Мечты, ставшие явью - Первухина Александра Викторовна - Страница 4

В тот страшный день Света поняла, что все, что окружало ее двенадцать лет, было искусной ложью, наивно принимаемой ею за истину. Следующие несколько месяцев она внимательно наблюдала за родными, с ужасом замечая мелкие детали, на которые раньше просто не обращала внимания. Они с беспощадной беспристрастностью подтверждали ее подозрения. Сначала девушка задалась вопросом, почему старший сын, вроде бы любимый наравне с остальными детьми, не появляется в родительском доме месяцами, а когда все-таки появляется, то ограничивается вежливым приветствием и ужином за общим столом, даже не пытаясь рассказывать о себе и совершенно не интересуясь тем, что происходит с остальными членами семьи.

Переборов свой детский страх перед старшим братом, который всегда выглядел суровым и нелюдимым, Света решилась однажды приехать к нему домой, улизнув с занятий и рискуя нарваться на серьезное наказание со стороны родителей. Чего ей стоило добраться до квартиры брата, расположенной в далеко не престижном районе, девушка предпочитала не вспоминать, но до сих пор бережно хранила в памяти удивление и радость, отразившиеся на лице Константина, когда он увидел ее на своем пороге. Света потратила немало сил на то, чтобы разговорить брата, и лишь после того, как она, всхлипывая, пересказала ему разговор родителей, Костя наконец оттаял и перестал перед ней притворяться, что является членом одной большой любящей семьи. Как оказалось, он обожал свою маленькую сестренку и, не желая ее травмировать, продолжал играть опостылевшую ему роль примерного сына людей, которых он не только не любил, но даже не уважал.

А Света с тех пор загорелась желанием найти свою сводную сестру или брата, мечтая, что они втроем станут настоящей семьей, а не красивой вывеской, за которой прячется равнодушие ко всему, кроме своих желаний и потребностей. И вот теперь она смотрит в глаза своей сестре и просто не может сдвинуться с места. Снежана оказалась совсем не такой, какой ее себе представляла Света, разглядывая фотографию и слушая краткие характеристики Кости, описывающего поведение и привычки девушки. Константин, ради любимой младшей сестренки в свободное от работы время занявшись поисками по своим каналам незаконнорожденного ребенка отца, смог узнать многое. Благо работа в милиции давала возможность доступа к нужной информации, а объект поиска и не думала прятаться, ведя добропорядочную жизнь среднестатистического обывателя, даже в кошмарном сне не способного представить себя человеком, который может заинтересовать правоохранительные органы.

Девушка, являющаяся сестрой Светланы, действительно выглядела серой мышкой, смертельно озабоченной тем, как бы понадежнее спрятаться на ровном месте, чтобы не вызывать любопытства окружающих, но натренированный взгляд модели, привыкшей оценивать потенциальных соперниц, мгновенно выхватил несоответствия избранному образу. Под бесформенной бесцветной одеждой явно скрывалась не излишняя полнота, о которой упомянул Костя, описывая новую родственницу, а стройная и сильная фигура, способная вызвать зависть у любой представительницы женского пола, хоть сколько-нибудь озабоченной собственной внешностью.

Невольно в голове Светланы мелькнула привычная для женщин всего мира мысль: «Вот если бы ее приодеть...», а в следующий миг она внимательнее присмотрелась к своей сестре и мгновенно забыла об ее одежде. Холодное безразличие в голубых глазах Снежаны заставило Свету невольно поежиться. Вдруг отчего-то вспомнились немногочисленные друзья Кости, как и он сам, не раз бывавшие в «горячих точках» страны. У этих суровых мужиков, иногда заходивших в гости к боевому товарищу, прошедших огонь и воду, во всех предусмотренных природой и изобретенных человеком видах был точно такой же равнодушный, ледяной взгляд, в котором отчетливо читалось полное безразличие к тому, жив их собеседник или сейчас умрет, пусть даже и от их рук.

