Нежданная гостья - Лейкер Розалинда - Страница 16

– Вот! – Мари восхищенно отступила на шаг. Вы выглядите прелестно, мадам.

– Спасибо, Мари. Теперь короткие белые перчатки и веер.

Розелла была готова, но ее туалет занял на семь минут больше, чем она планировала. Значит, она немного опоздает с приходом в гостиную, но, возможно, для нее даже лучше войти, когда все уже собрались. Розелла повернулась к двери и заметила платье из тафты, которое до сих пор лежало на стуле. Она перевела взгляд на Мари. Девушка была приблизительно того же роста и так же сложена, как и она. Возможно, даже талия горничной немного тоньше.

– Если починишь это алое платье, Мари, можешь взять его себе, но с одним условием: никогда не одевай его при мне.

Мари была слишком ошарашена, чтобы сказать что-нибудь, пока Розелла не вышла за дверь. Тогда она кинулась к башенной лестнице и крикнула вдогонку хозяйке.

– Благодарю вас тысячу раз, мадам! Спасибо! О, спасибо!

Гул голосов донесся до Розеллы раньше, чем она остановилась на пороге Золотого салона. На фоне обтянутых желтым шелком панелей, в свете бесчисленных свечей в позолоченных канделябрах Розелла увидела человек двадцать гостей, разбившихся на маленькие группки. Все мужчины в черных вечерних костюмах стояли, большинство дам расположились в креслах. Она сразу же поискала глазами Себастьена, но не нашла его, и ее сердце екнуло от смешанного чувства облегчения и разочарования. В зале прохаживалась Софи, а Маргарита де Луимонт, изысканная, словно редкая увядающая роза, руководила приемом, сидя в кресле с высокой спинкой рядом с огромным мраморным камином. Его пляшущее пламя отгоняло вечернюю прохладу. Луиза разговаривала с двумя мужчинами, одним из которых был Филипп. Краешком глаза он, наверно, наблюдал за дверью, потому что, извинившись перед Луизой, с улыбкой на устах направился к Розелле и протянул ей руку в белой перчатке.

– Вот видите! – тихо произнес Филипп, чтобы услышала только она одна. – В конце концов все пройдет не так уж плохо. Здесь есть несколько чрезвычайно интеллигентных людей. Я уверен, вечер покажется вам интересным. Луиза хочет, чтобы я познакомил вас с гостями.

Он сделал это как нельзя лучше. С тактом, раскрепощенно, найдя нужные слова, Филипп представлял ее как новую хозяйку замка таким образом, что складывалось впечатление, будто Розелла теперь владеет замком вместе с Себастьеном. Девушка была ему благодарна от всего сердца. Она никогда раньше не представляла, что можно проявить подобную ловкость, говоря только правду. Луиза внимательно следила за столь важной для нее парой, хотя делала вид, что ловит каждую фразу беседующего с ней мужчины. Потом она заметно расслабилась. Розелла никогда прежде не замечала в ней столь живую веселость. Луиза подхватила Филиппа под локоть и снова увлекла за собой. Розелла осталась с единственным человеком из всех гостей, к которому почувствовала мгновенную неприязнь, – мужем Софи, Арманом Монтагю.

– Остальных можно обмануть, но меня, знаете ли, нет, – покровительственно заявил он своим скрипучим голосом.

На его неподвижном лице с довольно бесформенными чертами поблескивали любопытно-тревожные глаза под жирными веками. Мясистые розовые губы казались противно влажными. Черные усы соединялись с кустистыми густыми бакенбардами. Он был тяжеловесен, широк в плечах, а по возрасту почти вдвое старше Софи.

– Есть дела, которые лучше хранить в пределах семьи, – ответила Розелла. – Никто не собирается умышленно обманывать кого-то, как вы предположили.

– Хм. – Он оглядел Розеллу с явным недостатком доброжелательности. – Обер не член семьи, пока, по крайней мере, хотя, кажется, дела с Луизой движутся в том направлении. Однако, похоже он знает гораздо больше меня о том, что происходит.

Луиза и Филипп. Конечно! Розелла вспомнила о письме к Андрэ Каделю, в котором Филипп выражал нетерпение вернуться на виллу. Луиза была центром притяжения. Неудивительно, что она обратилась именно к нему в столь необычной ситуации.

