Обреченное королевство - Сандерсон Брэндон - Страница 66

Требовалось несколько недель, чтобы обработать все поле, и фермеры обычно приходили на свои холмы три-четыре раза, заодно удобряя землю. Кал сотни раз слышал, как описывали процесс. Нельзя жить в городке вроде Хартстоуна и избежать того, чтобы тебе все уши прожужжали про червей.

Странно, но он заметил группу мальчиков постарше, собравшихся у подножия одного из холмов. Он, конечно, знал всех. Джост и Джест, братья. Морд, Тифт, Хав и другие. У каждого было солидное темноглазое имя. Не то что имя Каладин. Совсем не такое.

— Почему они не работают?

— Не знаю, — ответила Ларал, только сейчас заметившая их. — Идем посмотрим.

И она побежала вниз прежде, чем Кал успел возразить.

Он почесал голову и крикнул Тьену:

— Мы будем внизу, вон там.

Голова Тьена высунулась из-за валунов, он энергично кивнул и продолжил поиски. Кал соскользнул с валуна и пошел за Ларал вниз по склону. Она уже присоединилась к мальчикам, и они смущенно глядели на нее. Она проводила с ними не так много времени, не то что с Калом и Тьеном. Лирин дружил с отцом Ларал, насколько темноглазый может дружить со светлоглазым.

Не говоря ни слова, Ларал уселась на ближайший камень и стала ждать. Подошел Кал. Почему она захотела спуститься, но не хочет говорить с другими мальчиками?

— Привет, Джост, — сказал Кал.

Джост был самый старший из всех, ему уже исполнилось четырнадцать, почти взрослый, даже на вид. Широкая грудь, толстые и сильные ноги, как у отца. В руке он держал палку, обструганную так, что отдаленно напоминала дубину.

— Почему ты не собираешь червей?

И тут же Кал сообразил, что сказал не то. Некоторые из мальчиков помрачнели. Их больно ранило то, что Кал никогда не работал на холмах. Он протестовал — он проводил час за часом, запоминая названия костей, мышц и лекарств, — но его никто не слушал. Они видели только мальчика, который прохлаждается в тени, пока они жарятся на солнце.

— Старик Тарн нашел несколько полипов, которые растут неправильно, — наконец сказал Джост, бросив взгляд на Ларал. — И нас отпустили, а они остались обсуждать, надо ли сажать новые или дать старым вырасти и посмотреть, что будет.

Кал кивнул, чувствуя себя неудобно. Все девять мальчиков были покрыты потом, колени штанов запачканы крэмом и истерты камнями. А он был чистым и носил замечательные штаны, которые мать купила несколько недель назад.

Отец отпустил Кала на день, пока сам занимался неизвестно чем в особняке лорд-мэра. Вечером Кал должен будет отработать за перерыв и до ночи изучать Штормсвет, но бессмысленно рассказывать об этом.

— И о чем вы говорили? — спросил Кал.

Вместо ответа Наджет — самый высокий из всех, с темными волосами, — сказал:

— Кал, ты знаешь всякую всячину, верно? О мире и все такое?

— Да, — сказал Кал, почесывая голову. — Кое-что.

— Ты слышал о том, что темноглазые могут стать светлоглазыми? — спросил Наджет.

— Точно, — ответил Кал. — Иногда такое происходит, так сказал отец. Богатые темноглазые торговцы женятся на светлоглазых, конечно не самых благородных, и присоединяются к их семье. Их дети могут родиться светлоглазыми.

— Нет, не то, — сказал Хав, мальчик с низкими бровями и вечной усмешкой на лице. — Ты знаешь. Настоящие темноглазые. Как мы.

Не как ты, вот что он имел в виду. Семья Кала, единственная в городе, имела второй нан. Все остальные были четвертого или пятого, и ранг Кала заставлял их чувствовать себя неудобно. Странная профессия отца еще ухудшала дело.

И заставляла Кала чувствовать себя не в своей тарелке.

— Сам знаешь, как это может произойти, — сказал Кал. — Спроси Ларал. Она только что говорила об этом. Если солдат завоюет в бою Клинок Осколков, его глаза могут стать светлыми.

— Это правда, — сказала Ларал. Все это знают. Даже раб может стать светлоглазым, если добудет Клинок Осколков.

Мальчики кивнули. У всех них были коричневые, черные и другие темные цвета глаз. Завоевать Клинок Осколков — одна из основных причин, из-за которых люди шли на войну. В королевствах Ворин у каждого был шанс подняться. Фундаментальный догмат их общества, как говорил отец.

