Обреченное королевство - Сандерсон Брэндон - Страница 21

Шаллан поспешно присела в изысканном реверансе, который заметила Джаснах.

— Как и мою, — сказал король. — Но обо мне вам не стоит беспокоиться.

— Очень хорошо, — сказала Джаснах. — Условия меня устраивают. Проводите меня на место, и я посмотрю, что можно сделать. И, вы извините меня, на ходу я должна кое с кем поговорить.

Джаснах сделала короткий шаг к Шаллан и махнула рукой, приглашая ее присоединиться к ним.

— Конечно, Ваша Светлость, — сказал король. Он, похоже, подчинялся Джаснах. Харбрант — совсем маленькое королевство, один-единственный город, а Алеткар — одно из самых больших и могущественных государств мира. На самом деле на иерархической лестнице принцесса алети стоит намного выше короля Харбранта, но протокол соблюдать необходимо.

Джаснах немного отошла от короля, который говорил со свитой. Шаллан торопливо подошла к ней.

— Ваша Светлость! Я — Шаллан Давар, которая просила о встрече с вами. Я глубоко сожалею, что не смогла застать вас в Думадари.

— Это не твоя вина, — сказала Джаснах, махнув пальцами. — Я предусмотрела, что ты не успеешь приехать вовремя. Но, посылая тебе письмо, я еще не знала, куда поеду из Думадари, и оставила записку.

Джаснах не сердилась — хороший знак. Шаллан почувствовала, как беспокойство отступает.

— Меня впечатлило твое упорство, дитя, — продолжала Джаснах. — Признаться, я не ожидала, что ты последуешь за мной так далеко. После Харбранта я больше не собиралась оставлять тебе записки — мне показалось, что ты сдалась. Большинство поступают так после нескольких первых этапов.

Большинство? Так это был экзамен? И Шаллан его сдала?

— Да, действительно, — продолжала Джаснах задумчивым голосом. — Возможно, я позволю тебе умолять меня стать твоей наставницей.

Пораженная Шаллан едва не споткнулась.

Умолять ее? А что она делала раньше?

— Ваша Светлость, — сказала Шаллан. — Я думала, что… И ваше письмо…

Джаснах поглядела на нее.

— Я разрешила тебе повстречаться со мной, мисс Давар. Я не обещала, что возьму тебя. Обучение и забота о подопечной — отвлечение от моих дел, а сейчас у меня совсем мало времени и еще меньше терпения. Но ты проделала долгий путь. Я рассмотрю твою просьбу, хотя ты должна понять, что у меня очень жесткие требования.

Шаллан скривилась.

— То, что ты не вышла из себя, — хороший знак, — заметила Джаснах.

— Вышла из себя? Я, светлоглазая девушка?

— Ты удивилась, — сухо сказала Джаснах. — Но одним самообладанием места не получишь. Скажи мне, насколько далеко ты продвинулась в науках?

— В некоторых областях достаточно далеко, — сказала Шаллан. — И совсем мало в других.

— Очень хорошо, — сказала Джаснах.

Король впереди них, казалось, очень торопился, но был настолько стар, что, несмотря на все свои усилия, шел достаточно медленно.

— Сейчас я оценю твои знания. Отвечай правду и не преувеличивай, потому что, если ты солжешь, я очень быстро это обнаружу. Однако не будь чересчур скромной. На простушку у меня не хватит терпения.

— Да, Ваша Светлость.

— Начнем с музыки. Как ты оцениваешь себя?

— У меня хороший слух, Ваша Светлость, — честно сказала Шаллан. — Лучше всего я пою, хотя училась играть на цитре и на духовых. Быть может, я далека от самых лучших образцов, но я далека и от самых худших. Большинство исторических баллад я знаю наизусть.

— Спой припев к «Песенке Арден».

— Здесь?

— Я не люблю повторять дважды, дитя.

Шаллан вспыхнула, но начала петь. Не самое лучшее выступление, но мелодию не переврала и слова не забыла.

— Хорошо, — сказала Джаснах, когда Шаллан сделала паузу, чтобы вдохнуть воздуха. — Языки?

Шаллан на мгновение замялась, отрывая себя от лихорадочной попытки вспомнить следующую строфу.

Языки?

— Я, конечно, могу говорить на вашем родном алети, — сказала Шаллан. — Сносно читаю на тайлене и хорошо говорю на азире. Селай я понимаю, но не говорю на нем.

