Канун Армагеддона - Легостаев Андрей - Страница 47

Но долго она бесстрастной остаться не смогла — слишком важным оказалось для нее то, что сообщили посланники Алвисида.

Когда Хамрай закончил свою речь и протянул ей письмо от Алвисида, она быстро просмотрела послание, которое было написано неизвестными Хамраю буквами на неизвестном языке, вздохнула и отбросила бумагу в сторону.

— Господи, — воскликнула она, обращаясь явно не к тому, кто восседал на Юпитере, — как я соскучилась по дому! И как мне надоели все эти игры! Прав Алвисид, пусть нас всех пятерых отдают под суд, мы заслужили это.

— Что мне передать Алвисиду? — спросил Хамрай, пропустив мимо ушей странные слова.

— Ты хочешь услышать, на чьей стороне я выйду на поле Армагеддона, Хамрай? — в глазах Моонлав промелькнули лукавые искорки. — А я не скажу об этом. Никому. Как Будда. Во всяком случае, пока не поговорю со своим наместником на земле, с шахом Балсаром. Сегодня же отправлю к нему гонцов… Но вот что я тебе, Хамрай, скажу…

— Я слушаю тебя, Моонлав.

— Я тоже хочу, чтобы заклятие Алвисида было как можно скорее снято с тебя. Одного твоего спутника я знаю, хотя он и сильно возмужал с момента нашей встречи. А вот второй, черт меня побери, так же сильно смахивает на одного известного нам с тобой красавца. Тоже Наследник Алвисида?

«Это мой сын», — хотел сказать Радхаур, но, сам не понимая почему, промолчал.

— Да, это тоже Наследник Алвисида. Но Зов Алвисида угас после Большого Парада Планет…

— Ты не зря пришел сюда, Хамрай, старый лис. Я знаю, где хранится Сердце Алвисида, поскольку сама прятала. Более того — не зря же ты притащил их сюда — я помогу вам туда добраться. Вы сегодня же отправитесь за ним. В центр земли…

— Но, по пророчеству, добывать частицу Алвисида Наследник должен один… — попытался возразить Радхаур.

— Плевать на пророчества, — отмахнулась Моонлав. — После Большого Парада Планет мир изменился, но вы, похоже, этого не поняли. Кто будет пытаться играть по старым правилам — пропадет. Так уже было, — улыбнулась она. — Во Время Великой Потери Памяти. Там все было иначе внешне… Но сейчас это преданья старины глубокой… Надо думать не о том, что напророчено, а о том, как добиться результата. Ваш Алвисид говаривал, что, как бы ни умна была программа, плох тот программист, который не найдет в ней прореху.

— Как мы доберемся до центра земли? — деловито спросил Хамрай. Когда-то он искренне любил Моонлав, или думал, что любил, но сейчас ему хотелось поскорее покинуть ее хрустальный дворец.

— Вас доставят туда драконы, — сообщила Моонлав. — С королевой драконов я уже договорилась. Но будет нелегко. И не только мальчикам, — она выразительно посмотрела на Радхаура и Уррия. — До центра земли будет добраться очень непросто — хранители не пустят. Но я дам вам три десятка отборных воинов…

— Если надо войско, — сказал Хамрай, — то алголиане выделят любое необходимое количество опытных бойцов…

— Уйдет время на сборы, — поморщилась Моонлав. — Надо ковать железо, пока горячо.

— Ты слышала что-нибудь о так называемом Коридоре Алвисида? С помощью которого можно…

— Знаю, я в нем была, — перебила Моонлав. — Алвисид в свое время хвастался…

— Я собираюсь здесь, если вы позволите… Или в драконьей стране, — легкий кивок в сторону Дапро, которая о чем-то тихо переговаривалась с супругом, — если позволит королева драконов… Или на крайний случай возле часовни отшельника Аселена открыть вход в этот Коридор. Алвисид теперь снова живет в своем дворце на Плутоне.

— Он в здравом уме и полной памяти? — спросила Моонлав.

— Да. Он только не может передвигаться на большие расстояния без Наследника. И лишен своей божественной силы…

— Надеюсь, мужской-то силы он не лишен?

— Сэр Радхаур давно уже добыл восьмой член Алвисида, — уклончиво ответил Хамрай, усмехнувшись в усы.

— Давай, делай свой выход в этот Коридор. Я сама поговорю с Алвисидом.

