Действуй, Принцесса! - Климова Юлия - Страница 22

– Если он о нас забыл, конечно же, специально, – Лера скривила губы, – то я ему этого никогда не прощу.

Семен Германович посмотрел на дочь и раздраженно произнес:

– Уверен, Шелаев это как-нибудь переживет.

Валерия надулась и бросила на меня недовольный взгляд, хотя моей вины ни в чем не было.

– Я хочу новое платье! – заявила она, убирая прямые черные волосы за уши. – Между прочим, времени осталось не так уж и много.

Кора, видимо устав от этого разговора, взяла мобильник, быстро набрала номер и задала Эдите Павловне несколько вопросов. Попрощавшись («хорошо, до вечера»), она вернула телефон на стол и с победной улыбкой, точно это была ее личная заслуга, сообщила:

– Мы едем, Клим прислал приглашение еще позавчера.

– О! – Лера подскочила, громыхнув стулом. – Я обожаю тебя, мамочка! И Шелаева я тоже обожаю! Я знала, он поступит как настоящий мужчина!

Я не разделяла радости, потому что не слишком любила подобные мероприятия, но в душе щекоткой отозвалось волнение, и я неожиданно вспомнила слова Шелаева: «Ты стала бы со мной танцевать, потому что отказ в данном случае граничит с трусостью. А ты готова пойти на многое, только бы я никогда не узнал о твоих слабостях».

– Как я поняла, – добавила Кора, – в этом году народу будет поменьше, не три сотни. Всех подряд приглашать не станут.

– Павла пригласят обязательно, я уверена! – сверкнув в мою сторону карими глазами, быстро произнесла Лера.

Кора уже не слушала дочь, наверное, она тоже начала подумывать о наряде.

– Очень хорошо, – буркнул Семен Германович в такт своим мыслям.

Глава 8

Меня наконец-то посещает гениальная идея, но не все так просто…

В три часа ко мне пришла Валерия. То ли она пухла от безделья (впрочем, как и я, если не считать постоянных дум о Тиме), то ли ей хотелось выплеснуть эмоции хоть на кого-нибудь, то ли у нее имелись скрытые мотивы, о которых я пока даже не догадывалась, – но она запорхнула в мою комнату, точно лучшая подружка, и принялась щебетать. Дружеских отношений между нами быть не могло, и в каждом вопросе я пыталась уловить скрытый смысл.

– Мне нравятся яркие платья, а тебе какие? – спросила она.

– Разные.

– А ты всегда была такой тощей?

– Всегда.

– А может, ты мало ешь? Хм, я как-то не обращала внимания, сколько ты ешь.

– Я нормально ем.

– А какие книги ты читаешь?

– Практически все подряд.

– Ну, а какие больше нравятся? – Лера перестала расхаживать по комнате туда-сюда, остановилась и сфокусировала строгий взгляд на мне.

– Приключенческие.

– А про любовь?

– И про любовь.

Лера усмехнулась:

– Мой тебе совет, никогда не рассказывай об этом парням, ты здорово упадешь в их глазах. Я вот всегда говорю, что читаю только психологические драмы и фантастику. Главное – выучить пару-тройку фамилий, а остальное – ерунда. Несколько общих фраз, ахи, охи… А ты волосы осветляешь?

– Нет, они от природы такие.

– А мне мамины достались… черные. Хорошо, что не папины, редкие и рыжие. – Она засмеялась, затем резко замолчала и произнесла уже другим тоном фразу, расставляющую все по своим местам: – Акимовы будут на «Браво-Бис», я сама позвонила Павлу и спросила.

Валерия смотрела внимательно, боясь пропустить мою реакцию, но я лишь пожала плечом и перевернула страницу книги.

– Хватит читать, сколько можно! – взвилась она. – Ты что-то задумала, я знаю. Ты всегда пролезаешь вперед и норовишь занять мое место! Немедленно отвечай, в каком платье ты пойдешь на вечеринку?

– Понятия не имею, – честно ответила я, стараясь оставаться равнодушно-сдержанной.

– Все ты врешь! – Лера скрестила руки на груди. – Хорошо… Впрочем, это так. Наверняка бабушка потащит тебя по домам мод или еще куда. Но я хочу знать, какого цвета будет твое платье. Не хватало только, чтобы мы явились на «Браво-Бис» в чем-то одинаковом или похожем, как две чокнутые близняшки.

