Рыцарь без ордена - Легостаев Андрей - Страница 3

Впрочем, долой эти думы — нового не надумаешь, а от постоянного перетирания одного и того же тошнит, да и толку никакого. Смотри вперед и предвкушай встречу со старым другом, дороже которого, как оказалось, и нет никого, после потери жены.

— Уже три дня едем — ни поселка, ни придорожной гостиницы… — подосадовал Блекгарт. — Даже ни один путник навстречу не попался. У нас бы уже сотни повозок и тысячи нищих встретили…

Граф усмехнулся.

— Если ты их не видишь, это не значит, что никого нет.

— Я не понял вас, батюшка.

— Прячутся в горах, — безразличным голосом пояснил граф. — Дорога — для важных господ, ее еще прозывают здесь Царской дорогой. Для простых людей есть тропки в горах, покороче, но покруче и поопасней — камнепады случаются, да порой шалят там лихие люди.

— А здесь разве не может быть разбойников?

— Может быть все, — усмехнулся граф. — Запомни это крепко накрепко, сынок.

Считается, что эту дорогу охраняют призраки померших старейшин кланов и их лучших воинов… Но никто лучше не сбережет, как собственная рука, да верный меч. Никогда не рассчитывай на помощь духов, либо лесных или горных существ, только на себя, да на преданного друга. Вбей это себе в сердце, если хочешь… выжить.

Он почему-то внезапно расхохотался. Блекгарту очень трудно было разговаривать с родным отцом, совсем не то, что с многословным бароном, у которого не так давно служил оруженосцем.

Граф неожиданно оборвал смех и поднял вверх руку, в которой была зажата фляга с вином.

— Стоять! — гаркнул он.

Двое знаменосцев тут же натянули поводья. Кавалькада еще какое-то время двигалась по инерции и длинная череда повозок, растянувшаяся по дороге, стала уплотняться — словно червяк стягивается, чтобы преодолеть следующий отрезок пути.

Блекгарт подумал, что отец решил сделать здесь обыденную остановку, чтобы сойти с коня и размять ноги. Многие решили так же и начали присматривать подходящие нагромождения камней, чтоб справить естественные нужды.

Но граф не опускал руку, всматриваясь вдаль. Даже приложил к глазам ладонь руки, вроде козырька от солнца, и чуть привстал на стременах. Его сын тоже посмотрел вперед, но кроме обрыдлой дороги среди не менее надоевших гор ничего не разглядел.

— Видишь? — спросил граф.

— Что? — чтобы не молчать, когда спрашивает отец, переспросил Блекгарт.

— Впереди отряд, — лаконично пояснил граф. — Пыль подняли, как и мы.

— Наверное, это наконец-то встречают нас, — предположил юноша. — Гонца-то еще из порта отправили ихнему королю.

— У них не король, а старейшина, — не сводя глаз с дороги, поправил сына граф.

— Что, в общем-то, одно и то же, если разобраться, раз титул по наследству передают…

Он пробормотал это про себя, совершенно не вникая в смысл сказанных слов. Он принимал решение, которое должно быть единственно верным.

Собственно, а что тут думать? Гонец был отправлен сразу же, как только они высадились с кораблей, их должны встречать, по всем законам рыцарства. Что Блекгарт и сказал вслух:

— Это, наверняка, встречают нас посланцы старейшины орнеев. Давно пора!

— Нет, не пора, — покачал головой граф. — Рановато.

— Отец, но ведь вы сами говорили, что до Иркэна доезжали за два дня. Значит, гонец уже давно был там и они сразу же выслали навстречу рыцарей.

— По моим соображениям, мы должны были их встретить завтра-послезавтра. Но…

все может быть. Могли и вчера встретить, я бы не удивился… Особенно, если встречать поехал Найжел, вот уж кто коней никогда не щадит.

Граф повернулся к молча ожидавшим команды рыцарям.

— Вы двое, — он назвал имена рыцарей, — останетесь здесь. Повозки пусть вплотную подтянутся друг другу и воины из заднего отряда, на всякий случай займут оборону. Окна кареты принцессы закрыть ставнями и никого — слышите, никого! — не подпускать к ней. Даже пролетающую мимо птицу сбивать стрелами и проползающего гада рубить мечами. Это — приказ, за выполнение отвечаете собственными жизнями! Остальные рыцари, с оруженосцами и знаменами поедут со мной. Герольды, трубите марш короля Асидора!

