Последнее пророчество - Легостаев Андрей - Страница 20

Лошадка была неказистой, но спокойной и послушной. Все лучше, чем пешком. Двигаться без коня в одежде лунгарзийского аристократа — только вызывать лишние подозрения.

Где-то через час вдали на дороге показался отряд мечей дюжины в полторы. Во-первых, Варрос, увлеченный своими мыслями и несколько расслабленный хмельной брагой, заметил их слишком поздно, чтобы скрыться, а во-вторых, он уверовал в волшебную силу королевской печати на грамоте, которую отнюдь не всякий лунгарзийский солдат сможет прочесть. Он, не меняя аллюра, двигался навстречу судьбе.

Отряд ехал по каким-то своим делам, головные всадники даже не обратили на приготовившегося достать бумагу с королевской печатью Варроса никакого внимания. Да и форма у них была совершенно другой, нежели у Отрядов Следителей Законности. Отряд ехал по три всадника в шеренге, Варросу пришлось прижать свою лошадку почти к самой обочине.

И неожиданно для себя он увидел что-то знакомое в замыкавшем отряд пареньке — тот же был в доме старосты, когда Варроса угощали обедом с бражкой!

Варрос попытался развернуть лошаденку и направить ее в поле, хотя понимал, что против откормленных, хорошо обученных армейских коней ему и ловить нечего. Но и всадники, выехавшие на охоту за ним, были наготове — он не успел и на четверть завершить маневр, как был окружен со всех сторон. Единственное, что ему оставалось — сдаваться, в надежде сохранить жизнь. Но он — потомок Леопарда. Потомки Леопарда не сдаются, лучше смерть.

Варрос соскользнул с лошади, выхватывая на ходу меч, проскочил меж двух коней — он слышал как за спиной свистнули мечи в бесплодном замахе — и стрелой помчался по полю к лесу, до которого было не менее двухсот ярдов.

Когда почувствовал, что его нагоняют, Варрос резко развернулся, вонзил клинок в грудь распаленного коня, повернулся, схватил за ногу второго всадника, стащил и оглушил могучим ударом по голове. Остальные преследователи придержали коней.

Варрос, как затравленный хищник, склабился на преследователей с мечом в руке, с которого капала кровь — конская, но цвет-то тот же!

— Подходите! — прошипел Варрос. — Пусть я умру, но десяток самых смелых из вас утащу с собой!

Всадники стояли неподвижно, к ним приблизились отставшие. Вдруг один из подъехавших позже, оценив ситуацию, соскочил с коня и выдернул из ножен меч.

— Хорошо, — совершенно спокойно произнес он, — я люблю подраться. Давай — честный бой, остальные вмешиваться не будут.

Был он сед или белобрыс — не понять, волосы были очень коротко подстрижены ежиком. Но лицо избороздили глубокие морщины опыта, хотя по фигуре нельзя было сказать, что он стар и дрябл.

Варросу не требуется повторять дважды подобные предложения. С диким боевым кличем потомков Леопарда он бросился на пешего противника — ничего другого ему и не оставалось.

Седой с легкостью парировал его бешеный удар и неуловимым движением взмахнул клинком — левую руку Варроса чуть выше локтя обожгло болью. Он еще не успел ничего понять, как и на правой руке была глубокая царапина. Варрос вновь всю силу вложил в удар, и снова его атака была отбита, но каким-то непостижимым образом появилась рана на груди, на полдюйма ниже прежней, уже зажившей.

Варрос отступил на шаг, взглянул в лицо врага, который смотрел на него с грустной улыбкой. Варрос собрал всю волю, все знания и под общее молчание всадников вложил их в решающий удар.

Меч, словно камень из пращи, вылетел у него из рук, клинок противника коснулся его горла.

Седой невесело усмехнулся и отвел клинок. Варрос стоял перед ним, бессильно опустив руки. Кинжал был за поясом, но беглец отлично понимал, что не успеет и пальцем пошевелить, как будет убит. Этот седовласый — противник посильнее капитана Антиша и Инкора, вместе взятых. Везет же Варросу на мастеров меча!..

— Убей его! — кричали седовласому всадники. — Убей! Повесим мертвого, награда — твоя!

— Лучше отправим его в Дапрез, в Отряды Следителей, — крикнул тот, чьего коня убил Варрос. — Там с ним как следует поговорят, а с нас и взятки гладки.

