Рыцарь без ордена - Легостаев Андрей - Страница 39

— Нет, не подумайте, что я пытаюсь вас разжалобить — я готова к смерти. Только я очень хочу, чтобы сейчас… Перед тем, как я умру, вы выполнили мое желание!

Роберту хотелось закричать на нее, но эта девчушка чем-то вызывала уважение. И если самому отпетому негодяю перед казнью позволяют последнее желание, почему он должен отказывать ей? Он — не судья и не палач. Он — воин. Он не наказывает, а лишь устраняет возможную в будущем опасность.

Очень захотелось вина. И, в принципе, всего-то делов — вернуться за Найжелом и мчаться в столицу, где этого добра вдоволь.

Но он стоял, не зная какой у него вид — мрачный, или сурово-равнодушный. Что должно быть сделано — будет. Так или иначе.

— Говори! — оборвал он паузу, почувствовав, что сейчас у девушки начнется истерика.

Вот что он от всей души боялся и ненавидел, так это женских слез, когда самые красивые лица становятся обезображенными. Может поэтому, искренне любив свою единственную, он большую часть жизни провел вдали от нее.

— Граф Роберт!.. — ей, видно, тяжело давались слова. — Граф Роберт, я не хочу предстать перед лицом своих предков девственницей.

Граф не понял.

— Граф Роберт, я умоляю вас!

Он чуть не озверел от этой просьбы — перевоплощаться в дракона и везти ее к тому, кого она там захочет!.. Даже преступнику откажут в выполнении подобного желания.

Но девушка вдруг начала быстро сбрасывать с себя одежды.

— Граф Роберт! — недоверчиво вскричала она. — Неужели вам не хочется меня?!

Тут до него дошло. Он даже зубами скрипнул от злости.

— Неужели… вам… и вправду… не хочется меня?..

— Нет, — едва не рыча, отрезал он.

— Но ведь я красивая!

— Наверное… — нехотя кивнул головой граф.

— А все говорили, что вы известный на всю Арситанию дамский соблазнитель!

Граф уже, наверное, после этих слов не удивился бы ничему. От неожиданности и нелепости ее обвинения он расхохотался.

— Неужели ты всерьез считаешь, что все мужчины, как твой Чев, увидев красотку, думают только о случке? — спросил Роберт.

Она потрясенно смотрела на него, по инерции продолжая развязывать шнуровку на одеждах.

— О, нет, не подумайте, что я хочу обмануть вас! — не к месту проговорила она.

— У меня даже оружия нет!

Она резко сорвала с себя все остававшееся на ней и сделала шаг в сторону от одежды, словно показывая, что у нее ничего нет опасного для жизни графа.

Не сказать, чтобы девушка была красива, но соблазнительна — точно. Другой бы не отказался получить удовольствие. Найжел, например.

— Тебе это нужно? — насупившись спросил граф.

— Да, — сказала она, молитвенно скрестив пальцы. — Я не родила и мои предки не примут меня после смерти. В моем племени это считается бесчестьем. Но ведь никто не знает… если я сейчас с вами… ведь семя будет во мне… Значит… Я не могу иначе умереть…

Да, это серьезно. Граф прекрасно понял ее чувства. И вдруг, глядя на обнаженную девушку, покорно опустившую руки вдоль тела, ему, наверное, первому, открывшему для созерцания свои прелести, он осознал, что и сам совершенно гол.

Проклятье, ну и ситуация! Как бы еще не подвело естество, нагло выдавая его…

Впрочем, раз сообразил, то уж телом-то он своим владеет. Телом, но не душой, которая протестовала против того, что его просили сделать. Любимая женщина, давно ушедшая в могилу, встала перед глазами.

Но главной причиной все ж было другое. По уставу ордена, имени не имеющего, у него больше никогда не могло быть женщины. Ни при каких обстоятельствах. Иначе он потеряет себя, иначе он погибнет. Он давным-давно свыкся с этой мыслью и отучил себя от самого желания плотских утех, хотя первое время после клятвы и потом, после потери жены, это было совсем нелегко.

О, небо, а ведь в умершей жене и этой Кар есть что-то похожее, похожее до удивления. Наверное, во взгляде. В независимости и в то же время покорности…

Он не мог не сдержать слова. Но он не мог и выполнить ее просьбу.

— Оденься! — приняв решение, приказал граф.

