Игра не на жизнь. Проходная пешка - Курсанина Наталия - Страница 9

Эльф снова говорит. Потом опять, но уже более резко.

– Уходите, – прошу я, – идите своей дорогой…

Запах крови сведет меня с ума. Катитесь вы к лешему!

Человек протягивает руку. Только не это! Ты с ума сошел! Пытаюсь отодвинуться.

– Пей!

Я замираю.

– Пей!

Ты даешь? Правда? Теперь я понимаю, что хочет сказать собака, увидев у хозяина сахарную косточку.

– Ну!

И я не выдерживаю. Вкус крови на языке, на губах, первый глоток – божественно! По телу проходит дрожь. Но это уже оттого, что моя собственная кровь начинает течь быстрее, разгоняя сонное бессилие. Я пью и не могу остановиться. Хватит же!

Отрываюсь.

– Спасибо.

– Тебе спасибо, – обозначает человек улыбку разбитыми губами.

Эльф опять торопит.

– Нам надо идти. Мы спрячемся, а мой друг приведет помощь. Идем. Здесь нельзя оставаться.

Я киваю. Эльф подхватывает меня под мышки и помогает встать. Деревья шатаются и пытаются уплыть в стороны. Плохо! Надо себя держать. Если не в руках, то хоть на ногах.

Уже лежа в ямке под разлапистой елью, укрытая лапником, я вспоминаю, что я забыла. Рюкзак! Последняя моя память о моем мире. Может быть, я когда-нибудь окажусь на той полянке и смогу его достать из углубления между тремя ветвями липы. Если его никто не найдет раньше. Сожаления нет, но легкая печаль накатывает на перетруженное сердце.

Кажется, я что-то еще хотела спросить. Поздно. Глаза слипаются, и я проваливаюсь в настоящий, спокойный сон.

11

Спалось хорошо. Как дома, на диване. Вопреки всем психологическим наукам, кошмары не мучили, хоть кровищи я за день насмотрелась достаточно. Может, у меня просто сны такие по жизни, что мало отличаются от кошмаров – вот и привыкла. С побудкой пришли и неприятные ощущения: во-первых, плечо – как действие обезболивающего кончилось, так оно снова о себе заявило в полный рост. Во-вторых, гадостный сук влез под ребра, и теперь я ощутила всю прелесть фразы «с дырочкой в правом боку». Ну, и третье, тоже неприятное, но вполне ожидаемое – я хотела в туалет. Упс!

Вылезать из-под тепленького лапника неудобно. Это тебе не одеяло, что можно откинуть сразу и пойти. Тут надо осторожно и медленно – веточка за веточкой. Блин, напрягает!

– Ты куда?

– В кустики.

– Далеко не отходи.

Знаем уже, плавали. Эльфы, орки… за каждым деревом по куче героев. Но приколы приколами, а ведь и вправду можно легко наткнуться. Пока лежишь под елочкой, вроде бы и никого нет, а как выйдешь в поле чистое да кликнешь клич… Одна мысль не дает покоя: «А как меня вчера, одинокую, никто в лесу не усмотрел? Повезло?» Будем считать, что так.

Как же удобно мужикам! Они могут под каждым деревом, а то и вовсе «не отходя от кассы». А мне? Ищи кустики погуще да еще и сиди, оглядываясь, как кукушка. Ведь женщина прервать процесс, в отличие от противоположного пола, не может. Препротивнейшее чувство полного бессилия.

Вернулась чуть ли не бегом, и под елочку – юрк. Хорошо тут, никто не увидит. Ветви густые с трех сторон до самой земли ложатся, а с четвертой – эльф прикрыл лапником. Удобно, как в домике. Смотрю, а мой спасенный расслабился, откинулся облегченно, будто не я, а он по лесу зайцем скакал. Но глаза не закрыл, смотрит, меня рассматривает. А чего тут рассматривать? Нос картошкой, скулы высокие, глаза маленькие – не Мисс Украина, однозначно! Я тоже прилегла поудобнее и на него уставилась. Мужики должны быть немного красивее обезьян – так гласит женская народная мудрость. Но тут до красоты, хоть обезьяньей, хоть человечьей, было как раком до неба. Скорее с него надо было делать иллюстрацию к медицинскому учебнику травматологии. Смотреть страшно. Даже глаза и то красные от полопавшихся сосудов. Сине-черно-красная картина маслом «Орки рулят!».

– М-да, – вынесла я свое резюме, – нехило тебя обработали!

– Как? – не понял он.

– Красиво! – перевела я.

