Великое таинство - Жак Кристиан - Страница 40

— Но между нами — какие секреты!

— Даже между нами. Это приказ Безволосого.

Бега про себя посмеивался. Значит, старик пытается помешать распространению известия о новой катастрофе, которая до основания разрушит надежды жителей священной земли, а потом прокатится, как землетрясение, по всему Египту, повергая его в отчаяние.

— Говорят, что Икер убит, — прошептал служитель КА.

— Не может быть! — воскликнул Бега. — Нельзя доверять таким бессмысленным слухам.

— А разве офицер стражи не был убит?

— Это наверняка сердечный приступ.

— А то, что развернута армия, что приняты неслыханные меры безопасности, что усилена охрана всех строений? Видимо, нам угрожает ужасная опасность!

Вошел Безволосый, и разговоры прекратились.

На его лице пролегли глубокие морщины, он даже постарел.

К его обычной суровости добавилась пронзительная печаль. Даже самые оптимистично настроенные жрецы поняли, что ситуация крайне серьезна.

— Царский сын Икер умер, — объявил он. — И все же мы продолжим подготовку к празднованию таинств месяца хойяк.

— Он умер естественной смертью или убит? — спросил служитель КА.

— Это убийство.

Наступила глубокая тишина.

Даже Бега испытал нечто вроде шока, словно перед ним рухнул целый мир. Чудовищное злодеяние на священной земле Осириса, жестокость в самом центре благостного покоя!

— Арестованы ли виновные?

— Нет еще.

— Известно ли, кто они?

— К несчастью, пока нет.

— Точно ли они еще в Абидосе?

— Это неизвестно.

— Но ведь в таком случае мы все — в опасности! — воскликнул служитель КА.

— А что с начальником специальных подразделений? Он ведь тоже убит!

— Это верно.

— Другой бандой преступников или той же, что убила Икера?

— Этого мы не знаем. Начинается расследование. Великий царь принял необходимые меры для вашей безопасности. Будем соблюдать наш закон и посвятим себя исполнению ритуалов. Лучшего способа воздать должные почести Икеру нет.

— Я что-то не вижу нашей несчастной Исиды, — произнес Бега. — Она покинула Абидос?

— Супруга Икера сейчас в таком горе, что она не в состоянии нести бремя своих обязанностей. Постоянными жрицами будет руководить Нефтида.

Бега ликовал. Икер умер, Исида уехала! Даже тысяча солдат менее опасны, чем эти двое. Он уже давно мечтал убрать эту женщину. Она была слишком красива, слишком умна, слишком светла. Исчезновение Икера унесло ее и отняло у нее способность вредить Провозвестнику. Она будет изнывать от горя во дворцах Мемфиса!

— Перечень наших несчастий на этом не заканчивается, — печально продолжил Безволосый. — Осквернена гробница Осириса, украден драгоценный сосуд…

— Но ни Абидос, ни Египет не переживут подобного несчастья! — прошептал раздавленный горем служитель КА.

— Запомните, — настойчиво повторил Безволосый, — мы продолжаем жить по нашим правилам и законам.

— Ради какой надежды?

— Для того чтобы действовать, надеяться не обязательно. Ритуал передается через нас и помимо нас. Какими бы ни были обстоятельства.

Убитые горем постоянные жрецы отправились по своим обычным делам, отдавая распоряжения временным жрецам, которые тоже были удручены и обеспокоены. Безволосый не требовал полного молчания, и информация быстро распространилась.

Наступил вечер, Бина массировала ноги своему господину. Во тьме их служебного жилища он принадлежал ей и больше не вспоминал об этой проклятой Нефтиде, которую она убила бы своими руками. Бина — мягкая, предусмотрительная, подчиняющаяся малейшим капризам Провозвестника, — останется его главной женой, распределяющей обязанности между другими, которые будут ей подчиняться. И если одна из них попытается занять ее место, она разорвет ей тело, выцарапает глаза, бросит собакам на растерзание.

Провозвестник поужинал небольшим количеством соли, Бина есть не стала. Она не пила алкоголя, не ела никакой жирной пищи, потому что боялась потолстеть и разонравиться своему повелителю. Если она останется прекрасной и желанной, она победит губительное время.