Тяжело вздохнув, я положила книгу на подушку (какое уж тут чтение, какие уж тут любовь и приключения, когда на повестке дня важнейший вопрос – цвет платья).

– Лера, мне абсолютно все равно, какого оно будет цвета. Давай договоримся так: ты выбираешь первая, а я надеваю совсем не похожее на твое, хорошо?

Валерия мгновенно успокоилась, на ее лице появилась самодовольная улыбка. И хотя моя двоюродная сестра внешне походила на мать, в эти несколько секунд в ней промелькнули черты Семена Германовича. Наверное, Лера бы здорово разозлилась, если бы я сообщила ей об этом – отца она побаивалась и несколько стыдилась одновременно.

– Отлично, так и поступим, – вздернув острый нос, произнесла Валерия с интонацией Эдиты Павловны. Конечно, она посчитала, что одержала победу, и деревенщина по имени Анастасия Ланье никогда не сможет ей противостоять. – И на этот раз ожерелье надену я. Понятно?

Я мудро промолчала. Этот вопрос вообще не зависел ни от меня, ни от Леры – все решала бабушка. Три года назад Эдита Павловна возложила обязанность носить и представлять в обществе символ Ювелирного дома на меня. Она сказала: «Я приняла решение. Ожерелье будет принадлежать тебе. Ты окончишь школу, вернешься и получишь его». Но я не собиралась верить этим словам безоговорочно. Особенно потому, что меня уже нельзя было назвать послушной внучкой, я теперь была своенравной особой, которую наверняка хотелось хорошенько наказать.

Успокоившись, Лера ушла, а я посмотрела на часы и стала молиться:

– Господи, пусть окажется, что трубы не так уж и сильно прорвало, что вода ничего особо не подпортила… Пусть Тим вернется хотя бы к семи, и мы успеем в кино на вечерний сеанс… Я согласна пойти на ужасы или мистику, все равно это не по-настоящему, а лишь кино…

Бесполезно торопить время, но иногда, кажется, стрелки прислушиваются к тебе и убыстряют ход. Вечер все-таки наступил!

Тим приехал в шесть с пакетами, наполненными продуктами. Направляясь в кухню, улыбнулся мне и весело подмигнул. Это переводилось: «Я успел, договор в силе, и сегодня мы идем в кино», я отправила ему быструю ответную улыбку, означавшую: «Я очень рада!»

Но, отдохнув пять минут от поездки, бабушка решила, что после отпуска длиной в месяц Тима необходимо загрузить на двадцать четыре часа в сутки, и ему пришлось еще съездить в два места. Я ужасно нервничала и мысленно ругала бабушку нехорошим словом «эксплуататор».

Тим позвонил с дороги, и мы, быстро перебрав кинотеатры, договорились встретиться у входа в торговый центр. После этого я уже была эгоистично благодарна бабушке за все поручения, вместе взятые, – теперь встреча смахивала на самое настоящее свидание.

Проехав всего две остановки на метро, я вышла на улицу и зашагала в нужном направлении. Солнце уже не слепило глаза, и можно было идти без темных очков, оглядываться по сторонам, ловить сочные краски июля и улыбаться. Очень хотелось набрать номер Симки и поболтать немного: вскользь сообщить о возвращении Тима, о кусочке малахита, о Лере, о предстоящей вечеринке, о том, что все люди обязательно должны быть счастливы, потому что жизнь – прекрасная штука! Но я сдержалась.

Тонкая короткая юбка-трапеция сидела на мне отлично, простенькая зеленая кофточка, как я надеялась, подчеркивала цвет глаз. Еще никогда я чувствовала себя такой симпатичной и, прислушиваясь к стуку каблуков, размышляла над тем, как быстро меняется одно на другое, какой слепой и глупой я раньше была…

«А сейчас?» – спросил внутренний голос.

«А сейчас все иначе! Я иду в кино с Тимом», – в очередной раз улыбнулась я, поднимаясь по ступенькам к зеркальным дверям. Скорей бы очутиться в зале, где уютные мягкие кресла, аромат попкорна и большущий экран, на котором порой происходит то, чего не случается в жизни, или, наоборот, то, что однажды обрушивается и несет в неизведанные дали…

– Привет.

– Привет, – спрятав смущение, я посмотрела на Тима бодро и качнулась на пятках, чем выдала себя с потрохами! Уж эту мою предательскую привычку он знал.