Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Грядет пора развлечений - Лейбер Фриц Ройтер - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

— Из-за него.

— Кого?

Молчание.

— В чем вообще дело? — спросил я.

Она все так же не смотрела в мою сторону.

— Послушай, — весело сказал я, меняя тактику. — Ты должна мне что-нибудь рассказать о себе. Я даже не знаю, как ты выглядишь. — Полушутя я поднес руку к ее шее, и тут же последовал быстрый удар. Я отдернул руку, чувствуя резкую боль: на тыльной стороне ладони виднелись четыре маленькие точки, из одной уже сочилась тонкая струйка крови. Я взглянул на ее ногти и заметил, что на них надеты остроконечные серебристые наперстки, которые я принял за лак.

— Мне очень жаль, — услышал я ее голос. — Ты меня так испугал. На мгновение мне показалось, что…

Она наконец повернулась в мою сторону, шуба ее распахнулась: под нею было вечернее платье в стиле критского Возрождения — кружева, поддерживающие груди, но не закрывающие их.

— Не злись, — сказала она, обнимая меня за шею. — Сегодня ты был великолепен.

Мягкий серый бархат ее маски касался моего лица. Сквозь кружева высунулся влажный теплый кончик языка и прильнул к моему подбородку.

— Я не злюсь, — ответил я. — Просто удивлен и хочу тебе помочь.

Такси остановилось. По обе стороны улицы виднелись черные отверстия окон с торчащими в них осколками стекла. В туманном пурпурном свете я заметил несколько оборванных фигур, движущихся к нам.

— Это движок, — пробормотал водитель. — Приехали. — Он сидел сгорбившись, неподвижно. — Плохо, что это случилось именно здесь.

— Обычно хватает пяти долларов, — прошептала моя спутница. Она с таким страхом смотрела на собирающиеся фигуры, что я поборол возмущение и сделал, как она советовала. Водитель взял банкнот без единого слова. Вновь запуская двигатель, он высунул руку в окно, и я услышал, как о мостовую звякнули несколько монет.

Моя соседка вновь прижалась ко мне, но смотрела на экран телевизора, где крепко сложенная девица как раз укладывала на лопатки конвульсивно дергающегося Малого Зирка.

— Я так боюсь, — прошептала она.

«Рай» оказался таким же разрушенным районом, но там был клуб с занавесками на окнах, в дверях которого стоял грузный швейцар, одетый в космический скафандр. Меня это слегка ошеломило, но, пожалуй, понравилось.

Мы вышли из такси в момент, когда на тротуар упала пьяная старуха, сорвав при этом маску. Какая-то шедшая перед нами пара отвернула головы от полуоткрытого лица, словно смотрели на отвратительное тело на пляже. Когда мы входили за ними в клуб, я услышал голос швейцара:

— Быстрее, бабуля; иди и закройся.

Внутри царил голубой полумрак. Девушка утверждала, что здесь мы сможем поговорить, но мне это показалось невозможным. Кроме хорового сморкания и покашливания (говорят, что половина американцев аллергики) здесь был еще ансамбль, игравший исключительно громко в новейшем стиле, согласно которому электронная компонующая машина выбирала случайные группы звуков, а музыканты добавляли к этому свои мизерные индивидуальности.

Большинство клиентов сидели в отдельных боксах. Ансамбль играл за баром, а на эстраде танцевала девушка, совершенно голая, если не считать маски. Небольшая группка мужчин в конце бара не обращала на нее внимания.

Мы изучили меню, написанное золотыми буквами на стене, и нажали кнопки, заказывая цыпленка, жареные креветки и два шотландских. Минуту спустя раздался звонок, я поднял сверкающую крышку и взял наши бокалы.

Группа мужчин из конца бара направилась к дверям, но, прежде чем выйти, оглядели зал. Моя спутница как раз сняла шубку. Взгляды мужчин остановились на нашем боксе. Я отметил, что их было трое.

Музыканты ансамбля прогнали танцовщицу со сцены. Я подал женщине соломинку, и мы стали пить.

— Ты хотела, чтобы я тебе чем-то помог, — сказал я. — Кстати, должен сказать, что ты прелестна.

Она кивнула, что могло означать благодарность, осмотрелась и наклонилась ко мне.

— Мне трудно было бы попасть в Англию?

— Нет, — ответил я, несколько удивленный. — Конечно, при условии, что у тебя есть заграничный паспорт.

— А его трудно достать?

