Искатель утраченного тысячелетия(изд.1974) - Брагин Владимир Григорьевич - Страница 7

Из каземата Петропавловской крепости он в 1829 году взывал, доказывал, что по его замыслу и чертежам можно создать подводную лодку для защиты родины от кораблей врага, для переброски десантов на неприятельские территории и для промышленных и торговых целей.

Дело его значится в Центральном военно-историческом архиве, кажется, так: «Фонд дежурного генерала, 1829 г.,

№ 39. «Дело по просьбе содержащегося в Петербургской крепости минского дворянина Черновского об испытании изобретенного им подводного судна».

И ведь крупнейший инженер того времени, генерал корпуса инженеров путей сообщения Базен, которому начальство переслало чертежи и объяснительную записку Черновского, дал самую положительную оценку этому проекту.

Но погиб в недрах царских тюрем этот смелый и гордый для своего времени замысел, как погиб его творец.

Так и до и после Веригина в царское время погибло немало удивительных людей – этих творцов идей, опережающих свое время на десятилетия, на столетия.

Не знаю, в какой мере достоверны ваши материалы. Тем не менее не сомневаюсь, что в ваших поисках и всем, кому дороги мученики науки, опередившие свое время, они, эти материалы, послужат толчком к поискам в дебрях наших архивов всё новых и новых данных о замечательных самородках – изобретателях и первооткрывателях, погубленных царским режимом.

Научный сотрудник архива

И. Л. Старобельский».

Из письма студента МГУ И. Н. Стромынского:

«Не буду много рассуждать.

В своих комментариях к найденным листкам с интересными выдумками какого-то Веригина вы пишете, что уже неоднократно бывали на станции, где купили вишни, но никто не знает этой женщины, у которой были такие примечательные листки.

Ну и что ж? Приехала женщина. Продала у станции вишни. Уехала. Но что вы конкретно предпринимаете для поисков других листков? Ведь тут же может быть и впрямь какое-то открытие.

Может быть, у этой личности, торгующей вишнями, имеется сотня таких листков, а она разбазаривает их для упаковки своих овощей и фруктов.

Так если вам, уважаемый товарищ, нужна помощь в поисках этой женщины, охотно могу содействовать.

С уважением,

Стромынский Иван,

Москва, Новоподмосковное шоссе, 16, корп. 7, кв. 42».

Телеграмма учеников 7 класса «А» 5-й школы города Закошанска:

«В редакцию журнала «Бюллетень естествознания и фантастики».

Наш вопрос автору двоеточие он пишет всерьез или в шутку тчк Если всерьез пусть ищет листки бессмертием тчк Обязуемся оказать помощь поисках тчк Если выдумал пусть не шутит а скорее доскажет все до конца».

(Девять подписей школьников 7 класса «А»

Закошанской 5-й школы.)

Было еще письмо одного читателя журнала. Длинное. Неодобрительное.

Привожу только последние строки из этого письма:

«Энергия природы! Что ж тут удивительного? Ведь человек ни на минуту не обходится без нее. Только потому и существует, что все время потребляет энергию природы. Например, разве пища человека не продукт животной и растительной энергии природы?

Так о какой же энергии говорит Веригин? И в чем его догадка? Все непонятно. И стоит ли волновать читателя, занимать его ум какой-то «идеей» о тысячелетней жизни? Сумасбродный замысел. Искатель-фантазер просто замахнулся на неосуществимое дело. И не стоит тратить силы на продолжение поисков материалов о Веригине…

Я. Симов, пенсионер».

Но было еще и другое читательское высказывание, как бы возражение Н. Симову:

«Самое легкое – махнуть рукой на все. Еще бы! Ну можно ли представить себе, что человек отгадал тайну продления жизни человеческой на тысячелетие! И когда же? Сто лет назад? Чудеса! Алхимия в XIX веке!

Но не стоит отмахиваться. В поисках философского камня алхимики пытались в средние века заставить элементы претерпевать превращения. Тщетные попытки! И столетия за столетиями над ними смеялись. А вот в наши дни ученые в своих лабораториях создали 11 новых химических элементов, которые были припрятаны природой.

О полете на Луну тоже в свое время только в сказках писали. А теперь – пожалуйста!