Раздались торжественные звуки труб, равно как зовущие на битву, так и вливающие в душу гордость за свою страну.

Тем же неспешным аллюром, что и прежде, граф направил коня вперед.

Вскоре и Блекгарт увидел приближающийся отряд — с распущенными знаменами, с рыцарем впереди. Это, несомненно, были встречающие, и Блекгарт возрадовался, что на сегодня утомительная дорога закончена — после церемониала приветствий два отряда сольются в один, разобьют шатры и, как того достойно, отпразднуют радостную встречу.

Заметив движущихся к ним рыцарей, встречный отряд остановился, граф продолжал движение — как и подобает гостеприимный хозяин ждет у порога, гость с чистым сердцем движется к нему.

Наконец, расстояние между отрядами сократилось до десятка шагов. Блекгарт видел орнейских рыцарей с приветливыми мужественными лицами, все были в парадных одеждах и лазурных плащах, со значком старейшины Орнеев на груди и собственного клана; за каждым воином оруженосец держал тотем, где под драконом, располагалось изображение покровителя рода.

Впереди на красавце коне каурой масти восседал глава встречающих, рыцарь с пересекающим всю левую половину лица застарелым шрамом.

— Отец! — воскликнул Блекгарт, — это же ваш лучший друг, с которым вы позапрошлым летом приезжали в наш замок! Рыцарь Нэйджел.

— Его зовут Найжел, — коротко бросил граф.

В это мгновение герольды доиграли марш и граф, остановив коня, обратился к своему старому товарищу, который сейчас представлял правителя своей страны.

— Благородный рыцарь, славный орней, сын вепря, сына дракона, мы — посланцы короля Асидора, везем его внучку, принцессу Гермонду, для замужества сыну вашего государя. А также мы везем многие дары старейшине рода дракона, отца всех орнеев, в знак уважения и дружбы между нашими странами.

— Мы рады приветствовать благородных посланцев арситанского короля Асидора на земле орнеев, — глухим басом ответил человек со шрамом, торжественно приложив руку к правой половине груди.

Герольды за его спиной коротко проиграли фразы из общего гимна орнеев.

Блекгарт облегченно вздохнул, церемониал приветствия не оказался слишком долгим, сейчас отец даст сигнал, чтобы приблизились остальные и сойдет с коня. Тогда и Блекгарт сможет наконец размять ноги.

Где-то позади отца раздался птичий посвист «Фью-ить фьюи-фьюви фьють!». Юный рыцарь оглянулся, но пичуги нигде не заметил, словно это оруженосец графа, никогда не снимавший повязку с нижней половины лица, чирикает по-пташьи.

— В кипящем котле, Найжел, — улыбаясь сказал граф, своему старому другу, возглавляющему представительство государя Орнейского.

— Мы отпразднуем нашу встречу прямо сейчас, — ответил тот, словно не расслышав странных слов посла короля Асидора. — У нас с собой запасены прекрасное вино, и вчера еще бегавший по горам королевский олень. Но сперва вы должны, как положено обычаями, представить меня принцессе Гермонде.

Однако граф, вместо того, чтобы, как все ожидали, отдать приказ, выхватил из ножен кинжал и без размаха метнул в собственного старого друга.

Кинжал попал точно в переносицу, погрузившись в голову встречающего до самой рукояти.

Вскрик удивления и еще неосознанного ужаса от содеянного раздался только в в рядах рыцарей короля Асидора.

Его перекрыл могучий рык графа Астурского:

— Меч и щит мне, живо! Рыцари — к бою! За короля Асидора! Герольд — труби тревогу, чтобы все наши слышали!

Блекгарт отлично разобрал эти слова, и даже понял их смысл, но он замер в седле, словно окаменев, и не мог свести взгляда с рыцаря Найжела, которого убил его отец. И другие рыцари, побывавшие не в одной переделке, тоже не могли сообразить, что вынудило их предводителя убить посла страны, в столицу которой они уже так долго едут. Переходить от мечтаний о сытном ужине и добром вине к смертному бою с людьми, которых мгновение назад считал друзьями, да еще без вразумительных причин к этому, тяжело даже для бывалых людей. Но оруженосцы спохватились сразу, подскакивая к господам и протягивая первым делом шлемы.