Любовь опаснее меча - Легостаев Андрей - Страница 22

— Это уже не требуется, — мягко сказал Князь Тьмы и протянул руку. — Дай амулет, тебе он больше не нужен. Уррий проявил свою силу. — Увидев удивленный взгляд, Белиал пояснил:

— У Красной Часовни. Там алголиане собрались на служение своего праздника, Дня Одухотворения. Раз в шестнадцать лет у них здесь большой съезд у их основной реликвии, которую они не могут забрать отсюда и запрет Алвисида заставляет алголиан прятаться на британских землях. К сожалению, мы не можем вмешаться и, вполне может случиться, что Уррий сегодня погибнет. Будет искренне жаль. Но если он правильно распорядится силой, то тогда уж тебе придется постараться. Все умение и знание, все свои чары, женские, магические — все, употреби на то, чтобы завладеть его сердцем. Его волю ты подчинить себе полностью все равно не сможешь, но отчасти — попробуй. Если ты все выполнишь на славу, то всего лишь через пару десятков лет войдешь в наш круг…

Сердце Сарлузы бешено заколотилось, но лицо выражало лишь почтительное внимание.

— …и не на последних ролях. Так что, детка, все зависит от тебя.

— А что это все-таки за сила? — не удержалась Сарлуза.

— Все что тебе нужно знать, ты узнаешь, — холодно сказал Белиал и встал, показывая, что разговор окончен.

Сарлуза тоже поспешно встала, кресла тут же растворились в воздухе. Как бы случайно кушак на плаще девушки развязался, полы плаща разошлись, открывая пронзительным глазам Князя Тьмы соблазнительное тело.

Он взглядом знатока окинул открывшиеся ему прелести и едва заметная улыбка тронула его тонкие губы.

Эмрис внимательно впитывал в себя каждое слово странного разговора, всматривался в лицо Сарлузы, пытаясь уловить малейшие оттенки ее чувств. От волнения он закусил нижнюю губу, непокорная челка упала на лоб, но он не находил сил смахнуть ее, пальцы судорожно сжимали рукоять меча. И не появление дьявола столь поразило его, а его речи. Уррий… Сила… Эмрис поверил в предположение Ламорака, о своем королевском происхождении. Как заманчиво верить — он, незнамо чей сын, приемыш благородного и доброго сердцем сэра Отлака, с незавидной судьбой и наследник Верховного Короля… И вдруг обретенный островок надежды уплывал у него из под ног… Сила у Уррия… Но не все ясно. Причем тогда сэр Отлак, его старшие сыновья и брат, причем… И тут Эмриса как молния прошибла — как бы там ни было, они ясно услышали — Уррию в Красной Часовне грозит смертельная опасность. Он может погибнуть. Не время рассуждать о таинственной силе, когда друг в опасности и ему требуется помощь. Не дожидаясь окончания разговора, Эмрис отпрянул от щели. Ламорак и Триан поняли его порывистое движение. «Скорее отсюда, — прошептал Эмрис, — к Красной Часовне!» Глаза его стали как у одержимого, одна мысль владела им — брат в беде, он может погибнуть! Погибнуть!!! Этого нельзя допустить, и если они не успеют, он никогда не простит себе. Бегом они помчались по мрачному лабиринту, даже не вспомнив о чудовище в бриллиантовой пещере. Пусть десяток таких чудовищ встанут сейчас на пути — их это не страшило.

Белиал оторвался от созерцания прелестей Сарлузы и повернулся к волшебному зеркалу. Вдруг озабоченное выражение вновь появилось на его ухоженном лице и он, уже входя в зеркало, замер, словно прислушиваясь к чему-то. Забавное это было зрелище — нога до колена в строгой чистоте зеркала и неестественно напряженная поза Князя Тьмы. Но Сарлузе сейчас почему-то стало страшно. Так страшно, как ей не было никогда в жизни.

— Ты уверена, что за нами никто не наблюдал? — строго спросил Белиал.

— Никто, — растерялась Сарлуза. — Весь холм заговорен и недоступен для любого колдовства, для какой-бы то ни было силы…

— Знаю, — сказал Белиал. — Я имею в виду людей.

— Никто не мог пробраться в пещеру. — Она взмахнула рукой. — Здесь никого нет!

