Реквием по империи - Удовиченко Диана Донатовна - Страница 23

– Акх’даак маути хьяфиф, – и пояснил на чистом галатском: – Я подарю тебе легкую смерть.

Всего одно слово, произнесенное шепотом, резко сжавшиеся в кулак тонкие пальцы – и Корниус рухнул под ноги андастанского властелина. Ирияс не обманул: его колдовство остановило сердце мага так стремительно, что тот даже не успел почувствовать ни боли, ни страха смерти. Но вскоре галатец, вернее, теперь уже носферату с его обликом поднялся и застыл подле своего нового господина. Султан не оставил его душу на свободе – так далеко благородные намерения Солнцеподобного не распространялись.

Поглотив души десятерых арбалетчиков, Ирияс вернулся в паланкин, к Роксане. Рассеянно лаская испуганную девушку, он погрузился в глубокие раздумья. Отчаянная попытка галатцев лишить его жизни, одним махом прекратив войну, не то чтобы напугала султана – он был уверен в своих силах, но заставила посмотреть на противников по-иному. Их упрямство, бесстрашие, граничащее с безрассудством, нежелание сдаваться вызывали у Солнцеподобного если не уважение – уважать низших невозможно по определению, – то нечто похожее на это чувство. Приходилось признать: эти звери умеют кусаться и царапаться, а жизни в рабстве предпочитают смерть в бою. С такими животными нужны предельные осторожность и жесткость.

Меж тем сражение подходило к концу. Галатцев оставалось все меньше, их волшебники, исчерпавшие в драке магические резервы, с каждой минутой становились слабее. Напротив, каждая смерть делала шеймидов сильнее, каждая плененная душа наполняла их мощью, отдавая свою энергию. Теперь уже любой из них одним заклятием мог уничтожить не менее пятерых противников. Словно сказочные вампиры, напившиеся чужой крови, некроманты поглощали души и крепли, упиваясь переполнявшей их силой. Вскоре щиты галатцев пали, маги, растратившие свою энергию, больше не могли творить заклятия. Всадники бились о защиту шеймидов, не в состоянии преодолеть ее, становились беззащитными мишенями для колдовства Исдес.

Полковник Йеншир, наблюдавший за битвой со стороны, активировал связующий амулет. Миссия провалилась. Он рискнул и проиграл. Нужно командовать отступление, сохранить хоть часть полка.

– Столлни, ответьте. Как обстановка?

– Все кончено, – раздался из амулета каркающий голос капитана. – Мы по…

Его речь оборвалась на полуслове, перейдя в протяжный стон. Амулет замолк. Западный берег Тиарин захвачен некромантами, которые скоро, как чума, пойдут по всему Солнечному краю, заражая, убивая, оставляя пустыми благодатные земли. Даже если скомандовать отступление и уйти под прикрытие леса, до замка галатцы добраться не успеют – путь им перекроет войско не-мертвых. Отступать было некуда. Йеншир небрежно сунул в карман ставший бесполезным кусок черного дерева и, оголив палаш, поскакал к своему полку.

Спустя час все было кончено. В этом сражении погиб весь полк, андастанцы потеряли всего четверых. Галатцев, убитых и обращенных в носферату в начале битвы, изрубили их же товарищи. Те невезучие, которые дошли до конца сражения, пополнили не-мертвую армию Ирияса. Но шеймиды пленили не всех, оставив самые лакомые кусочки для своего повелителя.

Они продержались дольше всех – Сторк, творивший чудеса вольтижировки и умудрявшийся уклоняться от некромантских заклятий, еще пятеро солдат-кавалеристов, два опытных пожилых мага и полковник Йеншир. Всех их словно веревками опутали какой-то волшбой, подтащили к паланкину и поставили перед султаном. Воины-некроманты кольцом окружили носилки, ожидая расправы над кьяфирами – Солнцеподобный редко баловал подданных демонстрацией своих сил, и каждое такое событие становилось почти праздником.

Отчетливо осознавая, что сейчас умрет, но почему-то не чувствуя страха, Сторк исподлобья рассматривал шеймидов. Люди как люди, внешне ничем не отличаются от галатцев – только все как один очень смуглые и черноволосые. И еще глаза… Да не только в них дело! Красивые молодые лица, обращенные к Ириясу, сияли обожанием и счастьем от созерцания великого вождя. Но при взгляде на пленных врагов лица искажались ненавистью, презрением, омерзением, и эти чувства были такими яркими, такими всепоглощающими, что становилось понятно: андастанцы видят перед собой не людей. Галатцы для них – отвратительные, грязные животные, низшие существа, которые должны быть уничтожены. И не найдется в душах шеймидов ни капли жалости.

