Княгиня Ольга - Антонов Александр Ильич - Страница 22

Лученя ушел, а князь Мал долго ходил по приемному покою и примерялся к тому, что поведал лазутчик. Все-таки было заманчиво примкнуть к печенежской орде, да и посчитаться с Ольгой за пять тысяч убитых воинов и за послов, погибших в муках на великокняжеском дворе. Знал он, что печенеги примут его в орду, с какой бы малой дружиной он ни пришел. Печенеги никогда не отказывали в помощи бунтующим против великих князей племенным вождям. А князь Мал как раз и был таким вождем. Ох, как было заманчиво посчитаться с Ольгой, потому как и он, и тысячи подданных ему древлян обладали правом кровной мести.

Однако ни коварство, ни хитрость никогда не довлели над разумом добродушного князя Мала. И потому он отказался идти на союз с печенегами против своих же братьев — славян. Он даже не стал советоваться со старейшинами Древлянской земли, дабы не попасть под их волю. Он утаил от всех, с кем мог бы посоветоваться, все то, что принес ему лазутчик Лученя из Киева. И пройдет совсем немного времени, как князь Мал пожалеет о том, что проявил мягкосердие к великой княгине. Она же продолжала лелеять мысль о том, чтобы пройтись по Древлянской земле с метлой.

Глава десятая

ПЕРЕБИРАЯ ЖЕМЧУГ

Прошла зима. Свенельд усмирил бунтующих мурому, чудь и вятичей. И сделал сие без потерь своих воинов и не злочинствуя на тех землях. Сами народы поняли тщетность своих устремлений обрести от великой державы независимость и выдали зачинщиков бунтов. С тем и зажили мирно. Свенельд пригнал в Киев человек тридцать главных бунтарей, да вскоре же они были проданы в рабство византийским купцам.

С наступлением весны печенеги из?за Волги не двинулись в пределы Руси, а ушли на юг, в предгорья Кавказа, и там увязли в борьбе с горными племенами. На Руси все жили мирно и тихо.

Минуло полгода со дня гибели великого князя Игоря. Боль утраты у княгини Ольги уже притупилась, а с нею угасла и жажда мщения. Все это время княгиня занималась воспитанием сына, вела державные дела, принимала иноземных послов. И еще жила воспоминаниями, в коих находила большое утешение. Отраднее всего у нее было на душе, когда она вспоминала раннюю пору девичества. Стоило ей остаться в покое, где были собраны дареные диковины и рукописные книги, как она погружалась в свой волшебный мир. Ее не интересовали дары князю Олегу из золота и серебра, византийские сабли из лучшей в мире дамасской стали. Ей не хотелось заглянуть в список «Кириллицы», «Апостола», «Псалтири» или «Окотих», испол ненных Кириллом и Мефодием в годы пребывания в Моравии. Княгиня Ольга лишь однажды подержала в руках христианские книги, но с пренебрежением уложила в шкаф с глаз подальше. Волшебный мир воспоминаний ей был желаннее.

Ликовал травень — май. Склоны холмов по берегам Днепра походили на многоцветные ковры. Всюду цветы, цветы. В цветах утопал теремной двор. На взлете весны юной княгине Ольге исполнилось шестнадцать лет. И в этот день ранним утром первым поздравил Ольгу с днем рождения князь Игорь. Все шесть лет, кои считались они мужем и женой, Игорь помнил сей день и делал так, чтобы он запомнился Ольге на весь год. Наступивший день рождения, по мнению Игоря, был особым. Да так оно и было. Наконец?то они сольются в единое на супружеском ложе, как тому должно быть.

В этот день в княжеских палатах был устроен пир. Гости собрались со всей земли. Приехала новгородская родня по матушке. И сама она с отцом — княгиня и князь изборские — приплыли по первой воде на новой ладье. Матушка с батюшкой подарили дочери шубу из горностая, новгородцы же подарили соболью. Еще платье из камки царьградской с отделкой лапами. Тетушка, мать Павлы, подарила Ольге шелковый хитон византийский, украшенный жемчугами, с поясом, шитым золотой нитью. Богатые подарки преподнес Ольге ее дядя, князь Олег. Он еще год назад наказал торговым гостям из Царьграда привезти платье далматик и мантию. Еще тунику, модную в ту пору. От ярких расцветок у Ольги рябило в глазах. Шелка, то ало — красные, то зелено — желтые, то голубые и лазоревые, переливались, играли золотом шитья, причудливой вышивкой диковинных цветов и птиц. Среди даров были и богатые головные уборы и украшения, отделанные драгоценными каменьями. Дары украшали праздник, украшали княжну. В ее золотистые волосы были вплетены жемчужные нити с диамантами и искусно сделанными цветами. На ней было алое шелковое платье с широким золотым поясом, на ногах красовались сафьяновые сапожки, сделанные мастерами из Корсуни.

