Механикум - Савельева Ирина В. - Страница 22

Дальше, за горами Фарсида, поверхность поднималась вверх крутыми насыпями, а потом опускалась, переходя в широко раскинувшееся плато Сирия.

Кузнечный комплекс Мондус Гамма Луки Хрома занимал южный сектор этой неровной пустынной поверхности, и даже такой жадный до территорий адепт, каким был Лука Хром, не осмеливался покушаться на ее северный край.

Там местность понижалась, словно рассыпаясь на множество похожих на лабиринты каньонов, глубоких впадин с отвесными стенами и темных узких долин. Таким был Лабиринт Ночи, появившийся, как говорили, в результате вулканической активности в незапамятные времена. Во многие уголки этой местности никогда не заглядывало солнце.

По не вполне понятным — и никогда не обсуждаемым — причинам адепты Марса сторонились Лабиринта Ночи, предпочитая строить свои кузницы на склонах погасших вулканов или в просторных чашах метеоритных кратеров.

Кузница Кейна, носящая название Мондус Оккулум, стояла в сотнях километрах к северо-востоку от Аскрийской горы. Обширная сеть заводов и оружейных мастерских раскинулась между двумя пологими горами — Керавнским куполом и куполом Фарсиды. Подавляющее большинство мощностей комплекса было занято производством военной продукции для Астартес, и этот процесс никогда не останавливался.

Затихшее меланхоличное гудение инфодисков подсказало Кейну, что генерал-фабрикатор закончил свои размышления. Он оторвался от созерцания Фарсиды и, повернувшись к своему господину, воспроизвел знамение Механикум.

— Кейн, — обратился к нему Кельбор-Хал. — Твой визит не был назначен.

— Я знаю, мой лорд, — ответил Кейн. — Но возникла проблема, которая, я полагаю, стоит твоего внимания.

— Полагаешь? Неуместное выражение, — заметил Кельбор-Хал. — Проблема заслуживает моего внимания или не заслуживает. Выбери что-то одно.

В модуляциях бинарного кода Кейн уловил нетерпение своего господина и поторопился продолжить.

— Это срочное дело, и оно действительно заслуживает твоего внимания, — решительно произнес он.

— Тогда изложи свой вопрос вкратце, — приказал Кельбор-Хал. — В восемь часов три минуты я назначил встречу с Мельгатором.

— С послом Мельгатором? — переспросил невольно заинтригованный Кейн. Он недолюбливал Мельгатора, считая его человеком, который притворялся, что стремится к знаниям, но на самом деле добивался личного влияния и власти. — Что за дело привело сюда Мельгатора?

— Посол будет играть роль моего эмиссара, чтобы подтвердить лояльность кузниц Марса.

— Я уверен, в этом никто не сомневается, — заметил Кейн, содрогнувшись при мысли, что о лояльности адептов Марса будут судить по такому подхалиму, как Мельгатор.

— В эти тяжелые времена ни в чем нельзя быть до конца уверенным, — сказал Кельбор-Хал. — Но не отвлекайся на то, что не входит в круг твоих обязанностей, локум-фабрикатор. Рассказывай, что за дело привело тебя ко мне.

Кейн удержался от гневного замечания по поводу неподобающе подчеркнутого ударения на его титуле.

— Это касается Легионов, мой лорд, — пояснил он. — Астартес остро нуждаются в боеприпасах, а мы не в состоянии удовлетворить их требования.

— Нам давно известно, что ситуация со снабжением многих Легионов грозит выйти из-под контроля, — произнес Кельбор-Хал. — Учитывая удаленность флотилий от Марса, проблемы с поставками были математически неизбежными. Ты должен был это предвидеть и принять соответствующие меры.

— Я так и сделал, — сказал Кейн, раздраженный намеком генерал-фабрикатора на его ошибку в простейших расчетах. — Механикум принял все меры, чтобы исправить положение, но полностью преодолеть трудности невозможно. Флотилии отходят все дальше, и недостатки системы снабжения усиливаются.

— Недостатки?! — воскликнул Кельбор-Хал. — Я сам разрабатывал эту систему. Это логически обоснованная схема снабжения и запросов, в которой нет места ошибкам и недоразумениям.

