Обреченное королевство - Сандерсон Брэндон - Страница 59

Элокар посылал к паршенди гонцов, требуя ответа на вопрос, зачем они убили его отца. Ответа он не получил. Они взяли на себя ответственность за преступление, но так и не сказали зачем. Впрочем, сейчас в Алеткаре остался только один-единственный человек, который хотел знать ответ на этот вопрос. Он сам.

Далинар повернулся в сторону павильона, в котором пировала свита Элокара, наслаждаясь вином и закусками. Большой открытый павильон был выкрашен в фиолетовый и желтый, легкий ветер шевелил полотно. Штормстражи сообщили, что сегодня ночью сверхшторма, скорее всего, не будет. Пусть Всемогущий пошлет армию обратно в лагерь, если он все-таки придет.

Сверхштормы. Видения.

«Объедини их…»

Неужели он действительно верит в то, что видит? Неужели думает, что сам Всемогущий говорит с ним? Он, сам Далинар Холин, сам Терновник, бесстрашный воин?

«Объедини их…»

Садеас вышел из павильона в ночь. Сейчас, когда он был без шлема, густая грива черных вьющихся волос распалась по его плечам. В Доспехах он выглядел очень импозантно, значительно лучше, чем сейчас, когда он надел эти смехотворные кружевные одежды из шелка, так модные сейчас.

Садеас кивнул Далинару. Я выполнил свою часть, вот что говорил этот кивок. Какое-то время он прохаживался взад и вперед, потом вернулся в павильон.

Итак. Садеас дал знак, что Ваму пора ввести в игру. Самое время Далинару повстречаться с Вамой. Он пошел к павильону. Адолин и Ринарин держались недалеко от короля, стараясь не попадаться ему на глаза. Парень доложил или нет? Скорее Адолин попытается, в который раз, подслушать разговор Садеаса с королем. С этим надо что-то делать; парень, понятное дело, хочет соревноваться с Садеасом, но добром это не кончится.

Далинар шевельнулся, собираясь подойти к Ваме — тот стоял около задней стенки павильона, — но король перехватил его.

— Далинар, — позвал король, — иди сюда. Садеас сказал мне, что за последние несколько недель он один добыл три гемсердца!

— Да, так оно и есть, — подтвердил Далинар, подходя к королю.

— А сколько добыл ты?

— Включая сегодняшнее?

— Нет, — сказал король. — До того.

— Ни одного, Ваше Величество, — признался Далинар.

— Это все мосты Садеаса, — сказал Элокар. — Они более эффективны, чем твои.

— Я вообще не сражался в последние несколько недель, — сухо сказал Далинар, — но в прошлом моя армия часто участвовала в стычках.

И пускай все гемсердца идут в Бездну, шторм их побери!

— Возможно, — сказал Элокар. — Но чем ты занимался в последнее время?

— Другими важными вещами.

Садеас поднял бровь.

— Более важными, чем война? Более важными, чем мщение? Разве это возможно? Или вы ищете извинений?

Далинар бросил на кронпринца убийственный взгляд. Садеас только пожал плечами. Они были союзниками, но не друзьями. Уже давно.

— Ты должен переключиться на переносные мосты, — сказал Элокар.

— Ваше Величество, — ответил Далинар, — мосты Садеаса уносят слишком много жизней.

— Зато они очень быстры, — вкрадчиво сказал Садеас. — А вы полагаетесь на мосты с колесами, Далинар. Это глупость. На плато они очень медленны, и ими трудно управлять.

— Согласно Кодексу генерал не должен требовать от людей делать то, что он не готов сделать сам. Скажите мне, Садеас, вы побежите перед мостом?

— Я также не ем баланду мостовиков, — сухо сказал Садеас. — И не копаю рвы.

— Но сможете, если потребуется, — возразил Далинар. — Мосты — совсем другое дело. Отец Штормов, да вы даже не разрешаете им использовать щиты или доспехи! Вы выйдете в бой без Доспехов?

— Мостовики выполняют важную функцию, — рявкнул Садеас. — Они отвлекают паршенди от моих солдат. В самом начале я пытался дать им щиты. И что? Паршенди, не обращая внимания на мостовиков, поливали стрелами солдат и лошадей. Я обнаружил, что, если удвоить число мостов и облегчить мостовиков — никаких доспехов и щитов, — они работают намного лучше.