Но не одежды привлекали взоры гостей к Ольге, а она сама. Юная княжна пленяла молодых и старых своей красотой. Заплетенные в косу непокорные волосы открывали высокий и чистый лоб, большие голубые глаза свети лись умом и жизнелюбием. Прямой и самую малую толику вздернутый нос говорил о ее веселом нраве. А полные алые губы манили, обещая неземное наслаждение. Кожа лица и высокой тонкой шеи, чуть приоткрытой высокой груди была нежна и беломраморна, а щеки в меру румяны, словно озарены светом алой зари. Шелковое платье облегало тонкий стан Ольги, показывало всю ее благородную стать. Это была юная богиня красоты.

Князь Игорь не спускал со своей супруги глаз. Его лицо, обрамленное мягкой русой бородой, светилось счастьем. Он веселился вместе с Ольгой, выходил с нею в круг, и они исполняли языческие танцы. Но чем бы князь ни занимался, он с нетерпением ждал наступления ночи, дабы наконец открыть в своей любимой юной супруге женщину. Знал он, что и она этого ждет, жаждает. И то сказать, Ольга не была ханжой и знала, что многие из ее придворных боярышен узнавали тайное вожделение в пятнадцать и даже в четырнадцать весен. Тому причиной была вольность языческих нравов. И никого из родителей юных дев не пугало, что уже в шестнадцать лет их незамужние доченьки приносили в подоле детишек. Да чаще всего потеря девственности случалась в ночь на Ивана Купала — самый веселый и откровенный в естестве своем праздник В ночь на Ивана Купала отроковицам дано было показывать стать в чарующей взоры отроков наготе. Отроковицы и юные девы величались вокруг костра то ли перед своими сужеными, то ли перед всеми юными, кто приходил на гульбище, где водили хоровод их сверстницы. В полночь же юные девы разбегались от костров и попадали в руки суженых и несуженых, вольно отдавались им.

В свою шестнадцатую весну Ольга не дала затянуться ожиданию молодого супруга. Лишь только стало смеркаться на дворе, а гости были увлечены хмельными медами и корсунскими винами, как Ольга увлекла своего супруга на ночное торжество в верхний терем — свою опочивальню. Игорь и Ольга сгорали от нетерпения. Наконец?то позади долгие годы томления, мимолетной ласки и легких поцелуев. Теперь настал их час, теперь они могли позволить себе блаженство любви. В юной княгине все трепетало от нетерпения. Она любила своего мужа страстно. Пришло это нынешней весной. И уже тогда, открыв свое сжигающее чувство, она готова была отдаться Игорю. Он все?таки оказался терпеливее и ласково дал понять Ольге, что их час еще не настал, что нужно соблюсти неписаные законы приличия. И вот они дождались своего часа, они одни, свободны от уз того самого приличия, кое удерживало их на поводке прежде. Им ничто не мешает соединиться. И Ольга приникла к груди мужа, и подняла к нему озаренное лицо, и взлетела к его губам, и он припал к ее губам, и они замерли, блаженствуя. И прошла вечность, пока Игорь, что там скрывать, муж зрелый, стал снимать с Ольги одежды. Но и Ольга не медлила. Она освободила Игоря от кафтана, от рубах. И делали они это степенно, зная, что им никто и ничто не помешает свершить ритуал соединения неторопливо и с наслаждением. Вот они уже в естестве и взялись за руки и, отступив, созерцают друг друга. Они удивлены, они видят совершенства свои впервые. Игорь — воин. В нем все дышит силой, мощью. На крутой груди курчавится тонкий волос, в нем все как у бога на греческих гравюрах, кои купцы привозили из Византии. Игорь поражен совершенством юного тела Ольги, гибкостью ее талии, торжеством ее высоких с нежными розовыми сосками грудей, плавностью линии ее стана: рука так и тянется к нему. Игорь обнимает Ольгу и возносит ее на руки, несет к ложу, опускает на белоснежную льняную простынь, встает на колени и склоняется над нею. Он прикасается к ее грудям, нежно гладит их и целует, и соски их становятся острыми, тугими. Рука Игоря скользит по животу Ольги, по беличьей опушке. И у Ольги иссякает терпение, она обнимает Игоря за шею, притягивает к себе, обвивает ногами узкие бедра и ищет горячей рукой его тайный уд, пытается спрятать в себе.