Не меняя своей неудобной позы, Белиал словно ушел в себя, прислушиваясь к тому, что уловить мог только он один. Из черной шапки уложенных волос вынырнули два тонких рога, с них сорвались зеленые едва заметные искры.

— Холм-то оказывается, не простой… — неожиданно сказал Белиал не прекращая вслушиваться. — Просчитались мы… Он, оказывается, весь изъеден подземными лабиринтами… Ого… даже такое сокровище… Надо заняться… потом… Так… вот оно что…

Он выдернул ногу из зеркала и положил обе руки на рукоять меча, усыпанную драгоценными камнями. Сарлуза не видела клинка, но была уверена, что любой, самый знатный в мире рыцарь отдаст за этот клинок не только свою душу, но и души всех своих родных.

Белиал стоял, закрыв глаза и Сарлуза не смела нарушить его сосредоточенное состояние, даже дыхание затаила, но не могла утихомирить стремительно бьющегося в груди сердца.

Наконец Князь Тьмы открыл глаза и посмотрел на Сарлузу.

— Наш разговор случайно подслушали Эмрис и Ламорак, младший сын короля Сегонтиумского. Они знают теперь многое — имей это в виду и будь осторожна.

— Эмрис! Если сила, как оказалось, не у него, и он много знает, так я нашлю на него и его приятеля порчу и дело с концом! Они умрут быстро. Или лучше, натрави на них отряд рыцарей или разбойников, чтоб погибли в бою, как жаждут!

— Нет! — твердо сказал Князь Тьмы. — Эмрис должен жить, это в наших интересах.

— Почему? — удивилась Сарлуза, но наткнувшись на взгляд Белиал чуть не подавилась своим вопросом и склонилась в покорном поклоне:

— Как прикажете, господин.

— Можешь использовать колдовство, — медленно, словно раздумывая вслух, произнес Белиал, — но чтобы оба были живы и в здравом уме! Я, возможно, сам предприму сейчас что-либо. Будь осторожна, детка, дьявольски осторожна, — сказал он и эти слова прозвучали для молодой честолюбивой ведьмы весьма многозначительно. — Будь очень осторожна, но и решительна, тогда ты добьешься многого. Я верю в тебя, Сарлуза. — Он первый раз за все знакомство назвал ее по имени и она усмотрела в этом добрый признак.

Князь Тьмы подумал немного, словно решая некую проблему, затем протянул к ней раскрытую ладонь. В ней лежало изящное колечко — простенькое и неприметное на вид. Но с внутренней стороны обычного железного кольца был вделан фиолетовый магический кристалл, такой же как на перстне самого Белиала, только во много раз меньше, совсем крошечный.

— Держи, это поможет тебе, — сказал он и величественно вошел в зеркало.

Он не объяснил предназначение кольца. Она знала. Как знала и что этот подарок для нее значит. Теперь между нею и Белиалом осталась всего одна ступень. И ступень эта — четырнадцатилетний мальчишка, страстно сейчас желающий ее и которому угрожает смертельная опасность.

Сарлуза вновь сняла золотую крышку магического котла. Если нельзя вмешаться, то хотя бы надо знать, что происходит…

4. ДЕНЬ ОДУХОТВОРЕНИЯ

Меч для серьезного боя был явно маловат. Выкованный год назад специально для Уррия, он был не более чем игрушкой. Опасной игрушкой в умелых руках, но — игрушкой. Против опытных бойцов или лесных чудищ лучше иметь надежный двуручный меч, каким их с Эмрисом учил фехтовать старый сэр Бан. Неизвестно что ждет его в часовне, может тяжеловооруженные рыцари в доспехах. Уррий, не умедляя быстрых шагов, еще раз взглянул на свое оружие. Что ж, лучше сломанный меч, чем голые руки — любит повторять сэр Бан.

Словно в ответ на опасения Уррия на верху насыпи, ведущей к дверям часовни, показались два закованных в железо рыцаря с обнаженными мечами и опущенными забралами на шлемах. Да каких огромных рыцаря! Уррий едва достал бы любому из них до груди, а на рост юноша не жаловался. Оба были в черных латах, но перья плюмажа у одного из них были белые, у второго — кроваво-красные. Никаких значков на их черных плащах, по которым можно было бы судить о принадлежности рыцарей, Уррий не увидел. Щитов у них тоже не было. Да и зачем им щиты против железки Уррия?!