет? Слава тебе, Господи! Гувернантка вызвалась пойти в старый дом и принести для Бет чистую одежду и другие необходимые вещи, так как Анна настояла, чтобы кузина осталась на ночь. Бет не протестовала, ей нужен был покой после перенесенных волнений, и она чувствовала, что старый дом только усилит ее беспокойство.

Бет наслаждалась теплой водой в ванне из белоснежного норвежского мрамора, отполированного до блеска, – такое великолепие можно было встретить разве только в Италии. Все тело было покрыто синяками, один тянулся от бедра до самой ступни – след, оставшийся от падения вниз. Она отчаянно пыталась смыть с волос налипшую грязь, но, когда закрывала глаза, чтобы уберечь их от едкого жидкого мыла, в памяти оживали неистовые поцелуи Пауля.

Спальня Бет находилась рядом с комнатой Джулианы. Когда Бет оделась и была готова спуститься вниз, у дверей ее поджидала девочка в ночной рубашке и с куклой в руках – она пришла пожелать спокойной ночи. Увидев на Бет шелковое платье золотистого цвета в полоску, Джулиана замерла от восторга, а Бет покружилась перед ней, демонстрируя наряд, и заслужила аплодисменты. Поцеловав Джулиану, Бет довела ее до спальни. Там уже ждала няня. Бет отпустила ее, уложила девочку сама, накрыла одеялом и в который раз подумала про себя, что Анна недостаточно мягкосердечна, чтобы заменить ребенку мать.

Бет посидела на краешке кровати, придумывая на ходу волшебную сказку для Джулианы. Девочка слушала с восторженным вниманием, когда в спальню вошел Пауль.

– Не уходите, – сказал он, увидев, что Бет поднялась, но она еще раз поцеловала ребенка и удалилась, дав возможность отцу и дочери остаться вдвоем.

В этот вечер в Нилсгаарде были и другие гости – морской офицер с одного из кораблей Пауля, находившийся в отпуске, и профессор в отставке с женой и дочерью. Все они приехали в долину, чтобы навестить друзей. Бет отметила, что за столом Анна не сидела напротив Пауля, как полагалось хозяйке дома, но заняла место сбоку. Это должно было означать, что она не пользовалась уважением, которое следовало оказывать его жене. Однако это не убавило ее оживления и разговорчивости, весь вечер она казалась странно возбужденной, словно еще не отошла от впечатлений богатого событиями дня.

После того, как Пауль произнес по скандинавскому обычаю речь, приглашая гостей разделить с ним трапезу, и поднял первый бокал, разговор зашел об обвале в горах. В течение беседы Пауль несколько раз взглянул на Бет, и она поняла, что он думал о том, что произошло между ними. Она каждый раз краснела и надеялась, что он не заметит ее смущения при неярком свете свечей. Ей пришлось выдержать не один его пристальный взгляд, так как по старой традиции гостям не разрешалось пить в одиночестве и он поднимал бокал за нее, чтобы она пила вместе с ним. Бет подумала, что в этой традиции таилась большая сила, ибо можно было многое передать взглядом в такие моменты. Гости тоже поднимали бокалы, давая понять, что им приятно общество друг друга; офицер усиленно ухаживал за Бет, особенно после обеда, когда все перешли в гостиную. Бет льстило внимание молодого человека, она чувствовала, что может поступать с ним, как заблагорассудится, но предпочитала держать его на почтительном расстоянии, не пытаясь вселять надежды, которые могли привести к разочарованию. Он оставался, пока позволяли приличия, но, в конце концов, вынужден был откланяться, так и не дождавшись обещания следующей встречи.

Пауль и Анна попрощались с Бет на ночь у лестницы, ведущей наверх. Когда она закрыла за собой дверь спальни, то вдруг почувствовала страшную усталость, все тело болело и ныло. Но заснуть Бет не могла. В соседней комнате вскрикивала во сне Джулиана, – видимо, ей снились кошмары. Бет пошла к ней и застала Джулиану в слезах, они текли из-под сомкнутых век; Бет перевернула ребенка на другой бок и тихим голосом пыталась ее успокоить.

Девочка перестала плакать и свернулась калачиком, крепче прижав к себе куклу.

Выйдя из детской. Бет поняла, что уснуть не удастся, и решила спуститься вниз, чтобы поискать что-нибудь почитать. Стояла уже вторая половина лета, ночи стали темнее, Бет зажгла свечу. «Как тихо и спокойно в Нилсгаарде», – думала Бет, неслышно ступая в тапочках по сосновым ступеням. Какие бы бури не бушевали, какие бы трагедии не совершались здесь в прошлом, дом продолжал оставаться мирным домашним очагом. Бет с еще большей горечью вспомнила неуютный дух Дома у Черного Залива. Она задрожала при мысли, что этот дух может обрести физическое обличье и предстать перед ней в один прекрасный день.

Бет прошла через холл в библиотеку. Пауль водил туда ее и других гостей после обеда и показывал им карту Тордендаля, вделанную в стену. Она была когда-то изготовлена для губернатора – датчанина, который построил Нилсгаард. Ни сам особняк, ни многие фермы и места в долине с тех пор не меняли названий: они, как и земли и дома, передавались от поколения к поколению. Необходимость в нововведениях и изменениях возникала только там, где появлялись новые постройки, а этому предшествовали годы тяжелой работы по измельчению обвалившихся горных пород и превращению их в годную для посевов почву. От дрожащего пламени свечи ее отражение скользнуло по окнам, затем она прошла к карте на дальней стене библиотеки. Вдруг Бет почувствовала какое-то странное движение рядом с ее тенью на стене и испуганно остановилась. В зеркале она ясно видела свое отражение, но за его контурами что-то неуловимое наплывало и колебалось, и было невозможно понять, что это такое. Снова она почувствовала, как волосы на голове зашевелились от ужаса, а по спине пробежала дрожь, Бет зажала ладонью рот, подавляя готовый вырваться крик, постаралась собраться с духом и обдумать ситуацию, убеждая себя, что это только легкий ореол вокруг ее отражения. Но всем своим существом она ощущала, что это нечто большее. Опять происки духа Дома у Черного Залива, который не дождался ее возвращения и вышел на поиски? Она подбадривала себя, уверяя, что не должна отступать, это окончится безумием, а наступление может принести победу. Она решительно подошла к окну, высоко держа свечу, огонь которой выхватил из тьмы часть пространства по другую сторону стекла. Но снаружи не было ничего подозрительного.