Побросаю-ка я кости - Лейбер Фриц Ройтер - Страница 5

Джо терпеливо ждал, что еще кто-нибудь возьмется покрыть бросок Большого Игрока, но смельчаков не находилось. Он вдруг почувствовал, что, несмотря на все его попытки казаться невозмутимым, лицо его медленно краснеет.

Слегка приподняв левую руку. Большой Игрок остановил ассистентку, собирающуюся поднять кубики. Глаза, подобные черным колодцам, уперлись в Джо, который изо всех сил заставлял себя смотреть в них. Он по-прежнему никак не мог уловить в их глубинах ни малейшего блеска. По его спине вдруг, побежали мурашки от страшного подозрения.

Большой Игрок дружелюбно прошептал с удивительным доброжелательством в голосе: «Мне кажется, что у искусного игрока напротив возникли сомнения относительно законности моего последнего броска, хотя он настолько джентльмен, что не скажет об этом вслух. Лотти, карточный тест».

Высокая, словно, призрак ассистентка с кожей цвета слоновой кости вытащила из-под крышки стола игральную карту и язвительно сверкнув маленькими мелкими зубками, метнула ее над столом в сторону Джо. Он поймал вращающуюся карту и быстро оглядел ее. Это была самая тонкая, жесткая, плоская и сверкающая карта из всех, что Джо приходилось держать в руках. К тому же это был джокер, если это хоть что-нибудь значило. Он лениво бросил карту, обратно, и девушка мягко опустила ее, заставив скользить под собственным весом вдоль боковины, у которой лежали две кости. Карта остановилась в углублении, образованном их закругленными краями. Она осторожно, не надавливая, переместила карту демонстрируя отсутствие зазора между кубиками и столом во всех точках.

«Удовлетворены?» – спросил Большой Игрок. Джо почти непроизвольно кивнул. Большой Игрок поклонился в ответ. Ассистентка насмешливо раздвинула свои маленькие тонкие губки и выпрямилась. Ее белые, похожие на китайские дверные ручки груди качнулись в сторону Джо.

Большой Игрок, насыщая сам воздух вокруг себя скукой, незамедлительно вернулся к своему шаблону: ставка в сотню и бросок в семь очков. Большие Грибы вскоре сникли и стали один за другим отходить, от стола. Белый Мухомор, с необычайно розовым лицом, задыхался словно бегун у финиша, поставил довольно круглую сумму, но и это не могло помочь, он только потерял свои деньги. А башенки, черных и светлых фишек рядом с Большим Игроком выросли в небоскребы.

Джо бесился всё больше и больше, страстно желая схватки. Он смотрел на кости, лежащие у края стола, словно стервятник или спутник-шпион, но никак не мог Найти законного повода для нового карточного теста, а сил заставить себя оспорить правила заведения у него тоже не нашлось, да и поезд уже ушел. Его выводило из себя; просто бесило то, что он знал: попади только кубики в его руки – и он сделает все что угодно, и с этой черной колонной; и со строившим из себя невесть что аристократом. Он клял себя на тысячу ладов за тот идиотский, самоуверенный, самоубийственный импульс, заставивший его, отказаться от счастья, когда оно само шло к нему в руки.

Что еще хуже, Большой Игрок принялся смотреть на Джо в упор своими глазами, похожими на угольные шахты. Он сделал три броска, даже не глядя на кости или на стол. Для Джо это было уже слишком. Тот поступал так же нехорошо, как делали иногда Жена и Мать Джо: смотрел, смотрел и смотрел на него.

Но пристальный взгляд этих глаз, которые не были глазами, посеял в нём ужасный страх. К его уверенности в смертоносности Большого Игрока прибавился сверхъестественный ужас. «С кем, – не переставал себя спрашивать Джо, – он сегодня ввязался в игру?» В этом вопросе было любопытство, смешанное со страхом, с ужасом, любопытство, такое же сильное как и желание победить, взяв кости. Волосы его встали торчком, и он весь покрылся гусиной кожей, хотя сила пульсировала в его руке подобно тормозящему локомотиву или отрывающейся от стартовой установки ракете.

В то же время Большой Игрок оставался все таким же: черный атласный пиджак, элегантная широкополая шляпа, учтивость, вежливость, смертоносность. Фактически единственным темным пятном, обнаруженным Джо, было то, что при всем восхищении манерами Большого Игрока он разочаровался его машиноподобными бросками и рвался теперь переиграть его, используя все свое умение.