— Да, — нетерпеливо сказал Наджет. — Но ты когда-нибудь слышал, что это произошло? Не в сказках, я хочу сказать. На самом деле?

— Конечно, — сказал Кал. — Должно происходить. Иначе зачем люди идут на войну?

— А затем, что мы готовим людей, которые будут сражаться за Залы Спокойствия. Мы, того, посылаем солдат Герольдам. Арденты всегда только и говорят об этом.

— И вечно талдычат, как хорошо быть фермерами, — сказал Хав. — Типа того, что фермерство на почетном втором месте и всякое такое.

— Эй, — сказал Тифт. — Мой па фермер, и хороший. Это благородное Призвание! И твои предки фермеры.

— Да, замечательно, — сказал Джост. — Но мы-то толкуем о другом. О Носителях Осколков. Дескать, пойдешь на войну — сможешь добыть Клинок и стать светлоглазым. Мой па должен был добыть Клинок. Но он достался человеку, который был с ним, пока па валялся в отключке. Сказал офицеру, что именно он убил Носителя Осколков и получил Клинок, а па…

Его прервал звонкий смех Ларал. Кал нахмурился. Обычно она смеялась совсем по-другому, не так презрительно.

— Джост, ты хочешь сказать, что твой отец добыл Клинок Осколков? — сказала она.

— Нет. Его увели у него из рук, — сказал более взрослый мальчик.

— Твой отец сражался в этих ничтожных стычках на севере, верно? — сказала Ларал. — Расскажи им, Каладин.

— Она права, Джост. Там не было Носителей Осколков — только бандиты из Реши, которые хотели пограбить, думая, что после смерти старого короля у нас нет порядка. У них в жизни не бывало Клинков Осколков. И если твой отец видел его, у него что-то с памятью.

— С памятью? — угрожающе переспросил Джост.

— Э, точно, — быстро сказал Кал. — Я не говорю, что он врет, Джост. Быть может, у него галлюцинации, вызванные травмой, или еще что-то в этом роде.

Мальчики замолчали и посмотрели на Кала. Один почесал голову.

Джост сплюнул. Он, казалось, краем глаза смотрел на Ларал. А она поглядела на Кала и улыбнулась ему.

— Тебе нравится заставить человека почувствовать себя идиотом, а, Кал? — сказал Джост.

— Что? Нет, я…

— Ты хочешь сказать, что мой отец походит на идиота, — сказал Джост, покраснев. — И я тоже. Ну, кое-кто из нас не лежит весь день в холодке и жрет фрукты. Мы должны работать.

— Я не…

Джост бросил свою дубину Калу. Тот неловко поймал. Сам Джост взял вторую, у брата.

— Ты оскорбил моего па и должен драться. Это честь. У тебя есть честь, лордишка?

— Я никакой не лордишка, — сплюнул Кал. — Отец Штормов, Джост, я только на пару нанов выше тебя.

Услышав о нанах, Джост окончательно разозлился и поднял дубину.

— Ты собираешься драться или нет? — В лужах у его ног появились блестяще-красные спрены гнева.

Кал знал, что движет Джостом. Обычно мальчики не задирались, доказывая, что они лучше его. Отец как-то сказал, что таким образом они выдают свою неуверенность. Он бы посоветовал Калу бросить дубину и уйти.

Но здесь сидела Ларал, улыбаясь ему. И люди не становятся героями, сбегая от опасности.

— Хорошо. Сам напросился. — Кал тоже поднял дубинку, держа ее обеими руками.

Джост ударил немедленно, даже быстрее, чем ожидал Кал. Другие мальчики глядели на них со смесью потрясения, изумления и радости. Кал едва успел подставить дубину. Куски дерева столкнулись, руки Кала затряслись от силы удара.

Кал потерял равновесие. Джост быстро шагнул в сторону и ударил дубинкой вниз. Кал вскрикнул, когда резкая боль обожгла ногу, выпустил дубинку из левой руки и согнулся.

Джост замахнулся и ударил Кала в бок. Кал тяжело вздохнул, упал на колени и схватился за бок, его дубинка покатилась по камням. Потом с трудом выдохнул, корчась от боли. Маленькие веретенообразные спрены боли — по форме похожие на сверкающие бледно-оранжевые стрелки, как вытянутые мышцы или сухожилия, — поползли из камней вокруг него.