— Убей его! Убей!

Варрос смотрел на седовласого и прощался с жизнью.

— Убей! Убей!

— Нет! — седовласый поднял вверх руку. — Он любит сражаться, — с некоторой иронией произнес он, — вот и пусть забавляет короля Мерналдита. Вы что, забыли об указе короля, по которому полагается плененных разбойников, сильных и отважных, отдавать в гладиаторские школы? Вот и пусть подучится. Не забывайте, мы — армия, а не стая шакалов. Отправить его в Дапрез, но не к Следителям, а в нашу комендатуру. Пусть везут к ланисте…

Варрос с ненавистью глядел на седовласого, хотя уже тогда, наверное, понимал, что этот много повидавший седой воин, имени которого он так никогда и не узнал, спас ему жизнь.

Варроса связали, как мешок с сеном, перекинули через коня и отвезли в городок, где бросили в темницу. Перед этим его допросили в присутствии писаря двое хмурых офицеров. По их словам Варрос понял, что мальца послал за отрядом староста, поскольку монета, заплаченная за коня, была с профилем старого короля — такие монеты, по указу короля Мерналдита, были категорически запрещены. Да и читать, как оказалось, староста умел. На все вопросы Варрос молчал, офицеры хотели вызвать пытошника, но время было позднее, оба устали, стремились к своим делам по домам и на Варроса махнули рукой.

На утро его, закованного в тяжелые колодки, посадили в телегу и повезли в Дапрез. Они прибыли туда, уже когда солнце склонялось к лесу, а городские ворота были закрыты.

Сопровождавшие телегу воины через створки ворот договаривались со стражниками, чтобы их пропустили. Варрос без всякого интереса посмотрел на стену за воротами. Третьим слева висел, раскинув ноги, облитый какой-то дрянью, чтобы не разлагался, труп мужчины. По одежде Варрос узнал Генбела, на груди покойного красовалась табличка:» Австазийский шпион, выдававший себя за Генбела, сына Крандала «.

Неделю Варрос протомился в темнице, расположенной в подвале армейского штаба Дапреза. Его кормили относительно неплохо два раза в день — не чета похлебке на галере. Он сидел в одиночке, поскольку его не рисковали бросать к другим заключенным, в небезосновательном опасении, что он может устроить драку. Его просто хотели отправить побыстрее в гладиаторскую школу, но ради одного гонять повозку и конвой было расточительно, ждали оказии.

Если бы знал блестящий офицер канцелярии Отрядов Следителей Законности Слеер, каждый день проходя мимо армейского штаба, что там, в эргастуле, сидит человек, опозоривший его невесту (а теперь уже — законную жену), то приложил бы все силы, чтобы Варроса перевели в следственную канцелярию Отрядов Следителей Законности, а уж там бы поговорил с ним по-своему. Слава всемилостивым Зирива-ванату и Сугнуне, что этого не случилось.

При предыдущем правителе гладиаторские бои были не то чтобы под запретом, но не в чести, старый король их не любил. И гладиаторских школ в Лунгарзии было всего две. Это сейчас, при короле Мерналдите, они появились по всей стране, поскольку гладиаторов требовалось все больше и больше — лишь только на последнем праздновании дня рождения короля Мерналдита до смерти бились пятьдесят пар и две группы по пятьдесят человек.

Варросу повезло, его отправили в старейшую школу с многочисленными традициями в городок Дахне, что в двух часах езды от столицы, неподалеку от Заброшенных Садов. Ланиста осмотрел Варроса, ощупал мускулы, хмыкнул, увидев шрамы, поглядел зубы новичка. Затем почесал у себя лысый затылок и поставил свою подпись на расписке, что он принимает пойманного бродягу Варроса, потомка Леопарда, в Королевскую школу гладиаторов.

Так или иначе, мечта Варроса сбылась — его научат владению мечом, всем премудростям и тонкостям этой науки. Иначе на арену, под королевский взор, просто не выпускают.

Варроса провели в казарму, которая сейчас была пуста — все на занятиях. Ему показали свободные нары, дали шкуры, чистую гладиаторскую одежду и велели идти в умывальню, смывать с себя грязь темницы. Умывальня представляла собой просторное помещение с большим каменным корытом посреди, над корытом шла глиняная труба с прорезями, из которых сочилась вода.