Механикум - Савельева Ирина В. - Страница 24

Далия, подняв голову, посмотрела на псайкеров, прикованных к стенам зала. Она поняла, что эти существа были просто топливом для работы устройства. Мысль неприятно поразила ее, но, как сказала Зета, великие знания и великие силы нельзя получить без жертв.

Она углубилась в размышления и установила логическую связь между устройством, которое они построили, и объяснениями адепта Зеты.

— Усилитель тета-волн будет поддерживать разум эмпата и позволит ему намного дольше оставаться на связи с эфиром.

— Да, именно на это я и надеюсь, — сказала Зета. — Я уверена, что у тебя, Далия, имеется природная связь с эфиром и потому ты способна на прорывы в технологии, которые недоступны даже высшим адептам Марса. С твоей помощью мы сможем раскрыть секреты Вселенной! Никто не станет отрицать, что эта цель достойна любых усилий!

Далия собралась ответить, как вдруг тревожная мысль заставила ее попятиться от трона:

— Но вы не собираетесь приковать меня к устройству, правда?

— Нет, Далия, об этом можешь не беспокоиться, — заверила ее Зета. — Ты слишком дорога мне, чтобы так бездумно расходовать твой дар.

Ее слова звучали ободряюще, но по спине Далии вдруг пробежал холодок, не имеющий никакого отношения к присутствию множества псайкеров. Это было недвусмысленное напоминание о том, что она не свободна; она была собственностью Механикум, и ее судьба находилась в руках адепта Кориэли Зеты.

При всей своей благосклонности Зета принадлежала к другой расе.

Две личности, рожденные представителями одного вида, но разделенные бездной убеждений и амбиций.

Несмотря ни на что, Далия хотела участвовать в проекте адепта Зеты. Она оглянулась на своих коллег и заметила в их взглядах то же самое желание.

— Когда мы начнем? — спросила она.

— Сейчас, — ответила Зета.

Техножрецы и технопровидцы заполнили пещеру, вырубленную в крутом склоне горы Арсия, звуками и мерцающим светом своей работы. От угловых шлифмашин и сварочных аппаратов летели искры, лебедки ворочали тяжелые пластины брони, а стены ремонтного цеха вторили эхом заунывным напевам святителей металлус.

В ремонтном отсеке покоился поврежденный в сражении «Эквитос Беллум», а ремесленники Рыцарей Тараниса возвращали ему былое великолепие. «Фортис Металлум» и «Пакс Мортис» уже были отремонтированы и освящены заново, но и повреждения, полученные ими при взрыве термоядерного реактора, не могли сравниться с разрушениями машины Мавена.

Раф Мавен, сжав тонкие губы, внимательно следил за кипящей внизу работой. В данный момент группа технопровидцев при помощи управляемой сервитором лебедки ставила на израненную машину новый купол из бронированного стекла.

Мавен непроизвольно поднес руку к глазам и поморщился, вспомнив симпатическую боль от удара, когда треснуло прежнее стекло.

Вражеская машина изрядно искалечила их обоих. Когда Старина Статор обнаружил его в развалинах реактора, Мавен был ослеплен и от боли лишился сознания. Психостигматические кровоподтеки и ссадины покрывали его тело, но ничто не могло сравниться с болью, пережитой им, когда в результате взрыва «Эквитос Беллум» рухнул на землю.

От гибели его спасла только кратковременная защита здания, за которым он укрылся, и впоследствии лекари плоти и стали в один голос утверждали: он и его машина лишь чудом не погибли.

Протекторы из патеры Улисса на грузовых транспортах доставили их в расположение ордена в каньоне Арсия — глубокой расщелине на северо-восточном склоне горы Арсии.

И тогда началась работа по восстановлению человека и машины.

Неглубокие раны Мавена быстро отреагировали на лечение; сломанные ребра срослись, а ожоги затянула синтекожа. Стигматические раны заживали дольше, — казалось, они ждали, когда излечится «Эквитос Беллум».

Его машина, лишившаяся краски до самого стального корпуса, лежала с открытым кожухом перед теми, кто старался снова вдохнуть в нее боевой дух. Чудовищный жар взрыва смог пережить только выгравированный в навершии кабины дракон.