Джаснах ничего не сказала в ответ, и Шаллан занервничала.

— Письмо? — наконец спросила Джаснах.

— Я знаю старшие, младшие и самые ходовые глифы и могу нарисовать их каллиграфически.

— Как и большинство детей.

— Те, кто знает меня, считают нарисованные мной охранные глифы достаточно выразительными.

— Охранные глифы? — сказала Джаснах. — Я-то думала, что ты хочешь стать ученым, а не распространителем суеверной чепухи.

— Я с детства веду дневник, — продолжала Шаллан, — для того чтобы практиковаться в умении писать.

— Поздравляю, — сказала Джаснах. — Если мне понадобится состряпать отчет о фаршированном пони или описать интересный булыжник, я пошлю за тобой. Можешь чем-то подтвердить свои слова?

Шаллан покраснела.

— При всем уважении, Ваша Светлость, вы получили от меня письмо, и оно было настолько убедительно, что вы решили встретиться со мной.

— Верно, — кивнула Джаснах. — Тебе, очевидно, понадобилось много времени, чтобы написать его. Как у тебя с логикой и связанными искусствами?

— Я изучила начала математики, — сказала Шаллан, все еще взволнованная, — и часто помогала отцу с подсчетами. Я прочитала полные труды Тормаса, Нашана, Ниали Справедливого и, конечно, Нохадона.

— А Пласини?

Кого? — Нет.

— Габратин, Юстара, Маналин, Сиасикк, Шаука-дочь-Хашвета?

Шаллан съежилась и покачала головой. Последнее имя, очевидно, синское. Неужели в Синоваре есть мастера-логики? Неужели Джаснах действительно ожидает, что ее подопечная изучила эти темные тексты?

— Да, поняла, — сказала Джаснах. — Что с историей?

История. Шаллан сжалась еще больше.

— Это… это как раз та область, Ваша Светлость, где мои познания недостаточны. Отец не смог найти для меня подходящего учителя. Я прочитала все исторические книги, которые у него были…

— Какие?

— «Темы» Барлеши Лана главным образом.

Джаснах пренебрежительно махнула свободной рукой.

— Пустая трата времени. В лучшем случае поверхностный обзор исторических событий.

— Прошу прощения, Ваша Светлость.

— Неприятный пробел. История — самая важная из гуманитарных наук. Твои родители должны были специально позаботиться об изучении именно этой области знания, если они надеялись когда-нибудь отправить тебя в обучение историку вроде меня.

— У меня особые обстоятельства, Ваша Светлость.

— Невежество едва ли является чем-то особым, мисс Давар. Чем дольше я живу, тем больше осознаю, что оно — естественное состояние человеческого ума. Слишком много людей сражаются изо всех сил, защищая эту святыню и ожидая, что вас впечатлят их усилия.

Шаллан опять покраснела. Она знала, что в ее образовании масса пробелов, но Джаснах ожидает от нее слишком многого. Она ничего не сказала, но продолжала идти рядом. Какова же длина этого коридора? Шаллан так волновалась, что даже не глядела на картины, мимо которых они проходили. Они завернули за угол, уходя все глубже и глубже в гору.

— Хорошо, перейдем к наукам, — сказала Джаснах недовольным тоном. — Что ты можешь сказать о себе?

— Я глубоко изучила основные положения тех наук, которые положено знать молодой женщине моего возраста, — сказала Шаллан более скованным голосом, чем ей бы хотелось.

— Что ты имеешь в виду?

— Я разбираюсь в географии, геологии, физике и химии. Особенно глубоко я изучила биологию и ботанику, благодаря относительной свободе, которой пользовалась в поместье отца. Но если вы ожидаете от меня, что я взмахом руки решу Головоломку Фабрисана, то вы будете разочарованы.

— Разве я не вправе выдвигать разумные требования к моим потенциальным ученицам, мисс Давар?

— Разумные?! Ваши требования не более разумны, чем требования Десяти Герольдов в Судный День! При всем уважении, Ваша Светлость, вы хотите, чтобы ваши потенциальные подопечные уже были настоящими учеными. Быть может, я и найду в городе пару восьмидесятилетних ардентов, которые вам подойдут. Быть может, их ответы вас удовлетворят, если, конечно, они смогут расслышать вопросы.