— Понимаете, Далинар? Паршенди соблазняются полуголыми мостовиками и не стреляют по солдатам! Да, во время каждой атаки мы теряем несколько бригад, но редко настолько много, чтобы замедлить движение. Паршенди продолжают стрелять по ним — насколько я понимаю, они почему-то думают, что, убивая мостовиков, вредят нам. Словно невооруженный человек, несущий мост, важнее для армии, чем конный рыцарь в Доспехах. — Садеас от удивления тряхнул головой.

Далинар нахмурился.

Брат, написал Гавилар. Ты должен найти самые важные слова, которые может сказать мужчина… Цитата из древней книги «Путь Королей». И полностью не соответствовала тому, что подразумевал Садеас.

— Не имеет значения, — продолжал Садеас. — Безусловно, вы не будете спорить, что мой метод весьма эффективен.

— Иногда, — ответил Далинар, — приз не стоит затрат. То есть путь к победе не менее важен, чем сама победа.

Садеас недоверчиво посмотрел на Далинара. Даже на лицах Адолина и Ринарина, подошедших ближе, появилась растерянность. Алети обычно так не думают.

Но со всеми этими видениями и словами из книги, в последнее время только и крутившимися в его сознании, Далинар больше не чувствовал себя алети.

— Приз стоит любых затрат, светлорд Далинар, — изрек Садеас. — Победа в соревновании дороже любых издержек.

— Это война, — сказал Далинар. — Не соревнование.

— Все в мире соревнование, — сказал Садеас, махнув рукой. — Любая сделка — соревнование, в котором одни выигрывают, а другие проигрывают. И кое-кто проигрывает весьма впечатляюще.

— Мой отец — один из самых прославленных воинов Алеткара! — рявкнул Адолин, врываясь в группу. Король поднял бровь, но ничего не сказал. — Вы видели, что он сделал сегодня, Садеас, пока вы прятались у павильона с вашим луком. Мой отец сдержал чудовище. Вы — тр…

— Адолин! — прервал его Далинар. Это зашло слишком далеко. — Умерь свой пыл.

Адолин скрипнул зубами и прижал руку к боку, как если бы собирался призвать Клинок Осколков. Ринарин шагнул вперед и мягко положил руку на плечо Адолина, который неохотно отступил назад.

Садеас, ухмыляясь, повернулся к Далинару.

— Один сын едва способен контролировать себя, второй слишком слаб. Это и есть ваши наследники, старый друг?

— Я горжусь обоими, что бы вы ни думали.

— Этого смутьяна я могу понять, — сказал Садеас. — Когда-то вы были таким же пылким, как и он. Но второй? Все видели, как сегодня он сбежал с поля боя. Он даже забыл обнажить меч или взять в руки лук! Как воин — он бесполезен!

Ринарин покраснел и уставился в землю. Адолин резко вздернул голову. Он выбросил руку в сторону и шагнул к Садеасу.

— Адолин! — сказал Далинар. — Я позабочусь об этом.

Адолин взглянул на отца, в его голубых глазах горела ярость, но он не призвал Клинок.

Далинар повернулся к Садеасу и заговорил, очень тихо и отчетливо.

— Садеас, безусловно, я плохо расслышал ваши слова, но мне показалось, что вы — в присутствии короля — назвали моего сына бесполезным. Конечно же, вы этого не говорили, потому что такое оскорбление требует, чтобы я призвал мой Клинок и увидел вашу кровь. Нарушил Пакт Мщения. И тогда два величайших союзника короля убьют один другого. Безусловно, вы не делали такой глупости. А я просто плохо расслышал ваши слова.

Все замерли. Садеас заколебался. Он не отступил назад, только взглянул в глаза Далинару. Но заколебался.

— Возможно, — наконец сказал он, — вы действительно услышали неправильные слова. Я не хотел оскорбить вашего сына. Это было… глупо с моей стороны.

Между ними проскочило понимание, взгляды встретились, и Далинар кивнул. Садеас ответил тем же — короткий наклон головы. Они не могли дать их взаимной ненависти стать кинжалом, направленным на короля. Словесные перепалки — это одно, но оскорбление, которое может привести к дуэли, — совсем другое. Так рисковать они не могли.

— Хорошо, — сказал Элокар. Он не вмешивался в ссоры кронпринцев, напротив — он поощрял соревнование между ними за статус и влияние. Он верил, что так они станут с большим рвением добиваться их. Мало кто винил короля — таков был его метод правления. Он все больше и больше не нравился Далинару.