Механикум - Савельева Ирина В. - Страница 55

Каждый день после заключения в контейнер его подключали к новым устройствам, внедряли новые аугметические приспособления, и каждый день он получал новые ощущения. Только сейчас он понял, каким несовершенным было существо, обреченное довольствоваться пятью основными чувствами.

Толстый негнущийся кабель пронзил его спину между позвонками, тогда как более тонкие провода были подключены к глазным яблокам. Из нижней части черепа спускался целый пучок проводов, которые, как он знал, будут подключены к мультисвязи, как только он снова станет управлять машиной. Обе руки до самого локтя были закрыты металлом, а обе ступни ампутировали, заменив их осязательными кожухами.

Превращение было не лишено сложностей и неудач, но его ассистентка Агата, остававшаяся рядом на всех стадиях тяжелого пути, успокаивала его, уговаривала и ободряла при каждой заминке. Несмотря на враждебное отношение к самой идее помощи, Кавалерио быстро понял, как необходима она для того, кто заключен в амниотическом резервуаре.

Мучительная неутихающая боль от потери «Викторикс Магна» все еще преследовала его в ночных кошмарах, и он понимал, что это продлится до конца его дней. Ни один принцепс не в силах пережить гибель машины без жесточайшей психической травмы, но его агрессивная уверенность крепла с каждым учебным боем. Вскоре он научился быстрее и эффективнее управлять машиной и понял, что стал лучше воином, чем был в прежней жизни.

Очередная симуляция боя закончилась, ярость битвы улеглась, и возбуждение от подключения исчезло из его сознания после резкого укола сожаления. Этот момент не вызывал физических страданий, как после разрыва контакта с машиной, но был очень похож на него, и в дальнем уголке сознания уже зарождалось желание вернуться.

<И как я раньше обходился без всего этого?> выдохнул он плавную последовательность бинарного кода.

Но видения битвы уже рассеивались, как изгнанные призраки, и зрение стало реагировать на окружающий мир. Кавалерио больше не воспринимал реальность при помощи глаз, как раньше, но сенсориум, встроенный в его контейнер, обеспечивал великолепную зоркость. Еще до того, как сфокусировалось зрение, он отметил биометрические показатели двух людей, стоявших в комнате неподалеку от контейнера.

Он видел невысокую и более округлую фигуру Агаты, ощущал ее биометрику и плотность полей несложной аугметики. Над головой женщины мерцала ноосфера с двумя светящимися гейзерами принимаемой информации.

Вторым в комнате был принцепс Шарак.

— Мой принцепс! — окликнула его Агата, удивленная неожиданным высказыванием. — Вам что-нибудь нужно?

— Гм? Нет, Агата, я просто размышлял вслух.

— Поздравляю с новым успешным боем, Индий, — заговорил Шарак.

— Спасибо, Кел, — ответил Кавалерио. — Ты видел, как я подбил второго «Владыку войны»?

Шарак улыбнулся, и в его лице Кавалерио прочел искреннее восхищение.

— Видел, мой принцепс. Мастерски.

— Знаю, — без тени хвастовства сказал Кавалерио. — Я действую быстрее и в большем согласии с машиной, чем когда-либо прежде. Я только мысленно воспроизвожу приказ, и титан мгновенно реагирует. Информация поступает в мозг прямо из мультисвязи, а это увеличивает быстродействие в среднем на девять и семь десятых процента. А в бою между машинами это может стать вопросом жизни и смерти.

— Рад это слышать, — сказал Шарак. — Значит, ты отлично приспосабливаешься к новым условиям?

— Да, Кел, да. Мои дни заполнены до отказа. Я сражаюсь в имитированных боях, хотя теперь за ними наблюдает только Агата. В перерывах между боями и операциями заходит принцепс Касим, чтобы послушать о моих успехах, и порой мы обмениваемся байками о славной истории нашего Легио.

— А резервуар? — спросил Шарак. — Ты не скучаешь… по плоти?

Кавалерио ответил не сразу.

— Поначалу было трудно, — признался он наконец. — Долгое время я думал, что сойду с ума, но Агата не одному принцепсу помогла приспособиться к новой жизни. А по прошествии некоторого времени я начал понимать, что это и есть мое истинное предназначение.