Безжалостное истребление Больших Грибов закончилось. Их место заняли рати Бледных Поганок. Вскоре и тех осталось только трое. Заведение стало большим, словно кипарисовое кладбище или Луна. Джаз смолк, и вместе с ним смолкли смех парней, шарканье подошв, хихиканье девушек, звон стаканов и монет. Все, казалось, собрались вокруг Игорного Стола Номер Один, молча и смотрели.

Джо измучился постоянными наблюдениями за костями, чувством несправедливости, презрением к самому себе, дикими надеждами, любопытством и ужасом. В особенности последними двумя чувствами.

Цвет лица Большого Игрока, насколько это можно заметить, становилось все более темным. Джо вдруг поймал себя на дикой мысли не ввязался ли он в игру с ниггером, африканским колдуном-вуду, с которого теперь слезал грим.

Очень скоро двое оставшихся Больших Грибов не смогли покрыть очередную сотню Джо, оставалось либо поставить десятку из своей маленькой кучки, либо выходить из игры. После секундного размышления он выбрал первое.

И потерял свою десятку.

Два Больших Гриба присоединились к молчаливой толпе.

В Джо вонзились бездонные глаза. Раздался шепот.

«Ставлю всю кучу».

Джо отчаянно и отчетливо ощутил в себе постыдное желание признать себя побежденным и отправиться домой. В конце концов, шесть тысяч долларов произведут достаточно сильное впечатление на его Жену и Мать.

Но он не смог вынести даже мысли о смехе толпы, о том, что он будет жить, зная, что имел какой-то шанс, хотя и очень ничтожный, обыграть Большого Игрока и отказался от него.

Он кивнул.

Большой игрок бросил кости. Джо перегнулся через стол, забыв про боязнь головокружения, и следил за броском, словно орел или космический телескоп.

– Удовлетворены?

Джо звал, что он должен сказать «да» и уйти с высоко поднятой головой, что было бы по-джентельменски. Но затем он напомнил себе, что он не джентльмен, а потный, грязный, работающий до изнеможения горняк, обладающий талантом метко бросать предметы.

Он знал, что для него весьма опасно говорить что-нибудь, кроме «да», будучи окруженным врагами и незнакомцами. Но потом он спросил себя: «А какое право у меня, презренного смертного неудачника, беспокоиться за свою шкуру?»

Кроме того, одна из усмехающихся рубиновым ртом костей лежала, казалось, на волосок дальше от боковины стола, чем соседняя.

Джо сделал величайшее усилие в своей жизни, сглотнул и заставил себя произнести:

– Нет. Лотти, карточный тест.

Ассистентка вздрогнула, словно ужаленная, и отшатнулась назад, словно собираясь плюнуть ему в глаза, и у Джо появилось чувство, что ее плевок не менее опасен, чем укус змей. Но Большой Игрок предостерегающе поднял палец, и она бросила Джо карту, но так низко и зло, что та исчезла под черной материей перед тем, как влететь в руку Джо.

Она была горячая на ощупь и вся потемнела, хотя превращения не было заметно. Джо с трудом сглотнул и бросил ее назад.

Вонзив в него отравленный кинжал усмешки, она заставила карту скользнуть вдоль боковой стенки – и после секундной остановки та провалилась за кость, которую и подозревал Джо.

Поклон и шепот:

– У вас зоркие глаза, сэр. Кость, Несомненно, не достигла боковины. Мои искренние извинения и… ваша очередь, сэр.

Вид кубиков, лежащих перед ним на черной материи, чуть не довел Джо до удара. Все терзающие его чувства достигли неимоверной силы, когда он сказал:

– Ставлю все, что есть.

Большой Игрок ответил:

– Принимается.

Джо завопил и, повинуясь какому-то неудержимому импульсу, схватил кости и швырнул их прямо в лишенные блеска полуночные глаза Большого Игрока.

Они полетели в цель и загремели внутри черепа, словно крупные семечки в не до конца высушенной тыкве.

Разведя в стороны руки ладонями вверх, дабы никто из окружающих не набросимся на Джо, Большой Игрок прополоскал рот и выплюнул кости на стол. Они упали в самом центре – одна горизонтально, другая, прислонившись к первой, на ребро.