Стоунхендж - Корнуэлл Бернард - Страница 82

Лучники врага достигли дальнего берега реки и поколебались какое-то время среди густых зарослей кипрея перед тем, как прыгнуть в воду.

— Осторожно стрелы! — прокричал человек рядом с Сабаном.

Были выпущены первые стрелы, и Сабан увидел их мелькание в небе. Ни одна не приблизилась к нему, хотя в кое-где люди отскакивали в сторону от пикирующих в них стрел. Лучники Каталло рассредоточились вдоль всей линии войска, и их стрел было немного. Однако им удалось поразить нескольких воинов, и эти ранения ободрили копьеносцев, двигающихся позади стрелков. Они с плеском переходили через реку, обходя жрецов, которые всё ещё спокойно переговаривались.

— Ты собираешься воспользоваться своим луком? — спросил Сабана Мерет, и Сабан достал стрелу из колчана и вложил её в тетиву, но не оттянул её. Было время, когда он мечтал стать героем, о котором слагаются песни его племени, но сейчас он не испытывал жажды крови. Он не мог ненавидеть Дирэввин или её людей, и поэтому просто смотрел на приближающегося противника, и ему хотелось знать, как Камабан планировал отразить такой бешеный натиск.

— Дайте им подойти! — призывал Камабан.

Ни один из лучников Рэтэррина не ответил на стрелы, выпускаемые ободрёнными стрелками Раллина, которые подошли ещё ближе и теперь их стрелы летели ровно и быстро — слишком быстро, чтобы увернуться от них. И люди кричали, когда в них попадали, спотыкались и падали на спину, и вид раненых людей спровоцировал группу опытных воинов Раллина побежать вперёд с громкими криками, стремительно поднимаясь вверх по отлогому холму.

— Пора! — прокричал Камабан, и первый ряд его воинов расступился в стороны, позволяя множеству лучников выпустить жалящее облако стрел прямо в лицо отряду Раллина. Дюжина врагов упала, один из них со стрелой в глазу, а оставшиеся копьеносцы Каталло остановились, изумлённые таким внезапным градом стрел с кремневыми наконечниками. Затем в их сторону просвистела ещё одна партия стрел, потом третья, и в этот момент Гундур издал боевой клич Рэтэррина, и его избранные воины с развевающимися лисьими хвостами закричали и начали атаковать. Лучники Камабана теперь расступились, направляясь влево и вправо, и оттесняя лучников врага назад. Люди Рэтэррина казались очень робкими, и их внезапная контратака, молниеносная, как нападение змеи, ошеломила врага.

Гундур и Ваккал повели своих подчинённых прямо в группу раненых людей Раллина. Ваккал, перья лебедя ярко выделялись на его волосах, размахивал своим топором с длинной рукоятью, а Гундур эффективно орудовал своим тяжёлым копьём. Очень быстро центр поля превратился в клубок людей режущих и наносящих удары, но лучники Камабана наносили жестокий удар, и теперь избранные воины Рэтэррина прорвались через центр сил Раллина. Они убили самых великих героев Каталло в реке, где Раллин пытался возобновить борьбу, пока Ваккал не метнул свой топор. Тяжёлое лезвие поразило Раллина в голову, и вождь противника упал среди зарослей кипрея. Гундур издал крик и с плеском ворвался в реку, вонзив своё копье Раллину в грудь. За ним последовал Камабан, широко размахивая своим мечом, что было опасны как для своих, так и для врагов. Дикий вид Камабана, его полосатое лицо, волосы с подвешенными костями и окровавленная кожа повергли в ужас людей Каталло. Они отступали и отступали, а потом побежали ещё быстрее, когда воины с лисьими хвостами ринулись в шумную атаку.

— Пора! — закричал Камабан остаткам своей линии войска. — Идите и убейте их! Их жизни ваши!

И люди Рэтэррина, так же ошеломлённые, как и враги, успехом своих воинов в центре линии, и увидевшие, как люди Каталло охвачены страхом и отступают, издали мощный крик и бросились вперёд к реке.

— Убейте их! — завывал Камабан. — Убейте их!