Кейн понимал, что вступает на опасный путь, и несколько мгновений нерешительно молчал.

— При всем моем уважении, мой лорд, эта схема не учитывает всех факторов. Имеется еще человеческий фактор, который вносит непредусмотренные изменения.

— Человеческий фактор, — повторил Кельбор-Хал. Шипящая последовательность бинарного кода содержала такое явное пренебрежение, как будто генерал-фабрикатор с радостью обошелся бы вообще без людей. — Этот человеческий фактор вечно путает расчеты. Слишком много элементов хаотической случайности и невозможность предугадать конечный результат. Нельзя такими способами добиваться владычества в Галактике.

— Разреши продолжать, мой лорд, — произнес Кейн, зная склонность своего господина к бесконечным рассуждениям на тему несовершенства человеческой природы.

— Продолжай, — кивнул Кельбор-Хал.

— Как я говорил, снабжение Легионов всегда доставляло нам проблемы, но недавно я заметил закономерность, которая повторяется слишком часто, чтобы быть простым совпадением.

— Закономерность? И какую же?

Кейн заметил импульс интереса в электромагнитном поле генерал-фабрикатора и на мгновение заколебался.

— Мы могли бы ожидать, что наименьшее количество проблем со снабжением должно возникнуть у Легионов, действующих в относительной близости к Марсу, но этого я не наблюдаю.

— А что же ты наблюдаешь?

— Легионы, не испытывающие нехватки в боеприпасах, открыто поддерживают Воителя.

За арочным проходом открылась личная кузница Кориэли Зеты, и Далия поняла, что никогда не видела ничего подобного. Вырубленное в основной породе Марса помещение представляло собой идеальную полусферу около шестисот метров в диаметре, облицованную серебристым металлом. Стены изгибались фестонами, образуя отдельные камеры, каждую из которых занимал человек, опутанный рифлеными кабелями и медными проводами.

— Их здесь сотни! — выдохнула Северина.

При виде такого множества людей, прикрепленных к стенам и потолку зала, у Далии кожа покрылась мурашками, но она отметила, что Северина ошибалась. В этих альковах было несколько тысяч человеческих существ.

В верхней точке куполообразного потолка висел светящийся металлический диск, и от него по всему залу, от одной камеры к другой, расходились потрескивающие золотистые линии, как будто по оптоволоконным проводам шел непрерывный поток информации.

Затем светящиеся линии достигали пола и по вмонтированным в мрамор проводам направлялись к одинокой фигуре на золотом троне, установленном на пьедестале из черного полированного гранита. В четырех противоположных точках зала имелись блестящие устройства с параболическими антеннами, тоже направленными на приподнятый над полом трон.

Именно к этой отдельно сидящей фигуре и двинулись Зета, сопровождаемая Ро-Мю 31, Далией и ее товарищами. Воздух потрескивал электричеством, словно какой-то мощный генератор выбрасывал мегаватты энергии, но Далия, оглянувшись вокруг, не обнаружила ничего похожего.

Для кузницы такого высокопоставленного адепта, как Кориэль Зета, помещение казалось слишком пустым, хотя то, что в нем находилось, производило странное впечатление. По пути к центру зала Далия вглядывалась в лица людей, заключенных в нишах под блестящими прозрачными мембранами.

Он были практически идентичными.

На тощих, изможденных телах выделялись напряженные мышцы, словно кожа была слишком туго натянута на скелет. На всех были одинаковые одеяния некогда зеленого цвета, и все люди сохраняли неподвижность, удерживаемые серебристыми оковами и прикрепленными к телам трубками, непрестанно что-то перекачивающими.

— Это сервиторы? — приглушенным голосом спросила Северина.

— Конечно сервиторы, — ответил Зуше, хотя и без особой уверенности в голосе. — Кем еще они могут быть? Это же само собой разумеется, верно?

— Я не уверена, — прошептала Меллицина.

— Это не сервиторы, — сказала Далия, проследив за взглядом Меллицины.

У всех фигур, прикованных в нишах, имелась еще одна общая деталь — полоска белой ткани, прикрывающая пустые глазницы.