Глядя на людей и механизмы, работающие внизу, Мавен отчаянно хотел сказать им, чтобы они убирались отсюда и оставили ему ремонт и освящение машины, но это кричала его уязвленная гордость. Механики Рыцарей Тараниса отлично знали свое дело, и не было лучших лекарей, чем жрецы легиона титанов.

— Ты все еще здесь? — раздался голос с дальнего конца галереи.

— Да, все еще здесь, Лео, — ответил он не оборачиваясь.

Леопольд Крон, его товарищ по оружию, подошел ближе, облокотился на перила и взглянул вниз.

— Как скоро он снова сможет ходить? — спросил Крон.

— Еще не скоро, — буркнул Мавен. — Ты можешь поверить — они собирались списать «Эквитос Беллум»!

Крон покачал головой:

— Машину с такой славной родословной? Безумие. Спасибо Старине, что этого не случилось. Верно?

Как только у Мавена возникли подозрения, что магистр кузницы собирается списать «Эквитос Беллум», он обратился к лордам Катуриксу и Вертикорде с просьбой вмешаться и спасти его машину. Боевые инспекторы уже заканчивали осмотр, но ответа на его прошение все еще не было, и огромные сервиторы-разрушители собрались приступить к разборке.

Мавен встал между ними и «Эквитос Беллум» с оружием на изготовку, полный решимости ценой жизни защищать раненого друга.

Сервиторы стали подходить ближе, и Мавен вскинул оружие, когда в ремонтный ангар поступил приказ: «Эквитос Беллум» должен снова встать в строй.

С тех пор Мавен почти не спускал глаз со своей машины, словно опасаясь, что в любой момент приказ о восстановлении «Эквитос Беллум» может быть отменен.

Крон ободряющим жестом хлопнул его по плечу:

— Ты и оглянуться не успеешь, как он снова будет готов к сражениям.

— Знаю. Вот только останется ли он таким же, как раньше?

— О чем это ты?

— С того самого дня, когда был взорван реактор Максимала, я чувствовал… Я не уверен, ощущение немного расплывчатое, но мне кажется, что никто из нас не станет прежним, пока мы не отомстим.

— Отомстим кому? — спросил Крон. — То, что напало на реактор, было уничтожено взрывом. Ты и сам выжил только чудом.

Мавен кивнул на лежащего внизу рыцаря:

— Я знаю, что это чудо, но так же твердо я знаю, что враг уцелел. «Эквитос Беллум» это чувствует, и я тоже.

Крон покачал головой:

— Это только затяжной приступ соматической памяти о боли. Его больше нет, Раф.

— Я не верю в это, и, что бы ты ни говорил, ты не сможешь убедить меня в обратном, — сказал Мавен. — Лео, у той машины были пустотные щиты. Она вполне могла уцелеть во время взрыва и скрыться в пустыне или в бороздах Улисса.

— Я читал доклад о результатах сражения, — сказал Крон. — Но пустотные щиты? Такой защитой снабжены только титаны. Может, это были просто резервные силовые поля?

— Конечно! А возможно, я просто промазал, — сердито ответил Мавен. — Или тепловое излучение реактора создало такое впечатление. Проклятие, Лео, я знаю, что я видел. Оно было защищено, и оно еще там, я это знаю.

— Что заставляет тебя думать, что оно еще там?

Мавен нерешительно помедлил. Он смотрел в бесстрастное лицо Леопольда, понимая, что из всех людей выслушать его без насмешек и глупых подозрений способен только Крон.

— От этой машины не исходило никаких эмоций, — сказал Мавен. — Она была холодной, словно мертвец.

— Мертвец? Что ты хочешь этим сказать?

— Казалось… Мне казалось, что внутри ее ничего нет, — прошептал Мавен. — Я не улавливал никаких чувств пилота — ни боевой ярости, ни нетерпения, и уж точно никакого триумфа, когда он меня подбил.

— Так ты думаешь, что это был робот?

Мавен качнул головой:

— Нет, это был не робот. Запрограммированный на войну мозг не способен так реагировать. По крайней мере, мне такие не встречались.

Они оба знали, что однозадачные боевые роботы не могли равняться с опытными пилотами, которые легко побеждали в поединках с машинами ограниченного спектра действий.