– Ничего, зато живой, – ухмыльнулся он. – Благодаря тебе.

– Давай хоть обезболивающее дам? – неожиданно для себя предложила я.

– Что значит «обезболивающее»? Ты можешь меня вылечить?

– Вылечить? Ну, ты много хочешь! Просто укол со специальным лекарством, которое временно снимет боль.

Он помолчал. Похоже, пытался переварить мое предложение.

– Хорошо… – наконец мужчина согласился. Видно, боль уже окончательно его достала. Еще бы – столько порезов и ожогов! Что делается внутри его организма после знакомства с пудовыми кулаками орков, я даже представлять не хотела.

Укол он воспринял спокойно, но удивленно смотрел за всеми моими действиями. Я себе такой же в плечо уколола. Док мне напоследок целую упаковку умудрился кинуть, а еще четыре заправленных шприца, оставшихся после вчерашнего – так что терпеть боль я не собиралась. Мало ли что будет дальше!

– Спасибо, – человек слабо улыбнулся. – Легче.

– Слышь, – внезапно осенило меня, – а как тебя зовут? А то неудобно с тобой разговаривать!

То, что думать о нем, как о безликом «мужчине» и «человеке», меня тоже утомило, я говорить не стала.

– Рандир. А тебя?

– Леттлерг, – я почему-то воспользовалась игровым именем, – но можно Ника.

Вопросов было много, но я девушка застенчивая и не могу вот так сразу: «А что? А почему?» Любопытство сгубило кошку… я кошка (по году), но мое любопытство имеет пределы. На данный момент – физические. И не только мои.

Рандир лежал полузакрыв глаза. На лбу выступали бисеринки пота. Лекарство лекарством, но такие раны одним уколом не обезболишь.

Я не стала его трогать. Вспомнилось несколько амерских фильмов, где героиня сначала спасает главного героя, а потом чуть в гроб не вгоняет своими вопросами. Уподобляться голливудской Мэри Сью не было никакого желания. Что мне надо будет, я в свое время узнаю. И про мир, и про эльфов – надо только запастись терпением. Тем более что звуки разговора могут выдать наше убежище. Эльфы ходят тихо – мы их не услышим, а они нас могут.

Вот так мы и лежали молча в ожидании эльфа. Кстати, куда он пошел?

– Твой эльф не приведет подмогу из таких же, как он? – с деланым безразличием тихонько спросила я.

– Ты что-то имеешь против эльфов? – так же тихо, еле слышно отозвался Рандир. – Каких?

– А они что, разные?

– Да.

Вот те раз! Хотя он прав. Люди тоже делятся и по семьям, и по родам, и по кланам, а еще по народам и по странам.

– Я не знаю какие, но они не далее как вчера поубивали моих друзей.

– Где-то недалеко?

– Да… – как бы описать, где? Никаких особых ориентиров у меня не было. – Полдня ходьбы на запад… кажется.

– Это территория скайль-т-тэйли. Они так считают. Убивают всякого, кто ступит на их земли.

– А орки?… Или кто это ночью вас пытал?

– Ур-хаи. Интересно ты их назвала – орки. Орк, на их языке – изначальный. Я не слышал, чтобы кто-то их так называл. Разве только они сами промеж себя… Откуда ты?

Ну, вот мы и пришли к вопросу, на который у меня не было ответа. Тут или идти ва-банк и раскрываться, или врать и главное – не забыть, что наврала. Рандир пока про себя тоже ничего не рассказывает. Доверие – это хорошо, но есть ли у меня другой выход?

– Если не хотите, можете не говорить, Госпожа. Простите меня.

Я вскинула глаза. Почему так резко поменялся его голос? Откуда переход с «ты» на «вы»? Или я что-то пропустила?

Но Рандир уже закрыл глаза, делая вид, что ему тяжело говорить дальше и лучше он отдохнет. Напряженное, учащенное дыхание не оставляло сомнений, что наш разговор ему стоил остатков сил. Обезболивание имело тоже свои границы.

– Рандир?

– Не бойтесь, госпожа, – голос был еле слышен, – Тауэр не приведет скайль-т-тэйлей. Он пошел за людьми…

Мне ничего не оставалось, как поверить и улечься на лапник в ожидании обещанной подмоги.

12

Ждать. Это самое страшное, когда не знаешь, чего. Получается, что Рандир меня напугал и теперь я боюсь вылезти и отправиться своим путем? Куда? До первой сосны или до второй? Разумнее принять правила Игры и довериться спасенным. Тем более что если их психология не очень отличается от нашей, то они мне должны по гроб жизни.