И эти монстры скоро двинутся в глубь Солнечного края, убивая, выжигая, уродуя… Сторк вознес горячую молитву Лугу, прося у него защиты для матери и младшего братишки Сида, которые остались в Подпалине. Что сказал бы бравый капрал, узнай он: Сид, вдохновленный его примером, завербовался в пехоту? Что в эту минуту он, убежав с поля своего первого боя, плывет вниз по течению Тиарин? Проклял бы дезертира перед смертью? Вряд ли. Скорее всего, приказал бы отправляться в гарнизон – последний имперский оплот в провинции. Но разумеется, Сторк ничего такого не узнал, а потому просто мысленно простился с родными.

Ирияс мог бы убить галатцев одним мановением руки, но предпочел растянуть удовольствие и устроить зрелище для подданных, уничтожая воинов поодиночке и для каждого применяя новое заклятие. Одного утопил в потоке холодной воды, а потом заморозил, превратив в ледяную статую, другого сшиб мощным ударом ветра, так что тело его отнесло на три майла, и потом носферату еще долго добирался до своего господина, третьего подвесил в воздухе, заставив нелепо дергаться, подобно огромной марионетке. И медленно тянул из них души, смакуя, словно драгоценное вино. Каждую смерть шеймиды встречали восторженными воплями. Когда пришел черед полковника Йеншира, султан вышел из паланкина, встал напротив, долго смотрел в глаза воина, потом произнес:

– Миик даха’ам, – и сделал знак одному из шеймидов.

– Ты храбрец, – с акцентом перевел тот.

Ирияс, за свою долгую жизнь выучивший множество языков, знал галатский в совершенстве. Но считал неправильным в присутствии подданных осквернять уста примитивным наречием низших тварей. Называя при шеймидах храбрецом представителя презренного народа, он оказывал ему высшую честь. Но полковник, не разбиравшийся в тонкостях восточного этикета, зато любивший рискованные выходки, не проникся величием момента: ухмыльнувшись как можно гадостнее и старательно отхаркнувшись, он плюнул в лицо Солнцеподобному.

Конечно, смачный комок слюны не достиг полубожественного лика, разбившись о невидимый щит. Но возымел нужное действие. Ирияс, взбешенный уже вторым плевком за один день, убил Йеншира мгновенно. Та же участь постигла и последнего воина, которым оказался Сторк.

В стрельчатое незанавешенное окно заглядывал унылый месяц, ронял голубоватые лучи на большую карту Срединного континента, расстеленную на круглом столе. Тускловатый свет висящих на стенах слабеньких вечных свечей не мог развеять этого потустороннего сияния.

– Надо направить навстречу андастанской армии все силы, – горячо доказывал герцог Вельмизир, главнокомандующий армией Галатона. Полное бледное лицо его, несмотря на царившую в здании ратуши прохладу, покрывали капельки пота, жидкие седые волосы прилипли ко лбу. – Остановить любой ценой. Не допустить продвижения врага в глубь наших территорий!

– О каких силах вы говорите, хотел бы я знать? – покручивая черный ус, вот уже в третий раз скептически осведомился лорд Стаун, полковник имперских гвардейцев. – Наша армия малочисленна, уровень подготовки боевых магов оставляет желать много лучшего. Собственных резервов явно не хватит.

– А некромантское-то войско, задери их Хайнира… простите, ваше величество, все многочисленнее делается, – крякнул дядя Ге.

– Вот именно поэтому! Именно! – нервно выкрикнул герцог Вельмизир. – Поэтому и надо остановить, пока не поздно…

Поведение фельдмаршала, да и весь его внешний вид, не вызывали у меня доверия. Похоже, Галатону пришло время расплатиться за благоденствие Алмазного века и беспечность предыдущих правителей. Пятьсот лет без войн на территории империи сделали свое дело: даже главнокомандующий был скорее чиновником, нежели солдатом. А вообще мне он напоминал дебелую истеричную бабу. С того самого момента, как ее величество вызвала герцога к себе в числе других высоких чинов, он не сказал еще ничего, что хотя бы приблизительно можно было считать планом военной кампании. К сожалению, императрица, заменившая весь состав кабинета министров, просто не успела провести такую же полную реформу в армии. Потом же, после разрушения Виндора и нападения некромантов, снова было не до того. Приходилось действовать стремительно, едва ли не по наитию. Но и тогда от фельдмаршала не было никакого толку.