— Вы отказываетесь выполнить мое предсмертное желание?! — в ужасе воскликнула она.

— Я сейчас обернусь драконом. Разговаривать не смогу, так что слушай. Сядешь мне на спину. В долине слезешь. Дойдешь до столицы за несколько дней. Или куда ты там захочешь… Отправляйся на все четыре стороны, ищи своего Царя Мира. Но если я еще раз встречу тебя на своем пути — убью без разговоров.

— Граф Роберт!.. Я…

Не слушая ее выкриков, он отступил на несколько шагов назад, чтобы не повредить ей, и начал перевоплощаться в уродливого дракона, с каким сражался накануне.

Площадка для взлета вполне подходящая.

— Граф Роберт, граф Роберт… — только и лепетала потрясенная девушка.

Переход от ожидания неизбежной смерти к чудесному спасению пережить не так просто — кому, как не старому скитальцу и искателю приключений это знать.

Он закончил перевоплощение и безобразной головой на длинной шее кивнул за спину.

Девушка, словно выйдя из столбняка, послушно бросилась к нему. Граф поднял переднюю лапу. Она в ужасе остановилась. Он указал ей на ворох одежды. Ему, конечно, все равно, как она будет добираться до ближайшего поселка, но все же…

Она поняла и проворно стала одеваться.

Драконьи глаза видели так же, как и обычно его собственные. Ничто в графе не изменилось, после переоблаченья, кроме внешнего вида. Он внимательно следил за ее движениями — на всякий случай по привычке, чтобы не выкинула чего-нибудь непредвиденного.

Она натягивала грубую мужскую одежду, повернувшись к нему спиной. И граф вдруг подумал, что может быть зря посчитал для себя прелести любви ненужными и пустяшными. И даже порадовался, что в драконьем облике и не может изменить своего решения. В любом случае — любовь на обрыве священных орнейских гор…

нет. Он слишком стар.

Она привела себя в полный порядок, даже надела шапочку и запрятала туда полурасплетшуюся черную косу. Граф еще раз мотнул головой, чтобы быстрее усаживалась.

Он проклинал себя, Чевара, его учеников, амулеты и всех женщин в мире. Неужели он чувствует к ней какое-нибудь влечение? Полная ерунда. Но если б ему захотелось вспомнить молодость, то быстрее его соблазнила бы эта гордая девчушка, чем изнеженная принцесса Гермонда с роскошными формами…

И еще, уже взлетев и заложив резкий вираж, направляясь в сторону выхода из заваленного ущелья, он подумал, что может уронить ее и надо быть осторожным.

— Ну и как? — с интересом спросил Найжел, когда коричневый орел на его глазах превратился в друга.

Орней все так же сидел на камнях, теребя в руках трофейный амулет с давно починенной цепочкой.

— Попробуй сам, — усмехнулся в ответ Роберт. — Никогда в детстве не мечтал полетать?

— Люди — не птицы.

— Ты прав, — кивнул арситанец. — Но все равно — попробуй.

— Ты нашел третьего ученика Чева? — равнодушно поинтересовался Найжел.

— О нем можешь позабыть, — отмахнулся граф.

Найжел кивнул — чего об этом говорить. Раз друг сказал, что все сделал, значит, так он и есть, он не любитель кровавых подробностей.

Роберт с хрустом потянулся.

— Руки устали с непривычки, — посетовал он. — Словно целый день мечом махал.

Помнишь, как мы с тобой прорубали туннель в лианах? В Каламуртских княжествах.

— Разве забудешь, — улыбнулся орней. — Даже твой Тень помогал.

Граф неожиданно рассмеялся.

— Ты что?

— Да просто подумал, что это наше с тобой приключение останется неизвестно потомкам. А вернее — писарям из скрипториев Теней. Надо же как он опростоволосился! Не часто с ним такое бывало.

— Да, — согласился Найжел. — Я еще вчера обратил внимание, что как-то непривычно — мы сражаемся, а его рядом нет. Постарел он, что ли?

— Так ведь и мы ж не помолодели, Най. У других моих ровесников по несколько Теней сменилось, а у меня до сих пор — первый. Тот самый, что был приставлен ко мне при посвящении в рыцари… Он тоже был тогда совсем молод, а ведь почти не изменился, лишь морщин прибавилось… Знаешь, если он уйдет, мне будет его не хватать.