На пороге возникла чья-то фигура. Схватив кинжал, Бина преградила ей путь.

— Это я, Бега!

— Еще бы один шаг, и я перерезала бы тебе горло. В следующий раз говори, что это ты.

— Я не хотел тревожить соседей. Здесь рядом стражники. Часовые постоянно наблюдают за городом. Никто не может ни въехать, ни выехать из Абидоса.

— Остается наш запасной выход! — напомнила Бина.

— По словам Шаба, им воспользоваться невозможно. Пустыня патрулируется лучниками.

— Не терзай себя, — спокойно произнес Провозвестник. — Сказал ли Безволосый правду?

— Он слишком потрясен, чтобы молчать! С завтрашнего дня размеры катастрофы будут известны всем. Постоянные жрецы просто убиты. Прекрасный дом Осириса разваливается. Без защиты богов они чувствуют себя обреченными на смерть. Это полный триумф, господин! Когда столица окажется в крови и огне, силы безопасности рассредоточатся и мы возьмем власть.

— Как Сесострис?

— Он уехал из Абидоса.

— Куда?

— Не знаю. Убитая горем Исида тоже уехала.

— И не будет присутствовать на похоронах собственного мужа?

— Труп были вынуждены похоронить тайно.

— Это мало похоже на египетские обычаи! — в раздумье произнес Провозвестник. — Не ослеплен ли ты достигнутой победой?

— В отчаянии враг ведет себя как безумный зверь!

— По крайней мере, пытается нас в этом уверить.

— Почему же вы сомневаетесь?

— Потому что фараон восстановил защитное поле, которое производят четыре молодые акации, снова раскрыл глаза львам-стражникам и восстановил ковчег на колонне, прикрыв его покровом!

— Отвлекающий маневр! Он хочет нас уверить в защите головы Осириса!

— Безволосый что-нибудь говорил на этот счет?

— Нет, но он признал, что гробница Великого бога осквернена и что исчезла запечатанная ваза. Абидос больше не питается божественной энергией.

— И все же энергия четырех маленьких акаций вполне действенна. Если прибавить к этому военное присутствие, то мне никак не подойти к Древу Жизни и не ускорить его гибель. К чему же предосторожности, если фараон отказывается сражаться?

— Для отвода глаз! — предположил Бега. — Боясь, что в Мемфисе начнутся беспорядки, фараон спешно отправился туда.

— Логика этого действительно требует. И все же этот монарх умеет вести сверхъестественную войну. Смерть вырвала у него его духовного сына, буря накрыла Абидос, и он покидает город, чтобы предпринять… Что?.. Согласиться на то, чтобы плыть по течению?.. Нет, это на него не похоже.

— Но ведь защищать Мемфис необходимо, — заметил Бега.

— Спасти Осириса — еще важнее. Фараон такой силы не сдается и не дезертирует. Восстановив магический барьер, каким бы относительно слабым он нам ни казался, сохранив акацию, он выказал свое желание продолжать борьбу с более совершенным оружием в руках.

Красные глаза Провозвестника вспыхнули огнем.

— Сесострис не поехал в Мемфис! — воскликнул он. — Я хочу узнать его истинные намерения. Порасспроси-ка начальников порта и моряков.

— Но я рискую вызвать их подозрение!

— Продолжай выказывать мне верность, мой храбрый друг.

Бега ощутил, как загорелось изображение Сета на его ладони…

— А отъезд Исиды вас не интересует? — мягко спросила Бина.

Провозвестник погладил ее волосы.

— Как может женщина повредить мне?

23

Провинции Египта были земной проекцией вселенной. Сочетая в себе этот и тот миры, соответствующие друг другу и гармоничные, Обе Земли были любимы богами. Они являлись чем-то вроде тела Осириса, которое любое разделение подвергало опасности уничтожения. Фараон, прочно соединяя Север и Юг, осуществлял реальность воскрешения.

Каждая провинция хранила несколько реликвий, в том числе одну часть тела Осириса, тщательно скрываемую и охраняемую. Благодаря указаниям «Книги Тота» Исида узнала, что четырнадцать таких частей имели особое значение, потому что их хватило бы для создания неизменнной в своей форме и состоянии мумии, способной принять на себя смерть Икера.