Светлана усилием воли заставила себя встряхнуться, отвела глаза, разрывая зрительный контакт с сестрой, и, решительно напомнив себе, из-за чего она влезла в эту авантюру, приступила к исполнению своего замысла, молясь про себя о том, чтобы первая в ее жизни самостоятельно разработанная операция по налаживанию контактов с незнакомым, но очень нужным ей человеком увенчалась успехом. Дождавшись, когда выдохшаяся классная руководительница, минут десять читавшая классу мораль о том, как они должны обращаться с новенькой, разрешит ей занять свободное место, Света ослепительно улыбнулась своим новым одноклассникам профессиональной улыбкой фотомодели и раскованной походкой продефилировала к задней парте, демонстративно игнорируя несколько свободных мест, расположенных поближе.

Девушка с независимым видом села на стул рядом со Снежаной, внутренне напрягшись и ожидая от своей новой соседки чего угодно. Если сестра знает о том, кто она, если мать ей рассказала об отце, то вполне возможен конфликт и дело может закончиться для нее большими неприятностями, поскольку драться ее никогда не учили и защитить себя в физическом плане ей вряд ли удастся. Особенно от этого милого создания, вызывающего у нее невольную дрожь.

Однако Снежана явно не горела желанием общаться с новенькой, она только бросила на нее безразличный взгляд из-под длинных, но, к сожалению, совершенно бесцветных ресниц и снова уткнулась в свой учебник, не обращая на свою соседку никакого внимания. Света облегченно перевела дух, констатировав, что, по крайней мере, Снежана ничего не знает о семье своего отца или хотя бы не представляет, как выглядят ее сводные братья и сестра. Это уже было большой удачей. Светлана торопливо вытащила из сумки нужный учебник, тетрадь, ручку и, делая вид, что слушает объяснения учительницы, стала обдумывать, как бы ей все-таки подружиться со своей сестрой.

Может быть, при достаточно близком общении Снежана окажется более приветливой и им удастся найти общий язык? Хотя теперь, после того как она заглянула в эти ледяные, равнодушные глаза, в подобный исход Светлане верилось с ощутимым трудом. Кажется, все ее старания и жертвы оказались напрасными и вместо сестры и близкой подруги она получит еще одного представителя их семейства, полностью безразличного ко всему, кроме своих желаний и капризов. Девушка стиснула зубы, запрещая себе отчаиваться, и принялась старательно записывать то, что говорила учительница, краем глаза следя за своей соседкой по парте.

Глава 1

Снежана равнодушно наблюдала за очередным представлением, устроенным их классной руководительницей. Девушка, стоящая у доски на всеобщем обозрении, казалась, просто наслаждалась вниманием окружающих к своей персоне и уже поэтому не заслуживала того, чтобы к ней приглядываться. Жрица в своей прежней жизни обычной, неприметной школьницы подобных людей недолюбливала, поскольку у них имелось все то, чего она была в то время лишена, а теперь ей было глубоко безразлично их существование. У нее и без того, чтобы морочить себе голову философскими вопросами, почему природа, судьба или боги оказываются более благосклонными к одним в ущерб другим, хватало тем для размышления.

Например, Снежану уже порядком утомили ежедневные лекции матери о ее поведении, манерах и так далее. Если раньше она могла прислушиваться к словам своей родительницы и даже иногда соглашалась с ней, то теперь эти бессмысленные нравоучения стали ее серьезно раздражать, и, кажется, мать это чувствовала. Девушка боролась с собой, но только отделяя душу от тела, могла спокойно выслушивать бесконечные монологи о примерном поведении, которое, несомненно, убережет ее от неприятностей в жизни. Снежана сама была живым доказательством того, что теории ее матери не имеют ничего общего с реальным положением вещей, и ей приходилось прикладывать значительные усилия, чтобы не сорваться во время этих проповедей.

Вся беда заключалась в том, что, когда девушка демонстрировала полное равнодушие к происходящему, лекции матери затягивались до тех пор, пока та не убеждалась, что дочь прониклась ее поучениями. А поскольку изображать эмоции Снежана была просто не в состоянии, то в конце концов, чтобы избавиться от внимания родительницы к своей персоне, приходилось возвращать душу назад в тело и бороться с вырывающимися на волю чувствами и болью, мгновенно набрасывающейся на нее, как голодный пес на кость. Это было утомительно и причиняло девушке физические страдания, но, судя по тому, что за два месяца, прошедшие со времени ее мнимого бунта, мать так и не успокоилась, терпеть подобные пытки ей предстояло еще очень долго.