— Это позднее, — остановил ее Хамрай. — Надо решить вопрос, как добыть сердце Алвисида…

— Кто о чем, а Хамрай все о своем, — усмехнулась Моонлав. — К сердцу земли ведут восемь воронок, но подобраться к ним почти невозможно — столь дикие леса их окружают. Одна из них — на южном рубеже драконьей страны, и драконы спускаются в нее по своим драконьим делам. Насколько я знаю, до дна они не летают. Но могут, так? — она посмотрела на Дапро.

— Да, — кивнула королева драконьей страны. — Если вы говорите о Бездне Жизни и Смерти, как мы ее называем.

— О ней, — подтвердила богиня. — Драконы отвезут вас и оставят на дне мира. Дальше вам придется действовать самим. В центре земли нет ни времени, ни пространства. Поймете, о чем я говорю, когда сами там окажетесь.

— Я вот о чем подумал, — сказал Хамрай. — Возможно, дракон отвезет меня туда одного? А я поставлю там еще один выход в Коридор Алвисида…

— А ты не растерял своей хитрости, Хамрай, без мыла в задницу влезешь, — расхохоталась Моонлав. — Но и на хрен с винтом есть зад с лабиринтом. В центре земли вотчина хранителей. Ты знаешь, кто это такие?

— Теперь знаю.

— Там не действует магия. Никакая. Я не знаю, сможешь ли ты поставить свой выход на дне входа в центр мира. Скорее всего, нет. Так что, с утра садитесь на драконов — ив добрый путь. Вопросы есть?

— Нет.

— Тогда все. Ужин не предлагаю, поскольку, как я понимаю, у королевской четы уже приготовлен пиршественный стол для дорогих гостей? Отдыхайте, но помните, Наследники Алвисида, что с бодуна очень трудно держаться на драконе. Пойдем, Хамрай, я покажу, где нужно сделать выход к Алвисиду…

Постель Отлака была расположена почти у самого окна, и в широком проеме было видно, как в небе кружат драконы — совершенно невероятных тонов в лучах заходящего солнца. Потрясающее зрелище. Но оно отнюдь не радовало.

Отец отправил его спать, чтобы оклемался после столь позорного падения во время сражения, и он с радостью ушел с пира, который давала в честь гостей королева драконов. Ушел, потому что никого не хотел видеть. Потому что не хотел жить. Зачем жизнь, если сегодняшний позор не искупить никогда? Зачем его вытащили с места битвы, лучше быть затоптанным лошадьми, чем жить с таким позором в сердце!!!

В комнату кто-то вошел. Отлак повернул голову. На пороге стоял тот, кого он меньше всего ожидал увидеть. И меньше всего желал видеть. Уррий. Теперь, видишь ли, сэр Уррий.

— Пришел хвастать своими подвигами, да? — зло прошипел Отлак. — Радуешься моей неудаче? Радуйся!!!

Уррий опешил.

— Нет, — сказал. — Я пришел к тебе потому, что…

— Что потому?

— Потому, что мне больше не к кому идти, чтобы сказать о том, о чем не сказать не могу. Граф Маридунский в четырнадцать лет совершил уже столько подвигов! В четырнадцать лет у него были возлюбленные, которые были готовы пожертвовать за него свою жизнь. Он оказался не таким, как все, обладателем Силы Алвисида. Я тоже — ну и что? Алвисид почти собран. Мне ничего не осталось!!! Войн нет и не предвидится. Возлюбленной нет и не будет. Жизнь кончилась, не начавшись! В четырнадцать лет граф Маридунский, король Этвард и Ламорак дали друг другу священную клятву у Озера Трех Дев, у которого я провел почти всю жизнь. А я? Ни друзей, ни врагов не нажил! И на лестнице Моонлав, лестнице воинов, ничего не увидел!!! Ничего!!!

Отлак молчал. Он почему-то понял в это мгновение, что-то, о чем он недавно размышлял — все не так. Все. И то, что говорит сейчас Уррий, — тоже не так.

— Завтра барон Ансеис и граф Маридунский полетят на драконах к сердцу земли. С ними будут наши воины и бойцы этой богини… как ее… Моонлав. Она говорит, что там какие-то хранители, они не пустят, но надо пробиться… А я боюсь, что меня отправят через волшебный коридор к Алвисиду. На случай, если вдруг сэр Радхаур погибнет… Но если он не сможет, разве я-то смогу? И жить мне незачем. Вот чего я боюсь и вот что хотел сказать тебе.

Но Отлак услышал лишь то, что касалось его.

— Полетят… На драконах… Сражаться… Меня после сегодняшнего позора отец точно отправит домой…