Его завывания оживили его победоносный центр, и он повёл его в дико кричащее наступление перешедшее в преследование врага, всё ещё численно превосходившего силы Камабана, но охваченного паникой из-за гибели своего вождя. Люди Рэтэррина издавали радостные победные крики, когда поражали в спину убегающего врага. Они убивали с яростью от высвобожденного страха, кричали и кололи кинжалами, резали и били. Паника перешла в полный разгром, когда символ племени Каталло попал в руки Ваккала. Он ударил мечом слепого Мортора, схватил шест и разбил череп своим клинком. И вид разрушения черепа вызвал громкий стон в рядах дезорганизованного врага. Женщины Каталло побежали к своему большому храму, а отступающие копьеносцы в панике последовали за ними. Наступил хаос, а воины Камабана ловили и преследовали убегающие группы людей. Каталло потерпел поражение, Каталло спасалось бегством, а люди Рэтэррина насыщали своё оружие убийством.

Сабан единственный не преследовал врага. Он следил за Дирэввин, которая находилась на западном крае своей линии, когда Гундур и Ваккал одолели людей Раллина, и с ужасом смотрела на катастрофу своего племени. Сабан увидел, как двое воинов Каталло попытались отвести её обратно в селение, но Дирэввин догадалась, куда будет стремиться армия Камабана, и поэтому она отбежала на несколько шагов западнее. А когда она увидела кричащих людей Каталло, пересекающих реку и собирающихся на Священной Тропе, она направилась в лес, расположенный за войсковой линией Камабана. Она думала, что безопасно доберётся до леса, но двое лучников Рэтэррина увидели, как она бежит к югу, и выпустили стрелы. Одна из стрел попала Дирэввин в ногу и она споткнулась, но двое верных копьеносцев подняли её и почти затащили её в деревья, а лучники, жаждущие вознаграждения от Камбана, побежали следом.

Сабан последовал за ними в лес. Он не мог видеть Дирэввин или её преследователей, но потом он услышал звон тетивы и отчаянный крик Дирэввин. Сабан повернул на шум и, пробравшись сквозь густые заросли орешника на маленькую опушку, он увидел, что один из копьеносцев Каталло лежит убитый с чёрно оперённой стрелой в горле. Дирэввин с бледным и искажённым от боли лицом сидела у покрытого мхом ствола дуба, а её единственный оставшийся защитник стоял лицом к лицу с двумя лучниками из Рэтэррина. Они ухмылялись, довольные лёгкостью своей ожидаемой победы, но нахмурились, когда Сабан ворвался на опушку.

— Её поймали мы, — многозначительно сказал один из лучников.

— Конечно, вы, — согласился Сабан, — и вознаграждение будет полностью вашим. Мне его не надо, — он не знал ни одного из этих юношей, которые были совсем мальчиками. Он улыбнулся ближнему из них и вложил стрелу в тетиву. — У вас есть нож? — спросил он у них.

— Нож? — спросил один из них.

— Вы должны отрезать у колдуньи голову, — объяснил Сабан, натягивая тетиву и направляя длинный кремневый наконечник на вражеского копьеносца. — Помните, какая награда за её смерть? Её череп, наполненный золотом, поэтому вы должны принести моему брату её голову, если хотите разбогатеть, — он бросил взгляд на Дирэввин, наблюдающей за этой сценой с непроницаемым лицом. — Но вы знаете, как отвести её предсмертное проклятие?

— Её проклятие? — спросил ближайший лучник обеспокоенным голосом.

— Она колдунья, — многозначительно сказал Сабан.

— А ты знаешь, как? — спросил лучник.

Сабан улыбнулся.

— Тебе надо убить колдунью вот так, — сказал он и быстро повернулся так, что его стрела была направлена на ближнего лучника. Он выпустил её и увидел кровь, брызнувшую струёй на зелёную траву. Он отбросил лук в сторону, схватился за умирающего человека и они повалили второго лучника на заплесневелые опавшие листья. Он ударил его по лицу, выругался, когда его противник ударил кулаком в ответ, и потом увидел, как глаза у того в агонии расширились, и услышал хруст рёбер. Это копьеносец Дирэввин вонзил своё бронзовое копьё в спину лучника.

Сабан встал. Его сердце бешено билось, а льющийся пот разъедал глаза.

— Я думал, что за всю битву я не убью ни одного человека.

Первый лучник, у которого в горле торчала стрела Сабана, приподнялся от боли и потом неподвижно замер.

— Ты не хотел убивать? — презрительно спросила Дирэввин. — Неужели женщина из Чужаков настроила тебя против убийства?