— Предназначение?

— Да, Кел. Не знаю, почему я все эти годы противился погружению. Я подключен к мультисвязи, и она стала гораздо ближе, чем прежде. Когда я командовал «Викторикс Магна», я ощущал, что чувствует машина, но как будто со стороны. Теперь я и есть машина. Этот метод не должен быть пристанищем для стареющих или раненых принцепсов — так надо командовать всеми большими машинами.

— Боюсь, тебе будет нелегко убедить в этом некоторых консерваторов.

— Все было бы иначе, знай они то, что узнал я, — сказал Кавалерио. — Но не пора ли закончить пустую болтовню и перейти к истинной причине твоего визита?

Шарак кивнул, обогнул резервуар, поглядывая на него с благоговейным восхищением, но по участившемуся сердечному ритму и резким выбросам альфа-волн Кавалерио понял, что его друг испытывает смущение.

— Кел, все в порядке, — сказал он. — Ты не должен чувствовать себя виноватым. Ты сделал то, что должен был сделать, и разочаровал бы меня, если бы поступил иначе.

Шарак остановился, опустился на колени рядом с резервуаром и положил руку на теплое стекло. Перед ним плавал Индий Кавалерио, его тело слабо мерцало, словно светлый мрамор, но лицо почти полностью скрывалось за сложными устройствами, обеспечивающими связь с жизненно необходимыми системами. Двух людей разделяло всего десять дюймов закаленного стекла и целая пропасть измененной аугметикой анатомии.

— Я не испытываю чувства вины, — сказал Шарак. — Я знаю, что поступил правильно. В тот момент ты не мог командовать Легио, и сейчас, несмотря на колоссальный прогресс, я считаю, что ты до сих пор к этому не готов.

— Тогда что привело тебя сюда?

— Мне нужна твоя помощь, Повелитель Бурь, — ответил Шарак. — И твой опыт. Боюсь, я сделан из другого теста, чем ты. Ты всегда был прирожденным лидером, а во мне этого нет.

— Говори, — подтолкнул его Кавалерио. — Пусть я теперь и не старший принцепс, я все еще остаюсь твоим другом.

Слова, призванные подбодрить Шарака, казалось, ранили его. Он поднял голову и взглянул на Агату.

— Может, мы могли бы поговорить наедине, мой принцепс?

— Агата — моя помощница, и все, что ты хочешь мне сказать, может быть сказано при ней.

— Хорошо, Повелитель Бурь, — согласился Шарак. — Ты не мог не заметить, что до сих пор не подключен ни к одной из внешних сетей. Медики решили, что излишняя информация может замедлить твое восстановление.

— И я, оглядываясь назад, могу только поблагодарить их за это решение, — сказал Кавалерио. — Ну, расскажи, что творится за стенами нашей крепости? Мортис уже получили взыскание за нарушение наших границ?

Шарак покачал головой.

— Нет, мой лорд, — сказал он, — не получили. Принцепсы Консилиата были поставлены в известность о случившемся, однако ни генерал-фабрикатор, ни принцепс Камул не ответили на запросы.

— Проигнорировали раскол между легионами и обращение консилиатов? Это безумие!

— Весь Марс готов погрузиться в пучину безумия, мой принцепс, — добавил Шарак.

— Что ты хочешь этим сказать?

Шарак и Агата переглянулись.

— Ситуация на Марсе обострилась почти до состояния настоящей гражданской войны. На Механикум едва ли не ежедневно обрушиваются все новые и новые несчастья, и к нам со всех сторон поступают просьбы о поддержке при помощи титанов.

— Просьбы от кого?

— Я получил послания от семнадцати кузниц, и во всех содержатся просьбы о вооруженном вмешательстве. С твоего позволения, мой принцепс, я хотел бы загрузить в твой резервуар последние сводки о текущей ситуации на Марсе.

— Конечно, — согласился Кавалерио. — Сделай это немедленно.

Шарак больше ничего не сказал и даже не пошевелился, но Кавалерио ощутил поток информации, хлынувший в интеллектуальный раствор резервуара через ноосферическую связь своего друга с марсианскими системами связи.

— Кровь Омниссии! — прошептал Кавалерио, как только сведения стали поступать в его мозг через информационную мембрану.