– Когда сегодня днем Софи приехала домой во взвинченном состоянии, я понял: что-то не так, – недовольным голосом продолжил Арман. Он словно поздравлял себя с потрясающей проницательностью. – Сказала, что мать упала в обморок, но в этом нет ничего необычного. Будучи чужой в замке, вы можете и не знать, но мадам де Луимонт – болезненная женщина и никогда шагу не ступит без чьей-нибудь помощи. – Он раздраженно кивнул в сторону жены. – Только посмотрите на Софи. Одним глазом следит за матерью, вместо того чтобы развлечься самой. Вечно одно и то же: maman это, maman то, все время. Слишком много суеты вокруг нее. Мадам де Луимонт – избалованная женщина. Понятно, что Пьер де Луимонт до безумия любил ее, да и дети любят не меньше. Все, кроме Жюля, который идет своей дорожкой.

Неприязнь Армана к новым родственникам смущала Розеллу. Ей не хотелось становиться частью этих раздоров. Очевидно, тревога Софи об угасающем здоровье матери превратилась в постоянный камень преткновения между супругами. Видимо, Арман считал явным преувеличением – или даже выдумкой – рассказ Софи о сегодняшнем обмороке Маргариты. Розелла почувствовала необходимость подтвердить этот факт.

– Мадам де Луимонт потеряла сознание в садовой комнате, – сказала она. – Вскоре после моего приезда. По моему мнению, сегодня вечером она выглядит не лучшим образом. Ей, должно быть, пришлось приложить огромные усилия, чтобы спуститься на прием.

– Захворала сразу после вашего прибытия, а? – Глазки Армана буравили Розеллу. – Что же привело к этому? Возможно, какая-то шокирующая новость? Софи тоже была страшно расстроена. Я знаю это, хотя она пыталась скрыть. Что все значит, а? Себастьену досталось меньше половины наследства? Так?

– Вам нужно спросить Софи. Или Себастьена. – Розелла повернулась, чтобы сбежать от этого человека, но он словно приклеился к ней.

– Себастьена сейчас нет, а Софи даже не соизволила рассказать мне о вашем появлении в замке. Я хочу услышать факты от вас. – Он был упрямо настойчив, загнав Розеллу к стене в стороне от остальных гостей. – Себастьена очень разочаровало завещание старого Каделя? А остальным де Луимонтам что-нибудь досталось? Софи это боялась сообщить мне?

– Месье Монтагю, – начала Розелла, решив положить конец его расспросам, которые она находила все более агрессивными, – сейчас не время…

Ей не пришлось говорить что-нибудь еще. Внимание всех отвлекло внезапное появление Себастьена. Он переоделся в вечерний костюм, но на руках были белые бинты, а на худом лице остались следы бледности и напряжения. Розелла знала, что они скорее от неприятной беседы с Клодин, чем от боли.

– Приношу свои извинения, дамы и господа, – сказал он, оглядывая комнату. – Я надеялся вернуться в замок до вашего прибытия, но непредвиденные обстоятельства задержали меня. – Он поднял руки, показывая повязки, как будто нанес визит только доктору.

– Луиза рассказала нам о несчастном случае, сочувственно заметила одна из дам. – Как некстати.

– Когда вы научитесь управляться с лошадьми, де Луимонт? – пошутил ее муж.

Все, кроме Розеллы, засмеялись, также, как и она, зная, что Себастьен – превосходный наездник. Он ответил на шутку любезной, но натянутой улыбкой. Очевидно, мысли его блуждали где-то далеко.

После приезда Себастьена объявили, что обед подан. Он сразу же повернулся к Розелле, показывая, что заметил ее при первом беглом осмотре комнаты, хотя и не позволил глазам задержаться на ней.

– Разреши сопровождать тебя на обед, Розелла, – сказал он с поклоном.

Шурша платьями, дамы поднялись, чтобы, взять руки своих кавалеров и проследовать через холл в столовую. Во главе процессии шли Себастьен с Розеллой, и она чувствовала, что он слегка сжимает ее ладонь, унимая дрожь ее пальцев. За широко распахнутыми дверьми девушка увидела обеденный стол. На белой скатерти дамасского шелка сияли серебро и хрусталь в свете роскошной люстры. Вокруг стола стояли лакеи в темно-синих ливреях.

Место Розеллы было по правую руку от Себастьена. Филипп Обер, который подошел к столу с Луизой, сидел на противоположной стороне несколькими местами левее, но когда бы Розелла случайно не повернула голову в его направлении, она встречалась с ожидающими ее взгляда глазами. Иногда он смотрел странно испытующе, хотя в другие моменты просто улыбался ей и однажды поднял тост в честь новой хозяйки. Однако Розелла обращала мало внимания на Филиппа, поглощенная разговором с сидевшими рядом с ней. Довольно добродушная и милая болтовня остроумной дамы слева от Себастьена заинтересовала всех окружающих. Розелла заметила, что Себастьен едва притрагивается к блюдам, и это, конечно же, из-за отсутствия аппетита, а не из-за того, что ему трудно держать нож и вилку в израненных руках.