— Пожалуй, да, — сказал я, удивленный ее невежеством. — Твоя страна не любит, когда ее граждане путешествуют, хотя и не так строга в этом отношении, как другие.

— А британское консульство может помочь мне получить паспорт?

— Трудно сказать, чтобы то была их…

— А ты мог бы?

Я заметил, что за нами следят. Рядом с нашим столом прошел мужчина в обществе двух девушек. Девицы были высокие, с волчьими движениями, их маски сверкали драгоценностями. Мужчина шел между ними крадущимся шагом, словно лис на задних лапах.

Моя спутница даже не взглянула на них, однако постаралась вжаться поглубже в кресло. Я заметил у одной из девушек большой желтеющий синяк на левой руке. Через минуту все трое скрылись в глубокой тени одного из боксов.

— Ты их знаешь? — спросил я. Она не ответила. — Не уверен, что Англия тебе понравится. Наша суровая жизнь отличается от вашего американского стиля.

Она снова наклонилась вперед.

— Но я должна бежать отсюда.

— Почему? — мне это уже начало надоедать.

— Потому что боюсь.

Опять зазвенело. Я поднял крышку и подал ей жареных креветок. Соус, которым полили грудку цыпленка, был великолепной комбинацией из миндаля, сои и имбиря. Однако что-то было не в порядке с микроволновой печью, которая размораживала и разогревала мою порцию, потому что уже в первом куске я разгрыз оказавшийся в мясе кусок льда. Эти тонкие механизмы требовали постоянного контроля, а механиков не хватало.

Я отложил вилку.

— Чего ты, собственно, боишься?

Впервые ее маска не отвернулась от моего лица. Ожидая ответа, я чувствовал усиливающиеся в ней страхи, хотя она их еще не назвала, — маленькие, темные фигурки, роящиеся в ночи снаружи, собирающиеся в радиоактивной свалке Нью-Йорка, ныряющие в пурпур. Мне вдруг стало жаль девушку, захотелось помочь ей. Это теплое чувство соединилось со страстью, родившейся во мне в такси.

— Всем, — сказала она наконец.

Я кивнул и коснулся ее руки.

— Я боюсь Луны, — начала она тем же мечтательным голосом, что и в такси. — На нее нельзя смотреть и не думать об управляемых ракетах.

— Та же самая Луна светит и над Англией, — напомнил я.

— Но то уже не английская Луна, она наша и русских. Вы не виноваты. А кроме том, я боюсь автомобилей, банд, одиночества и Ада. Боюсь вожделения, срывающего маску с лица. А еще… — голос ее стал тише, — боюсь борцов.

— Вот как? — спросил я.

Ее маска приблизилась ко мне.

— Ты слышал о борцах? — быстро спросила она. — О тех, что борются с женщинами? Они часто проигрывают, ты это знаешь, и тогда им нужна девушка, чтобы излить свою неудовлетворенность. Мягкая, слабая и испуганная девушка. Им это нужно, чтобы почувствовать себя мужчинами. Другие мужчины не хотят, чтобы у борцов были девушки, хотят лишь чтобы они боролись с женщинами и были героями. Однако им нужна девушка, и для нее это ужасно.

Я крепко сжал ее пальцы, словно мог таким образом передать ей свой оптимизм. При условии, что сам его имел.

— Думаю, что смогу забрать тебя в Англию, — сказал я.

Тени вползли на наш стол и остановились. Я посмотрел вверх, на троих мужчин, которых я видел в кабриолете. На них были черные свитеры и обтягивающие черные брюки, лица их ничего не выражали, как у наркоманов. Двое встали рядом со мной, третий склонился над девушкой.

— Исчезни, приятель, — это ко мне. Третий тем временем говорил с девушкой.

— Поборемся, сестра? Что выберешь: дзюдо, бокс или «до первой смерти»?

Я встал. Бывают минуты, когда англичанин просто обязан дать себя избить. Однако именно в этот момент плавным шагом, словно звезда балета, подошел человек-лис. Реакция троих мужчин удивила меня — они явно смутились.

Пришелец улыбнулся.

— Такими штучками вы моей благодарности не добьетесь, — сказал он.

— Не пойми нас неверно, Зирк, — умоляюще сказал один.

— Я сделаю это, если будет нужно, — ответил он. — Она рассказала мне, что вы хотели сделать сегодня. Это тоже не вызывает у меня симпатии к вам. Убирайтесь.