По всему видно – Веригин был серьезный человек. Но что за невнятица: он подметил, будто кипрей растет под музыку (странно, конечно). А что дальше? Неизвестно. Это, видимо, помешала контузия, потеря памяти. Но ведь память часто восстанавливается. Вот и считаю, что следует продолжать поиски сведений, связанных с именем Веригина.

Читатель Гаврилов С. Т.».

Еще до получения писем и телеграмм я решил продолжить поиски материалов о Веригине. Прочитанные высказывания, как прямые, так и «по поводу», окончательно убедили меня в правильности моего решения. Но как приняться за поиски?

Над этим я ломал голову.

ЧЕРНЫЙ ТЮЛЬПАН

Всю ночь шел дождь. То постучит: так… так… так… – походит по крыше, то остановится, угомонится. Все равноеду еще раз в Мезенцово. Искать женщину с вишнями.

…Вот и платформа Мезенцово.

Сошел с поезда. Кругом пусто. По-осеннему грустно. Небо голубое, с пепельно-серыми облаками. Отяжелевшие от дождя кусты опускали ветки к земле.

Спуск с платформы – шаткая лестница. Тогда внизу около нее сидели две женщины. А сегодня – ни души.

У кого спросить про женщину с вишнями? Я огляделся. Кафе, парикмахерская закрыты. На низком здании надпись: «Мебель». Но на двери белеет бумажка: «Закрыт на учет». Другая тяжелая дверь, наверно ведущая в складское помещение, раскрыта. Около нее стоит молодой человек в модной куртке – черная кожа и трикотажные рукава.

У открытой двери – грузовая машина. Грузчики стаскивают огромные закрытые ящики и проносят их мимо молодого человека в куртке. Он тут же отмечает что-то в листке и любовно поглаживает ящики, на которых нарисованы зонтик и рюмка.

– Простите, – сказал я, подойдя к открытой двери, – я хочу спросить…

– «Тюльпана» нет, и неизвестно… – Молодой человек повернулся к грузчикам: – Легче… аккуратней… тут не пальто, а мебель…

– Простите, – повторил я, – я хочу спросить…

– Я, как директор магазина, вам, гражданин, уже ответил: «Тюльпан» не поступал. Когда прибудет, неизвестно. Посторонитесь!!!

«Что за тюльпан?» – недоумевал я. И, дав дорогу грузчикам, сказал:

– Послушайте, товарищ, я ищу женщину…

– Ищете женщину? – Директор посмотрел на меня.

– Женщину, что в воскресенье торговала вишнями.

– А! Об этом мы поговорим в моем кабинете… Саша, кончай тут, – обратился он к грузчику, – я все сосчитал. Идемте.

И когда мы уселись на полумягкие стулья у лакированного столика, директор, конфиденциально улыбаясь, сказал:

– Вы меня спрашиваете о женщине, которая торговала вишнями?

Я с радостью закивал головой.

– Да! Торговала: разрешено. И записалась у меня в очередь на импортный югославский гарнитур «Черный тюльпан». Дочь замуж выдает. Очень ей нужен гарнитур. Вишнями торговала.

– Да… Да… Да…

– В Москве на «Тюльпан» запись чуть не на два года, – там как бы отцвели тюльпаны… А тут у нас благоухали и зимой…

– Так ведь…

– Понимаю, все понимаю: она уступила вам очередь на «Тюльпан». Могу вас огорчить – очередность не состоится. И не ищите этой женщины.

– Не в этом дело…

– Понимаю вас. Обождите! Очередники оставляют нам открытки со своими адресами… Нюша! – крикнул директор.

В дверях показалась головка. Копна золотистых волос. Голубые спокойные глаза.

– Принеси-ка заявки на «Тюльпан».

Я замер от радостного волнения.

– А их нет, Евгений Николаич, – пропел чистый, хрустальный голосок. – Все повозвращали заказчикам, раз «Тюльпана» не будет. Забыли?

«Вот это неудача», – подумал я и вздохнул.

– Ничем не могу помочь, дорогой товарищ. Очень сожалею, тороплюсь. Желаю здоровья.

И директор, поклонившись, вышел из кабинета, пропустив меня вперед.

Я опять на площади. Моросил дождь. Одиноко стояли топольки у платформы. Роняли дождевые капли с желтеющих листьев. Я машинально поднял с влажной глинистой земли круглый плоский камешек. Под таким камнем тогда лежала стопка бумаги с записями о Веригине.